Неизбежное признание - Бетти Монт

Крис привык к порядку и воспринимал его как необходимость, поэтому пришел прямо-таки в ужас от непродуманной и хаотичной деятельности Марка Рейна. В своих записях тот перепрыгивал с одной мысли на другую, нарушал порядок изложения фактов, что даже при самом беглом знакомстве с его бумагами было очевидно.

Но при всем при том был очевиден и талант Рейна. Ученый мыслил оригинально, смело, и Крис уже не сомневался, что ему будет очень интересно вести изыскания, к чему бы они ни привели.

Очень скоро доктор Огден сделал для себя вывод, что в строго регламентированной университетской среде Марк не сумел бы выжить. Но, учитывая его материальное благополучие, подобная проблема его, видимо, никогда не волновала. Глубоко в душе Крис позавидовал богатству Рейнов, ибо оно дало Марку полную свободу творчества.

Работа поглотила его — какая уж тут Лора! — он начисто позабыл о ней. Однако не прошло и трех часов, как тишину нарушила безумная музыка, которая даже сквозь толстые стены настигала его. Крис собрался было подняться к Лоре и попросить убавить звук, но потом передумал, решив, что этого она от него и ждет. Нет уж, перебьется!

Всего лишь сутки, как они знакомы, а он уже понял главную черту ее характера — непостоянство. Видимо, и гнев ее столь же преходящ. Как-то сразу она повела себя так, что у нее хотелось попросить прощения. Вот только за что? Да и виноват ли он? Пусть не слишком тактично, но сказал-то он правду: ее надменность не более чем поза, защита от враждебного ей внешнего мира. Даже если предположить, что прежде ей никто на это не указывал, правда есть правда.

Однако Крис подозревал, что Лора и сама знала, как резко прозвучали ее слова у озера. Честно говоря, он ни минуты не сомневался в том, что Лора Рейн всегда, при любых обстоятельствах прекрасно знает, что делает. Самое мягкое определение ее характера, которое пришло ему в голову, звучало как «чересчур волевая».

Под грохот музыки Крис еще чуть-чуть поразмышлял о хозяйке дома. Потом он снова углубился в работу.

3

Еще в незапамятные времена природа дала человеку таинственное чувство, предупреждающее его о приближении опасности. Те, кто в силу профессии или хобби оказываются в рискованных ситуациях постоянно, развивают в себе сверхинтуицию. Нечто подобное сработало у Криса. Едва он вчитался в бумаги, как что-то заставило его обернуться. В дверном проеме стояла Лора. Огден не знал, как давно она сюда пришла, но что-то ему подсказывало, что отнюдь не минуту назад. На какой-то миг на ее лице промелькнула чуть ли не нервозность, но это впечатление быстро улетучилось, потому что она спокойно сложила руки на груди и улыбнулась.

— У нас, Рейнов, есть одна проблема: мы никогда не просим прощения. Мы не допускаем мысли, что несовершенны, как все прочие. Но иногда мы пытаемся победить гордыню и загладить свою вину. Что вы скажете насчет гамбургеров с прекрасным видом на окрестности?

Крис от всей души рассмеялся. А Лора наконец-то почувствовала облегчение. У себя в студии она очень рассчитывала на его чувство юмора и теперь радовалась, что не ошиблась.

— Неужели вы хотите сказать, что во всей округе мне больше ничего предложить не могут? — отсмеявшись, спросил он. — Или же вы считаете, что нанесенная мне обида более серьезного искупления вины не заслуживает?

— Боюсь, ваше первое предположение ближе к истине. Единственный у нас в городке ресторан временно не работает: у хозяев бракоразводный процесс. Можно лишь надеяться, что либо он подыщет для себя новую управительницу делами, либо она — нового шеф-повара. От миссис Саммерс мы узнаем все новости… По последним сводкам, ресторан закрыт. Так что осталось только кафе.

Лора прошла в комнату и оглядела стоящие вокруг стола ящики.

— Значит, все хуже, чем вы ожидали?

— Боюсь, что да, — уныло признался Крис. — Если у Марка и была система в записях, то она пропала при их упаковке.

— О, система-то у дяди, конечно, существовала, но ее принцип знал только он сам. Видите ли, у него здесь было несколько открытых стеллажей, помимо выдвижных ящиков в письменном столе и встроенных ящиков под книжными полками. А в какой последовательности они заполнялись… Увы…

Лора развела руками.

— Похоже, Марк ни в чем не любил дисциплины. По крайней мере, если судить по тому, что я успел увидеть. Однако он, вне всякого сомнения, был блестящим ученым, — не без удовлетворения признал Крис. — И к тому же он был счастлив, занимаясь тем, чем хотел.

Лора опустилась на пол напротив Криса.

— Почему вы заинтересовались работами дяди? Насколько мне известно, он никогда ничего и нигде не печатал. Вам о нем рассказала Фреда или Теренс?

— Теренс, но только в общих чертах. Мой же интерес к трудам Марка связан с человеком по имени Эгберт Лоу. Он когда-то работал на нашем факультете в университете.

— Мне это имя ни о чем не говорит, — повела плечами Лора.

— Думаю, вы его и не должны знать. Мне тоже довелось поработать с ним совсем немного: он исчез спустя полгода, после того как я пришел на кафедру. И случилось это лет десять тому назад.

— Исчез?

— Да. Он тоже был физиком-теоретиком и наверняка познакомился с Марком на какой-нибудь научной конференции. Затем довольно регулярно переписывались и изредка встречались. А потом Лоу пропал. Он не был женат, жил один. По прошествии какого-то времени родственники официально заявили о его смерти. На нашу кафедру поступили все бумаги, которые находились у него в офисе, а в его дом переехала одна из дальних родственниц. Она скончалась совсем недавно. Когда же стали приводить дом в порядок, готовя его к продаже, обнаружились бумаги покойного, которые все эти годы пролежали на чердаке.

Родственники Лоу снова связались с нашей кафедрой, и материалы попали ко мне, потому что в настоящее время мои научные интересы совпадают с темой, затронутой в разработках Лоу. В найденных среди бумаг письмах я нашел ссылки на вашего дядю и его научные изыскания. И именно в этот момент Фреда предложила мне заняться архивом Марка. Как говорится, на ловца и зверь бежит!

Лоре стоило большого труда не выдать своего облегчения: ее опасения оказались напрасными. На этот раз Фреда не строила на ее счет никаких матримониальных планов. И на том спасибо!

— Я только не понимаю, каким образом работа, проделанная столько времени назад, может иметь значение сегодня. Да и сам Марк вот уже пять лет как умер. Уверена, что за эти годы ваша наука ушла далеко вперед по сравнению с исследованиями и Марка и этого вашего Эгберта.

— Физика, Лора, невероятно широкая область науки. Даже теории Эйнштейна, разработанные им еще в далекие тридцатые годы, до сих пор исследованы не до конца. Я сам только в прошлом году обратил внимание на те вопросы, которыми занимались ваш дядя и его коллега. И очень возможно, что эти двое продвинулись куда дальше, чем я.