Сталин и Рузвельт. Великое партнерство - Батлер Сьюзен

Рузвельт был страстным путешественником, ему всегда было любопытно лично взглянуть на те места, о которых он так много знал, будучи хорошо подкован в географии. Интерес к ней пробудился, а затем постоянно укреплялся благодаря коллекционированию марок, которыми Рузвельт увлекался с десяти лет. Теперь в его коллекции насчитывалось уже более миллиона марок, хранившихся в 150 одинаковых кляссерах. Всякий раз, когда у него появлялась такая возможность, Рузвельт продолжал работать над своей коллекцией. Куда бы он ни ехал, среди его вещей обязательно было несколько кляссеров, которые неизменно оказывались самой тяжелой частью багажа. До этого, в январе 1943 года, совершая перелет из Батерста (Канада) в Касабланку, Рузвельт велел сделать крюк, чтобы он мог посмотреть на Дакар, морской порт на западной оконечности Африки. Этот порт глубоко выдавался в воды Атлантического океана и обеспечивал контроль за морскими путями как Северной, так и Южной Атлантики. Он имел первостепенную важность для осуществления задач союзников, вот почему они любой ценой стремились захватить этот порт в ходе операции «Факел».

В Каире Рузвельта разместили на вилле, расположенной на самом берегу канала неподалеку от подножия Великой пирамиды Хеопса и Сфинкса. Вилла принадлежала Александру Кирку, послу США в Египте. Вилла Черчилля находилась на полмили дальше. Каир был наводнен шпионами стран гитлеровской коалиции, в городе постоянно вспыхивали беспорядки. Было крайне необходимо соблюдать повышенные меры безопасности. По приказу Рейли обе резиденции были обнесены колючей проволокой и находились под круглосуточной охраной надежных подразделений. Проводникам экскурсий и их верблюдам доступ в район пирамид был закрыт, а слуг на обеих виллах заменили на американский и британский обслуживающий персонал.

В Каире Рузвельта с нетерпением ожидали Уинстон Черчилль и впервые встречавшийся с президентом США Чан Кайши с супругой. Все трое готовились к переговорам с Рузвельтом и его основными советниками: генералом Маршаллом, адмиралом Кингом, генералом Арнольдом, адмиралом Лихи и, конечно же, с Гопкинсом. Для них эти переговоры имели первостепенное значение, но теперь Рузвельт, узнав, что Молотова там не будет, не проявлял к ним такого же интереса.

Каирская конференция была запланирована в силу различных причин. Во-первых, требовалось привлечь внимание международной общественности к важной роли Китая в военных действиях, во-вторых, дать возможность Черчиллю и британским военным посовещаться с Рузвельтом и высокопоставленными американскими военными, а также дать Молотову представление о том, что будет происходить в Тегеране. Однако была и еще одна причина: несомненно, эта конференция являлась оправданием на случай, если бы Сталин не приехал на встречу в Тегеране, поскольку Каирская конференция сама по себе была достаточным поводом для того, чтобы президент совершил это длительное плавание через океан. Как написал впоследствии Роберт Шервуд, при отсутствии представителей советской стороны на конференции в Каире «влияние встреч, организованных в ее рамках, на ход войны и истории было незначительным, не считая объявления свободы и независимости Кореи»[56].

Черчилль был доволен, что Молотов не приедет на конференцию в Каир. Британский премьер-министр полагал, что до встречи с русскими начальники объединенных штабов США и Великобритании должны выработать совместную тактику и стратегию. Таким образом, он предполагал, что за четыре дня переговоров в Каире между военными представителями двух государств будет проведено «множество встреч», в частности, с учетом того факта, что начальники объединенных штабов не проводили совместных совещаний уже более трех месяцев. Черчилль хотел, по сути дела, возвести стену, по одну сторону которой были бы он сам и президент Рузвельт, а по другую – Сталин. Но Рузвельту это было как раз совершенно не нужно. За несколько дней до встречи он вежливо уведомил премьер-министра, что собирается максимально ограничить дискуссии по вопросам стратегии, потому что «будет непростительно, если Д. Дж. [Рузвельт и Черчилль иногда между собой называли Сталина «Дядюшка Джо»] решит, что мы задумали вести против него военные действия»[57]. Рузвельт тщательно и последовательно ограничивал связи с Черчиллем, не позволяя им стать дружескими и сохраняя на уровне партнерских. Премьер-министр всячески этому противился, равно как и министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден.

По мнению Рузвельта, Великобритания была таким же союзником, как и две другие державы, Китай и Россия, а он был руководителем этих союзников. В связи с этим Рузвельт не допустил, чтобы работа Каирской конференции открылась двусторонним англо-американским заседанием. Сделал он это очень просто: пригласил на конференцию Чан Кайши. Он также распорядился, чтобы Маршалл, Лихи и Кинг провели встречу с Чан Кайши, не приглашая на нее британских представителей и организовав ее до начала встречи с ними. Энтони Иден позже с большим раздражением описывал эту ситуацию военному кабинету министров Великобритании: «Было крайне печально, с нашей точки зрения, что конференция в Каире была открыта обсуждением войны с Японией в связи с присутствием Чан Кайши»[58].

Рузвельт проводил с Чан Кайши долгие встречи. (Великобритания все еще имела экстерриториальные права в Шанхае, Кантоне и Гонконге, и Чан Кайши хотел, чтобы британские военные корабли по окончании войны покинули китайские порты; Рузвельт обещал ему, что «так и будет»[59].) Позже Черчилль жаловался, что обсуждение китайского вопроса, «продолжительное, непростое и малозначительное … вышло в Каире на первый план вместо последнего»[60]. Рузвельт вел себя столь уклончиво, что члены делегации США на переговорах давали комментарии, которые заставили британцев поверить, как вспоминал начальник личного штаба Черчилля лорд Исмей, что китайцы приехали раньше назначенного срока, хоть это было совсем не так. «Американские начальники штабов совершенно не огорчены преждевременным прибытием китайской делегации, казалось, они несомненно рады, что у них появилась компания»[61], – отметил Исмей.

Ни для кого из американского командования не являлось секретом, что Черчилль не поддерживал операцию «Оверлорд», которая предполагала высадку войск во Франции. Все также хорошо знали, что Рузвельт ориентировался почти исключительно на рекомендации Маршалла, а основным принципом плана войны Маршалла в Европе была организация операции «Оверлорд». Рузвельт еще в апреле 1939 года выбрал в качестве своего основного советника Маршалла, поскольку тот был умен, демонстрировал, как и сам Рузвельт, независимость в суждениях и еще со времен Первой мировой войны имел обыкновение открыто высказывать свое мнение по тому или иному вопросу. Не консультируясь с кем-либо, даже с Гарри Вудрингом, который в то время занимал пост военного министра, Рузвельт решил повысить Маршалла в должности и назначить его начальником штаба армии, хотя на тот момент на военной службе находились четыре генерала выше того по званию.

По воскресеньям и в вечернее время Рузвельт любил встречаться с посетителями в Овальном кабинете на втором этаже Белого дома. Он достаточно часто пользовался этим кабинетом, который был весьма удобен для него, поскольку его спальня находилась рядом. Кабинет был красив и отличался неформальной обстановкой: на некоторых столах были навалены книги, на других были расставлены модели известных парусников. Кроме стола, там были также расставлены удобные кресла и большой кожаный диван, на котором Рузвельт сидел, принимая компанию. Перед диваном лежал ковер из тигровой шкуры. Стены были украшены гравюрами и картинами с изображением знаменитых парусников девятнадцатого и начала двадцатого веков, и это была лишь небольшая часть коллекции Рузвельта, которая включала в себя более тысячи двухсот гравюр и картин на морскую тему. Это был кабинет того, кто любит море. За столом находилась связка свернутых в рулон карт, устроенных таким образом, чтобы Рузвельт мог достать их. Присутствовали также две женщины, которые сопровождали его по жизни: на противоположных стенах друг на друга смотрели портреты его жены и матери.