Бездна - Джеймс Роллинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кортес вновь кинулся к дальней стене и брошенному там ящику с инструментами. Давление подскочило еще выше. Ему стало трудно дышать, глаза застилала пелена. Задыхаясь, пожилой ученый рвался вперед. Но вот лопнули барабанные перепонки, и голову расколола невыносимая боль. По шее Кортеса потекла кровь.
А давление продолжало расти.
Последние метры он двигался, спотыкаясь, по инерции, не видя ничего перед собой. Потом упал на колени, хрипя и хватая ртом воздух. Он уперся в пол одной рукой, затем второй. Не в силах сопротивляться навалившейся на него чудовищной тяжести, он рухнул на пол и с трудом перевернулся на спину. Он окончательно ослеп, поскольку глазные яблоки вдавились в костяные проемы глазниц. Его пальцы судорожно скребли металлический пол, словно пытаясь прорыть спасительный выход.
Тяжесть, давящая на грудь, все увеличивалась, тело захлестнула волна невыносимой боли. Это начали ломаться ребра, превращаясь в острые ножи и дырявя легкие, которые уже не могли сокращаться.
А давление продолжало расти.
Утратив контроль над своим телом, он перестал сопротивляться. Его жена, Мария, отдала свою жизнь проекту «Нептун». Казалось логичным, что теперь «Нептун» забирает и его жизнь.
— Мария… детка… я люблю тебя…
А затем, с последним вдохом, сознание покинуло ученого, и он погрузился в черноту.
23 часа 20 минут
Сквозь узенькое оконце Дэвид смотрел на сплющенное и изломанное тело бывшего научного руководителя глубоководной станции «Нептун». Он видел, как чудовищное давление раскололо череп ученого, и из него выплеснулось мозговое вещество. Опытный подводник, Дэвид знал, что такая опасность грозит любому, кто бросает вызов глубинам и допускает затем оплошность. Но знать — это одно, а видеть собственными глазами… Дэвид отвернулся и сглотнул тошнотворный комок. Это ужасно!
— Что дальше, сэр? — спросил стоявший за контрольной панелью Рольф.
— Спустите воду в туалете.
Заместитель повиновался и включил закачку воды в шлюзовую камеру.
19
БОЛЬШАЯ ДРАКА
9 августа, 5 часов 02 минуты
Авианосец США «Хикман», Восточно-Китайское море
Адмирал Хьюстон стоял на палубе авианосца «Хикман». Солнце еще не взошло, но на воде плясали отблески далеких огней, полыхавших в южной части горизонта.
Впервые в жизни адмирал видел, как горит океан.
Решительными и точными ядерными ударами были уничтожены ракетные точки и тыловая инфраструктура ВВС, с помощью которых поддерживалась морская блокада Тайваня. Бетан, Сенкаку-Шото, Лу-Ван — названиям этих доселе никому не известных островков вскоре предстояло стать синонимами Хиросимы и Нагасаки. Американские силы уже начали продвижение вперед, чтобы окончательно смести войска противника, осуществлявшие блокаду.
Но только не «Хикман». С развороченной кормой авианосец тащился в порт Окинавы, чтобы зализывать раны. А вместе с ним — и адмирал Хьюстон, рука которого висела на перевязи. В сводках из театра военных действий он теперь числился в графе «раненые» и отправлялся на лечение. Ему чудом удалось спастись с тонущего «Гибралтара», перед тем как гибнущий корабль был добит очередным массированным ракетным ударом. Многим — не удалось. Список погибших и пропавших без вести включал тысячи, среди которых был капитан корабля и большинство офицеров. Адмирал безмолвно, словно священник во время поминальной службы, повторял имена тех, кого знал лично. А скольких он не знал?
— Сэр, вам не стоит здесь находиться, — мягко проговорил стоявший рядом лейтенант. Этот молодой офицер латиноамериканского происхождения был выделен ему в качестве помощника. — Нам всем положено оставаться в каютах.
— Не волнуйся, мы уже отошли достаточно далеко от тех широт, где стреляют.
— Но, капитан…
— Лейтенант! — повысил голос Хьюстон.
— Ясно, сэр.
Молодой человек умолк и отступил назад.
Холодный ветер забрался в наполовину расстегнутую летную куртку адмирала, и он зябко поежился. Рука на перевязи не позволяла застегнуть ее до конца, но уходить с палубы ему не хотелось. Через час, с восходом солнца, они придут на Окинаву, а оттуда адмиралу предстояло вернуться в США.
Огненная полоса на юге медленно удалялась, постепенно превращаясь в безобидную с виду светящуюся линию. Над водой изредка прокатывалось эхо далеких орудийных выстрелов.
Наконец Хьюстон повернулся спиной к океану.
— Пойду-ка я и в самом деле к себе, — устало проговорил он.
Лейтенант кивнул и с готовностью подставил адмиралу руку, желая помочь, но в это время воздух разорвал вой сирен. Воздушная тревога! Радар предупреждал о приближении ракеты. Хьюстон прислушался и уловил в воздухе характерный свистящий гул.
Лейтенант схватил адмирала за здоровую руку, намереваясь оттащить его к ближайшей двери, но тот освободился.
— Она уходит в сторону.
В доказательство его слов высоко над кораблем промелькнула огромная черная сигара, несущаяся на север, оставляя за собой шлейф реактивных выбросов.
— «Эм-одиннадцать», — констатировал адмирал, возвращаясь к палубному поручню с лейтенантом в кильватере.
Следом за первой ракетой пролетела еще одна, затем еще и еще… С востока, со стороны Китая, взлетали все новые ракеты. Хотя они запускались из разных точек, Хьюстон сразу же угадал их цель. Прямо по курсу лежала Окинава.
— О господи…
— Что это? — упавшим голосом спросил лейтенант.
На северо-западе, присоединяясь к общему веселью, взлетели другие ракеты. Стая ракет «Пэтриот», подобно петардам в День независимости, вспорола ночное небо огненными хвостами и легла на курс перехвата.
Одна из китайских ракет взорвалась в воздухе и обрушилась в океан водопадом горящих обломков, но две другие продолжили полет и скрылись за темным горизонтом.
— Что происходит? — снова спросил лейтенант. Хьюстон молчал, продолжая смотреть вперед. Сначала звука не было. Только ослепительная вспышка, словно из-за горизонта поднималось новое солнце.
Лейтенант отшатнулся назад, едва не упав.
А затем над океаном прокатился низкий гул, будто где-то глубоко под водой прогремел раскат грома. Из огненной вспышки на горизонте образовались два светящихся облака, поднимавшихся все выше к небу. Клубящееся чрево каждого из них сверкало зловещими оттенками оранжевого, красно-лилового и темно-розового цветов.
Хьюстон закрыл глаза.
На авианосец обрушился огненный молот. Световое излучение сожгло адмирала Хьюстона раньше, чем он успел прочитать последнюю молитву, и ударная волна швырнула его прах в океан.
6 часов 40 минут
Глубоководный аппарат «Наутилус»
Облаченный в утепленный гидрокостюм, Джек забрался в кабину «Наутилуса», который мирно покачивался у борта «Фатома», и, устроившись в кресле пилота, приступил к заключительной проверке систем мини-подлодки. Джек понимал, что, скорее всего, в этом нет необходимости, но монотонная процедура помогала успокоить расшалившиеся нервы. Кроме того, Джек хотел лишний раз убедиться в том, что под водой не столкнется с неприятными сюрпризами в виде каких-нибудь неожиданных неполадок. Он не мог потерпеть неудачу. Он просто не имел на это права.
В течение всей ночи «Фатом» шел по направлению к тому месту, где потерпел катастрофу борт номер один, а команда готовила «Наутилус» к продолжительной работе на глубине. Заряжались главные аккумуляторы, менялись фильтры поглотителей углекислоты, смазывались подвижные части. После того как его отполировали специальной пастой, «Наутилус» стал как новенький.
Однако все это было необходимо. Сегодня «Наутилус» ожидало самое долгое плавание из всех его плаваний.
Час назад «Фатом» бросил якорь с подветренной стороны маленького — не больше бейсбольного поля — островка, лежавшего примерно в двадцати милях от места катастрофы. План Джека заключался в том, чтобы подкрасться на «Наутилусе» как можно ближе к цели, а затем совместно с доктором Кортесом и Карен решить, как вытащить ее с глубоководной станции. Сколько на это потребуется времени, невозможно было даже предположить.
Закончив проверку, Джек показал Роберту поднятые вверх большие пальцы, после чего тот установил на кабину прозрачный купол и с помощью шуруповерта закрепил его на корпусе. Обычно эту операцию выполнял Чарли, но сейчас ему было не до того. Всю ночь геолог экспериментировал с кристаллом и до сих пор не выбрался из своей лаборатории.
Роберт похлопал по куполу кабины — это было обычным напутствием перед погружением, — и Джек ответил ему кивком. Оглянувшись, он увидел, что на корме собралась вся команда «Фатома». Пришел даже старик Элвис и теперь, помахивая хвостом, стоял рядом с Лизой.
