Последние ратники. Бросок волка - Антон Николаевич Скрипец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассуждения Якова Никодим прервал коротким и не очень заметным, зато от души выданным тычком в живот. Аналитик охнул и согнулся пополам.
— Вот что, сын мой, — тихо заговорил «священник», нагнувшись к нему, чтобы со стороны могло показаться, будто участливо справляется о его внезапно пошатнувшемся здоровье. — Будет неплохо, если ты залезешь хоть в какое-то поле деятельности. И пока главный в нашем походе по уставу я, то и делать ты будешь то, что я сказал. Понятно? Теперь о нашем деле, раз уж ты решил с ним разобраться. Утренний разговор с уважаемым человеком боярина Клина помнишь? Так вот он назначил встречу. И мне кажется, настало, наконец, время выйти на авансцену моему учёному и донельзя ответственному напарнику. Сыча ты знаешь, он тебя тоже…
— Но…как? — запротестовал Яков. Перспектива прогуляться по стародавним ночным киевским улочкам его совсем не радовала. — Я простой научный сотрудник. И командирован сюда вовсе не для того, чтобы с туземцами отношения налаживать.
— Ты понятия не имеешь, зачем на самом деле ты сюда командирован. В отличие от меня. Именно поэтому меня назначили старшим. Помнишь ведь этот пункт в инструкции? Ты же любишь следовать инструкциям? Вот и следуй. Выбора у тебя всё равно нет.
— Да как нет? — чуть не взмолился «послушник». — То «не задавай лишних вопросов, иначе вынужден буду от тебя избавиться», то «ступай на встречу с явным рецедивистом по тому самому делу, по которому нельзя задавать лишних вопросов». По-моему, так выбор есть, и он очевиден. Не лезть ни в какие странные делишки.
Никодим шагнул к нему навстречу, подойдя почти вплотную, и уткнулся немигающим взглядом прямо в глаза.
— Хорошо. Обрисовать дело в общих чертах могу. При дворе киевского князя Святослава находился наш человек. Присматривал тут… за всем. Но однажды он исчез. Вроде бы что-то раскопал — и испарился. Что от него осталось, так только опознавательный медальон. Таких у каждого активного бойца два. Один он всегда снимает с шеи и оставляет на месте последнего своего нахождения перед тем, как пойти на особо опасное дело. Вот он и попал к нам в руки. И теперь нужно выяснить, что за ситуация вынудила его пойти на риск.
— Что за чушь? Мы — из будущего. Вам не кажется, что само по себе это даёт нам возможность узнать, что произошло в прошлом, не прибегая к детективным методам. Просто переместиться раньше во времени…
— Это тебе, что — метро? Есть точка входа, с определённым местом и временем, и точка выхода. Переместиться в прошлое и обратно из прошлого можно только из них. Но если после активации входа не срабатывает выход, включается аварийный протокол. Если человек не вернулся обратно, значит, с ним что-то произошло. И точка входа автоматически схлапывается. А по протоколу в следующее окно направляется группа спасения из офицера подразделения специальных операций и научного консультанта — выяснять, что произошло. Сразу высылается. На просчёты времени нет: пока они будут готовиться, в будущем из-за аварийной ситуации в прошлом уже могут произойти необратимые изменения. Из-за которых нас в конечном итоге там попросту может не оказаться.
— Есть ещё вариант, что агент наш попросту захотел остаться здесь. Раствориться, — правда, в таком случае по мнению Якова он был клиническим идиотом.
— В медальоне встроен маяк. Тревожная кнопка. Которая начинает «пищать» лишь в том случае, когда теряется связь с первым медальоном. Её функция — просто послать сигнал: что-то случилось. Ни на какой другой вопрос ответ дать она не может.
— Что за чушь? Мы научились прыгать во времени, но не можем засечь местонахождение первичного «маячка»?
— Можем. Если его сигнал не начинает экранировать толща воды. Или земли. Или камня. Мне продолжать накидывать варианты? Просто дело, видишь ли, в том, что мы научились прыгать во времени, но пока не успели понатыкать в средневековье тысячи вышек для передачи стабильного сигнала и максмимально оперативного его отслежавания. Додумались только до запасного варианта в аварийной ситуации — второго медальона. Он сработал — мы прибыли. Что делать и куда метаться, решать придётся самостоятельно.
— И что, нет никакого аварийного протокола?
— Есть, конечно. Но он таков, что в данном случае не поможет.
Всем своим видом святой отец постарался показать, что лучше бы засоне смириться и без дальнейших пререканий сделать то, что ему велят. Иначе будет хуже.
Но Яков всё равно сомневался. Пусть перспектива получить от «отца Никодима» очередной хук не была пределом мечтаний, но смерти, которая таилась в каждой тени любой из подворотен стольного мухосранска, аналитик боялся куда сильнее.
— Это, конечно, всего лишь вероятность, но вдруг выяснится, что кто-то хочет подшаманить прошлое под свои нужды? — Никодим обхватил одной рукой Яшку за плечи и принялся подталкивать его к воротам обширного княжеского детинца, внутри которого и притулилось христианское подворье. — Именно для того, чтобы присечь подобную попытку, мы тут и оказались.
По вечернему времени ворота были заперты, по обе стороны арки чадили и плевались искрами факелы, пристроенные в выемках на стене. В их трепещущем свете да при сгущающихся сумерках гридни из младшей дружины, замершие в карауле, казались стражами подземного царства. Оба без особого удовольствия глядели на подошедших служителей заморского бога. Из тени княжьего терема отделился еще один воин. Был он в кожаном доспехе с поблескивающими в неверном свете пляшущих сполохов железными бляхами. Изрытое оспинами лицо неохотно прятала редкая борода. Он остановился и вопросительно уставился на Никодима. Тот чуть заметно кивнул и перевел взгляд на «послушника».
— Вот, — он кивнул в сторону подошедшего гридня, — даю тебе провожатого. Он…хм…, - «святой отец» искоса взглянул на караульных и уже гораздо тише продолжил, — он… в общем, из местных. Проводит тебя куда надо и обратно. А тебе всего-то и нужно будет узнать у верного человечка, что он раскопал там про наше с тобой дело, да потом пересказать мне в точности всё, что услышишь. Надеюсь, не слишком лёгкая миссия для ответственного аналитика?
Один из стражников нехотя прислонил копье к стене, сдвинулся в тень от нависшего над аркой заборала. В темноте что-то лязгнуло, грохнуло, и малые ворота с низким скрипом отворились.
ХХХ
Под ногами сочно чавкала грязь, с какой-то голодной жадностью стараясь сорвать обувь. Давно остались позади сытые кварталы. Здесь же не пахло той хозяйской основательностью, которую так любили гордо выпячивать богатые славяне. Хмурые хибарки, опоясанные незатейливыми оградками, которые чуть заметно покачивались от порывов
