Как замутить с сестрой лучшего друга - Меган Куин

желанное и достаточно редкое событие в моей упорядоченной и организованной жизни. Джулс — освежающее отступление от образа мисс Джулии Уэстин. Джулс — женщина из плоти и крови, которую кто-то воспринимает как друга. Не то чтобы он когда-нибудь узнает об этом, потому что он Брэм, и подобные мысли могли возникнуть только в его глупой красивой голове.

— Что ж, хорошо, — отвечаю я, внезапно почувствовав волнение. Прикасаюсь к горлу. — А можно мне воды?

— Вот дерьмо, да, я такой хреновый хозяин. — В Брэме есть одна очаровательная вещь, которая не так очевидна для окружающих, он пытается внушить всем, что изыскан и утончен, но я вижу его истинное лицо болтливого, самоуверенного парня из братства, которого встретила много лет назад. — Вода и закуски. Немедленно распоряжусь.

Он достает из кармана телефон и быстро отправляет сообщение, и через пару минут появляется Лайнус с подносом в руках. Он ставит его на журнальный столик и спрашивает:

— Что-нибудь еще, мистер Скотт?

— Все в порядке, Лайнус. Запиши свой обед на мой счет. Увидимся через час. — Лицо Лайнуса озаряется.

— Спасибо, мистер Скотт.

Тяжелая дверь захлопывается за Лайнусом, оставляя меня снова наедине с Брэмом. Мы совершенно одни.

— Можем ли мы сделать небольшой перерыв на обед, прежде чем нас поглотят эти контракты? — Брэм поглаживает свой упругий живот. — Умираю с голоду. Утром я выпил протеиновый коктейль, и он не особо утолил чувство голода. Знаешь, чего я на самом деле хотел? Тако на завтрак.

Я киваю и открываю контейнер с салатом. Ням. Много свеклы. Он хорошо меня знает.

— Твой свекольный салат настолько хорош, что у тебя твердеют соски, Джулс?

Раздраженная, я наклоняю голову в сторону и смотрю на него.

— Тебе придется перестать говорить, словно пьяный идиот, если собираешься присоединиться к этой программе.

— Что? Потому что я упомянул соски? — Он качает головой. — Я пытался прервать затянувшееся молчание. Ну, знаешь, чтобы поддержать беседу.

— Я знаю, что такое беседа, Брэм. — Неторопливо поливаю салат заправкой, накалывая на вилку зелень. — И сама решаю, когда разговаривать, а когда нет.

— И сейчас ты не хочешь разговаривать со мной?

— Если честно, не горю особым желанием, — отвечаю я, стараясь быть честной.

Я злюсь. Брэму не нужна моя программа, чтобы найти себе девушку, и я ненавижу, что меня заставляют быть частью какой-то причудливой шутки. Они отрицают это, но серьезно? В офисе у меня полно работы, а я сижу здесь для того, чтобы меня напичкали разного рода дерьмом. Поэтому не хочу разговаривать в данный момент. Это не благотворительность. Но даже несмотря на то, что я откровенна, он продолжает дьявольски ухмыляться, что еще хуже.

— Почему?

Нанизываю салат на вилку и ставлю контейнер на колени. Смотрю в окно и жую, стараясь не обращать на него внимания.

— Отлично, ты хочешь, чтобы я угадал. Это прекрасно. Я хорош в играх на угадывание. Хм, дай подумать. — Он жует свой салат из стейка с горгонзолой. — Ты не разговариваешь со мной, потому что я заставил тебя прийти ко мне в офис?

Я не отвечаю, но меня раздражает, что мне пришлось морозить задницу, чтобы попасть сюда.

— Ладно, очевидно, дело не в этом. Судя по тому, как твои пальцы оргазмировали, ощупывая обивку моего дивана, ты не против того, что пришла сюда, просто подумал, что это необходимо сказать.

Боже, как же он раздражает.

— Ты не хочешь разговаривать со мной, потому что я забыл предложить тебе выпить? Согласен, это был промах и такого больше не повторится.

По-прежнему не обращаю на него внимания.

— Хм, значит дело не в воде. — Он щелкает пальцем. — О, я знаю, это потому, что ты находишь меня чрезмерно сексуальным и боишься, что можешь сказать какую-нибудь глупость, если заговоришь со мной.

Я закатываю глаза. Хотя он отчасти прав.

— Спустись с небес на землю.

— Ага. Я знал, что это сработает.

Ненавижу его. Поскорее бы выбраться отсюда. Возвращаюсь к своему салату, жую и смотрю куда угодно, только не на него.

— Ну же, Джулс. — Его голос смягчается. — Поговори со мной. Расскажи о своей новой квартире.

Клянусь, информация, которой обмениваются между собой Брэм и Рат, просто абсурдна. Они треплются чаще, чем девочки-подростки.

Даже несмотря на то, что не хочу разговаривать с ним прямо сейчас, я сдаюсь, потому что он не отстанет. Он тот человек, который будет медленно сводить с ума до тех пор, пока ты, наконец, не сдашься.

— Я не хочу разговаривать о своей квартире.

— О, черт, у тебя тараканы?

— Нет, — отвечаю я, готовая надавать ему по щекам. — Нет, в моей недавно отремонтированной квартире с видом на Центральный парк нет тараканов.

— Ты долго репетировала эту фразу про Центральный парк, верно? — Он подмигивает и набивает рот салатом.

Я провожу языком по зубам, считая до десяти.

— Знаешь, о чем мы можем поговорить, Брэм?

Его глаза загораются, словно я собираюсь открыть ему сокровенный и сексуальный секрет.

— О чем?

Я пристально смотрю на него, не моргая, и говорю:

— Давай поговорим о том, зачем ты обманул меня.

— Обманул тебя? — спрашивает он непринужденно. — Расскажи подробнее.

Прямо сейчас я хочу задушить его.

— Перед приездом сюда я поговорила по телефону с Рэтом, который подтвердил мою правоту. Твоя потребность в поиске любви — пари. Так что прекрати притворяться, Брэм.

Поджав губы, он говорит:

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Брэм, либо ты говоришь мне правду, либо я посылаю Лайнусу фотографию со времен колледжа, на которой ты спишь среди кучи женских тампонов, один из которых зацепился веревкой за твой нос, и прошу его распространить ее среди сотрудников твоей компании и инвесторов.

— У тебя сохранилась эта фотография? — Это же Брэм Скотт. Конечно же, я сохранила ту фотографию. Для ситуаций подобных этой. Я готова расхохотаться. Но сдерживаюсь.

— Да, она находится в папке «Шантаж».

Он медленно качает головой.

— Ты беспощадна.

Скрещиваю руки на груди и жду.

Он испускает долгий, тягостный вздох и, наконец, говорит:

— Ладно, хорошо, мы заключили пари, которое я проиграл. Но, — добавляет он, прежде чем я успеваю, что-то сказать, — я бы никогда не согласился на пари, если бы это не было чем-то серьезным, что я готов выполнить в качестве проигрыша.

— И что это значит? — скептически спрашиваю я.

— Это значит, что даже несмотря на то, что я проиграл пари, я хочу быть здесь. — Несмотря на то, что он шутит девяносто девять процентов времени, сейчас я знаю, что он говорит серьезно. Когда он говорит правду, его брови опускаются, неторопливо надвигаясь на глаза.

Черт.

— Почему