Колючка - Интисар Ханани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хватаю ртом воздух, скорчившись на матрасе, и пытаюсь прийти в себя.
Колдун все еще здесь, но отступил в изножье моей кровати. И не сводит взгляда с гостьи. Я тихонько перебираюсь к тому же краю постели, бросаю на него косой взгляд и впервые ясно его вижу. Облитый холодным светом луны, сейчас незнакомец кажется почти родным, просто потому, что он тоже человек. Длинные, черные как ночь, забранные назад волосы, высокие скулы, четкая линия подбородка – его облик отпечатывается в памяти за одно мгновение. И сразу же взор мой летит обратно к женщине, которая поднимает руку и хлещет тыльной стороной ладони по воздуху.
Колдуна ведет в сторону, почти на меня, будто удар пришелся ему прямо по лицу.
Я неловко вскакиваю, в полном смятении от вида крови у него на щеке.
Он бросает на меня резкий беглый взгляд и снова смотрит на женщину.
– Уходи, – произносит она. Голос ее журчит водой на камнях, шуршит ложащимся на дубы первым снегом. – Девчонка моя, как и ты.
Колдун качает головой:
– Нет. – Его ответ получается по-детски жалобным. Он сникает под ее пристальным взором.
Глаза, понимаю я, вспомнив всепоглощающую пустоту. И еще. Он мне не враг. Теперь я вижу это ясно, как в свете луны, заполняющей комнату своим странным белесым сиянием.
– Нет, – подтверждаю недрогнувшим голосом, гулким в тишине. – Тебе здесь не рады. Уйди прочь.
Подняв на нее глаза, в ответном взоре я встречаю свою смерть.
– Знай свое место, девочка. – Она поднимает руку, и я вижу отблеск кольца с камнем, мерцающим изнутри огнем.
Колдун рядом напрягается, то ли ожидая удара, то ли собираясь подхватить меня в падении.
– Нет. – Голос все еще почти не дрожит. Я не наделяла ее никакой властью, не давала никакого влияния, что позволило бы околдовать меня. Она может ранить меня, без сомнения, но я не принадлежу ей и не позволю себя поучать. Я вскидываю голову:
– У тебя нет власти надо мной.
Бесконечно долгое мгновение она стоит недвижимо, вытянув руку. А потом улыбается, и от тонкого, жестокого изгиба губ кровь стынет в жилах.
– Да, – соглашается она. – Над тобой у меня власти нет. Но не надейся, что ты в безопасности. Ты все равно моя, как если бы маменька обещала мне тебя, еще не родив. Но этой ночью меня заботишь не ты.
Она поворачивается обратно к колдуну и снова выбрасывает руку в отточенном жесте.
– А ты.
Он вскрикивает, поднимая ладонь в попытке укрыться от ее небрежного удара. Но тщетно. Его окутывает сияние, яркий слепящий свет, выжигающий зрение, опаляющий сознание, свет, что затапливает комнату и пожирает все вокруг.
Женщина, колдун, спальня – все исчезает, и я проваливаюсь куда-то на темную изнанку своей жизни, все дальше и дальше от луны.
Глава 4
Окно в моей новой спальне перекрыто балками. Я сижу на краю кровати, хотя мать приказала лечь спать; полосатые лучи утреннего солнца крадутся по деревянному полу, а слухи и толки разлетаются по дому.
Тревогу подняла квадра моих стражей. По их словам, шагавший по коридору солдат услышал странный звук, похожий на треск дерева. Он постучал в дверь моей спальни, чтобы узнать, все ли в порядке. Когда на настойчивый стук никто не ответил, подергал ручку. К этому времени его крик будто бы разбудил других солдат – то есть стоявших позади остальных воинов четверки, понимаю я, – а вдобавок и всех спавших в соседних комнатах. Так что выбитые ставни и бесчувственную принцессу в постели увидела уже небольшая толпа.
– Уверена, что это шутка твоего брата, – заявила мать, едва втолкнув меня в новую спальню и отослав всех остальных. – И как тебе хватило ума свалиться в обморок из-за такого пустяка, как разбивший ставни камешек, или что он там бросил.
Я только кивнула, еще ошеломленная. Мать сообщила, что всем объявят, будто в ставни ударилась какая-нибудь птица, вроде большой совы. Когда Джилна потом приносила завтрак, она рассказала, что прислуга верит, будто за мной прилетал кто-то из народа фейри и только из-за молотящих в дверь и внезапно вбежавших солдат меня не выкрали. Истина кажется мне еще более невероятной, чем любые домыслы, будь то камень, сова или фейри.
Я складываю руки и сижу, перебирая большими пальцами, будто это способно как-то унять бурлящий внутри страх. Чародейка посреди ночи. Менайский колдун, беспомощный перед ее силой. Обещание уничтожить меня за то, что вмешалась, – ну зачем я вообще заговорила? Если подумать, до этого она не была мне врагом.
Я заставляю себя встать и иду к двери. В часовне мне, быть может, станет спокойнее, и к тому же туда все равно больше никто не ходит. Так же посижу одна, как и здесь.
Я распахиваю дверь и вижу своих стражей наготове. Теряюсь, почти жалею о том, что вышла, и раздумываю, что же они рассказали своему правителю. Но прятаться я не собираюсь. Так что прохожу мимо них в коридор, решительно направляюсь к черным лестницам и коридорами для слуг иду к часовне, слушая мерную дробь шагов за спиной.
Часовня у нас маленькая и опрятная, полная смотрящими в одну сторону скамеечками, с боковым окном, в которое сейчас льется яркое осеннее солнце. Молитвенник занимает почетное место на столе перед скамьями. Не раз я листала его, изучала полные древней мудрости слова, старые сказания о чудесах и проклятиях и молитвы, что сложили много веков назад и читают до сих пор. Но сегодня я не притрагиваюсь к книге, а просто сажусь на одну из скамей и позволяю себе раствориться в тишине.
Здесь и сейчас я в безопасности. И могу отдохнуть душой, даже зная, что впереди новые беды и угроза, которой нужно неизвестно как избежать. Я сижу и, когда в мыслях снова всплывают ночные события, шепчу по кругу тихие молитвы и успокаиваюсь.
– Принцесса Алирра.
Обернувшись, я вижу в дверях короля с хмурым выражением лица.
– Милорд. – Я встаю и аккуратно кланяюсь. Кажется, мои стражи как-то успели донести до него, что я ушла из комнаты. Должны были. Как иначе он узнал, где меня искать?
Король заходит в часовню, взмахом руки позволяет мне сесть и сам опускается на другой край скамьи.
– Меня встревожили пересуды об этой ночи. Вы в порядке, дитя мое?
Я киваю:
– Как видите, милорд.
Он чуть склоняет голову, и знакомые морщинки в углах глаз выдают, что мой ответ ему понравился. И что он прекрасно знает, как мало этот ответ значит.
– Ваша мать сказала, что в ставни ударилась сова. Я подумал… не запомнился
