Сага о живых и мертвых - Юрий Валин

В кокпит не пошли. Леди предпочла исследовать содержимое мешка поближе к борту. Моряки невольно попятились от выцветшего, ставшего негнущимся от солнца и соленой воды, мешка. Даже Одноглазый отступил вместе с фонарем. Только Дурень заставил себя остаться на месте. Ну и Рата собрала всю свою смелость и попыталась заглянуть в мешок.

— Вряд ли здесь смертельно ядовитые заклятия, — проворчала леди. — Если бы тот фараон-мореплаватель желал нас убить, мог бы просто зубами клацнуть. Я и так чуть не обмерла.

— Я тоже, — пробормотал Одноглазый. — Хорошо, что кишки уже пустые. Нечем обмирать было.

— Если нечем, то что ты фонарь отводишь? Отдай его Рате, что ли. Или девица сейчас сама в мешок занырнет.

Рататоск забормотала что-то оправдательное, но леди уперлась ей в лоб и без церемоний отпихнула подальше.

— Вот же, блин, ни ума, ни фантазии. Хоть бы испугалась для приличия.

— Я вначале испугалась, а потом ничего, — пояснила Рататоск. — Леди, в мешке только бумажки. Мертвяк писарем был?

В мешке действительно оказались в основном бумаги. Судя по всему — письма. Разобрать подписи и печати на помятых свитках было трудно.

— Утром почитаем, — решила леди. — А здесь… — предводительница взвесила в руке два небольших свертка, — здесь уже не бумага. Может быть, покойный нам немного серебра завещал? Если так, мы усопшего обязательно помянем в ближайшем кабаке. Если кабаки в этом мире еще остались. Ладно, утром рассмотрим наследство. Пошли спать. Заснете, или вам какую-нибудь добрую сказку на ночь рассказать? К примеру, про бабу-ягу или тринадцать мертвецов и сундук? Храбрецы, вашу мать. Я из-за вас копчик отбила.

Теперь, через год, повзрослевшая Рата с недоумением думала, почему тогда почти совсем не боялась. Потому что Леди и Дурень были рядом? Ведь жутко-то как было. Мертвец ожил, это все видели. Хорошо, что ту страшную подробность семейству Тормов не передавали. Или кто-то проболтался? Вот Син, например, и раньше про мертвеца слышала.

Рата припомнила, когда впервые услышала про семейство Тормов. На следующее это было утро после встречи с мертвецом-мореплавателем.

…— Имена, вроде бы, знакомые, — сказал Одноглазый, перебирая свитки. — Глорские имена, могу точно сказать. Вот этот род Гридди испокон веку у Белой пристани зерновые склады держит. Но лично я этих адресатов не знаю. Видимо, давно эти письма путешествуют.

— Ну и ладненько, боги позволят — доставим почту в Глор, там куда-нибудь сбагрим. Пусть местные разбираются, — Леди потыкала пальцем в свертки. — Но, полагаю, вот это мы вскрыть можем. Никаких надписей и реквизитов на посылках не имеется. Значит, и хозяев найти не удастся.

— Кэт, а если там что-то… что-то магическое? — неуверенно предположил Дурень.

Они сидели в кают-компании втроем. Вернее, втроем с хвостиком — Рататоск торчала сразу за открытой дверью, делала вид, что жаждет выполнить любое указание.

— Знаешь, Жо, по моим наблюдениям, магия, как оружие — сама не стреляет, — сказала Леди. — Нужно, чтобы кто-то злонамеренный на тебя магию направил и курок взвел. Вот щелкнуть потом, заклятие, конечно, и само по себе может. Только я сомневаюсь, что если здесь колдовские ловушки упакованы, то они именно нас долгие годы поджидали. Думаю, можем взглянуть. Как, Одноглазый?

— Ну… Полюбопытствовать, раз уж покойник так пожелал, можно. Но если там деньги или побрякушки, я бы не стал их себе оставлять. Не то, чтобы я уж очень суеверный, но мертвецкие сокровища большой удачи не приносят — об этом все знают. Тем более, если там монеты, то их маловато, — Одноглазый рассеянно перекладывал пергаменты. — Леди, как думаешь, может лодка в море сто лет проплавать?

— Я откуда знаю? Это вы мореплаватели-флотоводцы. На посланиях что — даты какие-то имеются?

— Я печати не ломал. Просто буквы странно выписаны и чернила необычные. Раньше, говорят, чернила из полосатых каракатиц добывали.

— Хрен с ними, с каракатицами. Я вскрываю, — Леди поддела острием ножа старый пергамент свертка. На стол вывалился мешочек истлевшего бархата. От прикосновения ножа ткань окончательно рассыпалась.

— Прах и пепел, — пробормотала Леди и, высвободив из трухи бархата два небольших предмета, с разочарованием заметила: — Перстень и печать.

— Большая печать, — с уважением сказал Одноглазый. — Такая простому купцу не к чему. Благородная печать.

Рата заметила, что одноглазый брать в руки загадочные предметы не спешит. Печать взял Дурень и с трудом прочел:

— «Бл. Лорд Торм. Верно!» Хм, «Бл.» — видимо, благородный. «Верно!» — скорее всего, девиз. А почему здесь петля с веревкой изображена? Благородный лорд частным палачом подрабатывал?

Одноглазый живо выхватил печать из рук друга:

— Это не петля. Здесь изображен кошель, туго набитый серебром. Лорд Торм! Надо же! Может, и не зря на меня мертвец с таким намеком уставился. Вот судьба петли крутит!

— Ты что, мертвеца по печати опознал? — удивилась Леди. — С виду он постарше тебя был. Раза в три-четыре.

— Нет, мертвеца я не знаю, — сказал одноглазый шкипер, внимательно разглядывая печать. — Вряд ли тот бедняга в лодке действительно из рода Тормов был. У них мужчины в плечах пошире, да ростом поменьше. Но знавал я одного лорда Торма. Понятно, не того, что печать оставил, а сына его, а может, внука. Два года назад встречались. Весьма благородный человек был. Не по званию — по отваге. Похоронили мы его. Плохо лорд Торм умирал — у него рука отгнила. Как это? — Одноглазый почесал изуродованную щеку, напрягся и вспомнил мудреное слово: — Кангрена у него была. Мучился милорд. Но умер не от гнили — в честном бою. Достойно умер. Я потом в Глоре к его вдове заходил, рассказал, что да как. Свидетельство в порту подписал. Мне еще доля в наследстве полагалась. Ну, это уже неважно. Короче, род Тормов в старину не из последних был. Про них еще сагу сложили. Что-то несусветное там наврали…

— Несусветное?! — пробормотала сидящая на корточках Рата. — Что?

— Не помню, — с некоторым раздражением сказал шкипер. — Я в детстве слышал, потом мне все сказки вместе с глазом из башки начисто вышибли. В общем, придется еще раз к уважаемым Тормам заглянуть. Надеюсь, никто из них деда-прадеда уже не помнит. Прошлый раз так рыдали, что и моя Теа тоже чуть не заскулила. Пришлось джином отпаивать. Знаешь, Кэт, там детишки маленькие, вдова… — Одноглазый замолчал на полуслове.

— Ладно тебе — рано еще скулить, — сказала Леди. — Значит, магических кристаллов мы в пакете не нашли. Перстень тоже отнюдь не Кольцо Всевластья — обычный аметист. На память кто-то передавал. Оно и к лучшему. Нам только магических артефактов не хватало. Рата, хватит глазами хлопать — тебя кухня ждет. Там полный бардак. Проваливай.