Тени Мали - Вадим Павлович Фефилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, хорошо, стоп! – Японец поднял руки вверх. – Самураи обычно не сдаются, но тут я сдаюсь! Все знают, что вы с Бакстом – настоящие псы войны. Особенно Нильс… Но зачем так рисковать и ехать по зоне племен, если можно воспользоваться трансфером вашей прекрасной транспортной авиации? Уже через пару часов мы нырнем в бассейн столичного отеля «Салам», и прекрасная чернокожая нимфа принесет нам из бара настоящую «Кровавую Мэри».
– У нас нет боевой картинки, – в который раз повторил Анри. – Полный пиздец. У нас нет ни одного дельного интервью.
– Ну почему? – вступил в разговор Шин. – Адмирал Гайво любезно покатал нас всех на боевом вертолете Super Puma над пустыней, а вас по блату даже взяли на зачистку опасной бедуинской деревни…
– Смеешься? Такую «зачистку» при желании можно было снять в песчаных дюнах рядом с Бордо.
– Серьезно?
– Еще бы не серьезно! Какая опасная зачистка? Накануне парашютисты фоткались там для своих фейсбуков. В этой деревеньке обитают не бедуины, а животноводы фульбе. Смирные, как их овечки. Мужики носят на голове соломенные колпаки, а женщины – огромные золотые серьги в ушах. Они угощали наших десантников вяленой козлятиной и чаем с мятой…
– Хорошие бы фоточки вышли для блога, – вздохнул японец.
– А на следующий день адмирал Гайво приказал спецназовцам, чтобы они как следует прочесали именно эту деревню в полной боевой амуниции…
– Зачем?
– Для телевизионной картинки, специально для нашего репортажа. Мы не просили об этом командующего Гайво, но он решил, что так будет безопаснее.
– Что именно безопаснее?
– Безопаснее снять картинку о французской спецоперации в деревне, где живут мирные животноводы. И не лезть со съемками к настоящим бедовым туарегам. Кто там в Париже разберет… А адмиралу надо показать, что его парашютисты заняты в Мали делом. Не рискуя нашими жизнями.
– Какая тупость, – вздохнул Шин, – впрочем, так ведут себя адмиралы всех армий мира. Среди животноводов никто не пострадал?
– Нет, но они очень удивились, когда к ним ворвались знакомые парашютисты, вооруженные до зубов, и принялись искать несуществующую взрывчатку в козьих загонах.
– Естественно! Сначала их новые друзья-французы пилят с ними селфи в инстаграме, а потом вдруг спрыгивают с вертолетов и суют автоматы в козьи морды… Как тут не удивишься?
– Да, – подтвердил Анри, – командир спецназа капитан Гризман даже сказал, что ему стыдно и он чувствует себя полным дерьмом.
– Врет твой Гризман, – сказал Джуно, – когда президент Олланд будет вручать ему в Париже боевую медаль «Заморских территорий», он скромно улыбнется и даже не покраснеет.
– Скорее всего…
– Кстати, ты говорил в репортаже, что исламисты не отступили, а просто разошлись по домам?
– Да, и что?
– Ты сказал это так, словно тут в каждом доме из угла спящая ячейка джихадистов щерится.
– Ты это к чему?
– Здесь же нет настоящих исламистов.
– А с кем тогда воюет французская армия?
– Понятия не имею, но точно не с ними. В этих краях нет ни одного настоящего фундаменталиста.
– Va te faire enculer![5] – Белое в веснушках лицо Анри мгновенно порозовело. – Ох, Джуно, прости, вырвалось…
– Окей, месье матершинник.
– Но что за чушь ты несешь?
– Нет, не чушь. Вы здесь в первый раз, а мы с Шином – в третий.
– И что?
– Северная Сахара – исконная земля туарегов. Для них собственные национальные традиции важнее любых законов на земле, в том числе и шариатских. А у настоящих исламистов наоборот, у них нет национальностей! Понимаешь? Они руководствуются только мусульманскими законами! И люди, которые живут не по шариату, считаются у них неверными, впавшими в куфр. Ну и сам посуди, разве могут быть туареги настоящими исламистами? [6]
– Я ничего не понял. – Бакст рассматривал дно пустого стакана. – Осталось еще саке?
– Чего ты не понял? – Джуно передал могучему оператору большую бутылку. – Допивай, там остался последний, а значит, самый ценный глоток.
– Разве стражники «Аль-Мирабитуна» не захватывали Тимбукту? – спросил Бакст. – Или историю о туарегском «Талибане» наш бравый президент Франсуа Олланд просто выдумал?
– Анри, вы записывали интервью с местными жителями?
– Да, три часа пустой болтовни никому не известных чернокожих людей.
– Хоть один из них рассказал вам, как стражники «Аль-Мирабитуна» казнили горожан?
– Увы, нет.
– Правильно. И на самом деле боевики, зашедшие в Тимбукту, никого не приколачивали гвоздями к деревянному кресту, как это делают настоящие джихадисты в Южном Йемене, не отрезали руки по локоть большими ножами за воровство, как радикалы в Сомали, и не расстреливали неверных скопом из пулеметов, как игиловцы в Ираке.
– Значит, гребаная политика, – сказал Бакст.
– Скорее всего… В Тимбукту живут люди из племен сонгай, фульбе и монде. С точки зрения чистого фундаменталиста, все они грязные, неверные кафиры. Если бы стражники были настоящими исламистами, они бы тут такого наворотили.
– Местные нам жаловались, что боевики в городе на целый год вырубили электричество. – Анри опасно раскачивался на пластиковом стуле, как на боевом коне. – Типа они были против современных технологий. Сидите, люди, в темноте, изучайте при свечках Коран.
– Уверен, электричество вырубили власти в столице Бамако, – сказал японец и улыбнулся, как будто это было забавно, – но не это самое загадочное; вы же знаете, что здесь куда ни плюнь – обязательно попадешь в объект всемирного наследия ЮНЕСКО?
– Еще бы! – Раскачивающийся на хлипком стуле Анри рисковал свалиться на пол. – Половина нашего тухлого документального фильма посвящена тому, что в древности Тимбукту называли «городом трехсот тридцати трех святых». И была поговорка: «Соль прибывает с севера, золото – с юга, а слово Божье и мудрость – из Тимбукту».
– Вот-вот, – подхватил Джуно, – тут сплошь лабиринты узких улиц и кварталы с нагромождениями древних построек. Настоящие исламисты держали бы здесь оборону ого как долго. Но они ушли без единого выстрела аккурат перед прибытием французского спецназа. Почему?
– Да, почему? – как эхо повторил Бакст.
– Эти боевики могли стать шахидами, погибнуть за ислам и унестись к прекрасным гуриям… – сказал Шин.
Джуно соскочил с кровати и двинулся по комнате мимо лежащих на полу Бакста и Нильса, двигая руками, как кукла из театра кабуки.
– …к большеглазым чернооким девам с кожей цвета серебра. Их прежде не касался ни человек, ни джинн. Эти гурии на том свете смотрят только на своих мужей, погибших за веру. Если гурии наденут на себя семьдесят слоев одежды, то все равно можно увидеть суставы их стройных ног.
– Откуда вы все это знаете? – спросил Бакст. – У вас в Японии все такие умные?
– Мы с Шином окончили юридический факультет Токийского университета. – Джуно остановился и пнул пустую бутылку, лежавшую около кровати. – И, к твоему сведению, с отличием! Мы изучали не
