Император - Игорь Викторович Шуган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раннее утро
солнце провожает
спешащих людей
СОСЕД
Мой сосед танцует сам с собой танго. С утра. Не пьёт – танцует.
Я наблюдаю за ним из-за стальной решётки на входе – у нас жарко, и, собственно, двери в квартиры открыты.
Протяжно завывает саксофон. Сосед, конечно, танцует не с собой, а со своей мечтой, воздушной в прямом смысле этого слова. Приглашает, берёт за руки – и танцует…
Как это мило.
Вообще-то, мы иногда едем вместе в лифте. Серьёзный уставший человек с обращённым внутрь лицом.
Я делаю кино. Огромный необъятный неизмеримый юниверс, космос. Делается миллионный, миллиардный зум, увеличение – и появляется крохотная часть, состоящая из миллиардов галактик. Ещё крутится зум – и появляется мизерная наша, внутри которой невероятно крохотная родная Солнечная система. Невидимая сначала Земля увеличивается до гигантских размеров, и становится виден масюсенький остров – Тайвань. Дальше возникает город – Тайнан – с кучей небоскрёбов, проспектов, домов. В одном из них, в одной квартире с утра за решёткой движется силуэт соседа, который танцует танго со своей мечтой.
Представляю себя на его месте. Плавно течёт музыка – и кружит. Я закрываю глаза и кружусь с вместе с ней. Закручиваюсь жгутом, исчезают контуры комнаты, квартиры и самого этого утра. Появляется ощущение бесконечно большого пространства с мириадами галактик, где нет ни времени, ни границ – а музыка есть. Несёт быстро, вокруг ничего, или что-то всё-таки… Кино в итоге возвращается к своему началу.
Интересно, а ведь сосед, наверное, тоже за мной иногда наблюдает…
Даже не знакомы…
давно тебя не видно,
дорогой сосед.
Рассвет
Ай, что за рассвет!
Солнце нагло пальнуло сквозь занавески, и до меня дошло, что надо перекрыть всю эту одурь и просыпаться. Пока отряхивался от странно нелепых снов, тело сжалось пружиной и выскочило из-под одеяла…
– Ну и что?
– Что вы хотите этим сказать!?
Чуть было не возмутился я, подчинившись внезапному порыву этакой типа реальности …
– Ну и что теперь…
Что – опять за статью, нескончаемое моё ярмо… прямо с самого утра…оно меня таки рано или поздно доконает!
Ну, она же так сразу не пойдёт, это ясно, вчера и позавчера и поза позавчера… не шла же с утра и до самой до ночи…
– И вдруг – эврика!!!
– А не рвануть ли нам на стадион?
ЭЭЭУУУМММ что, вы про что ???
– Сейчас, вроде, шесть утра, вроде, вчера был всеобщий праздник, день детей, у народа отходняк, оттягиваться им ещё рано, сейчас самое оно!
– Сказано, сделано – и я на стадионе!
Какая благодать!
Никого вообще!
Тишина…пустота…ляпота…
Ну что, побежали, накручиваем, накручиваем, …
Лёгкий ветерок с прохладцей, ясное утреннее незлое озорное солнышко только подчёркивает не просто греческую гармонию, но и гибкую стать бегуна, если судить по тени на дорожке…
– Ты смотри, как выгибается, то влево, то вправо, то вниз, то длиннее вверх – и всё это я!
Бежится легко и весело, стал вдруг сочинять по пути какой-то вальс, изумительный, ест-но, с неожиданно хрипловатым драматическим баритоном – сопровождением в стиле Oscar Benton или на худой конец Tom Waits, голосами которых про себя и исполняю с этаким фирменным придыханием…
Текст, как ясный пень, сам собой напрашивается, слова… они же в вальсе тоже кружатся:
– помнишь ли ты меня… а я никак не забуду тебя… я сегодня один, один, ну совсем, совсем один… вальс в памяти танцуем мы с тобой вдвоём, в тёмной зале пахнет еловым леском… свечи, не спеша, тушит старый слуга, слуга, в зале ведь только ты и я, ты и я, и я…и так далее, ну вы поняли…(лыжи у печки стоят, короче…)
При этом начинаю подтанцовывать на бегу под пронзающий насквозь все члены мой душераздирающий напев…
– Ну и ну! Да я ещё и поэт, и певец, и композитор, вдобавок, не Шостакович, конечно, но всё-таки…Но почему вальс? Я вообще к вальсу имею очень отдалённое отношение, то есть, грубо говоря, совсем никакого … А он в голове играет и играет! Жалко, что я нот не знаю, а то записал бы, и на пользу мировой Музыке пошёл бы ещё один нетленный… Так вот, значит, как оно, побывать в шкуре Шостаковича на беговой дорожке!
– Рай, да и только!
Ну хорошо, отбегались, уже начало припекать, надо сейчас же под моё дерево бодхи.
– У меня оно есть рядом со стадионом, такое большое и разлапистое, под ним огромная тень, прохладно и ветерок. Возлегаю прямо на траву и делаю про себя панорамный четырёхмерный (во времени) снимок – стадион, горы, которые рядом и бухту, которая тоже видна и где, время от времени беззвучно этакими призраками приходят и уходят корабли, как и мои мысли, «облачаясь в одежды вечности».
– Ну что есть в жизни, кроме мига, за него и держись…
Какой-то бесёнок наглый и гадкий притом, внутри, правда, нашёптывает:
– Да много чего есть на этом Свете, что и не снилось нашим мудрецам,
не надо ля ля траляля…
«откройся подобно замёрзшему озеру, что начало освобождаться ото льда»
Приторможу
Цок цок каблучков
Так медленно догоняет
***
Не ждал я
Пришла сама
Моя осень
***
Опять в горах
Как извилисты
Тропки моей жизни
МИЛЛИОНЕР
Очень хорошо дружить с миллионером. У него две дивные молодые собаки, говорят, самые умные, что-то типа спаниэлев-ретриверов. Третья собака, бабушка, самая дорогая, он говорит, отдал за неё две тысячи евро. Она очень ласковая, и смотрит на тебя с любовью (кто бы из живущих на меня так посмотрел)
Что меня с этим миром связывает – чепуха.
Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Матф.10:39).
У миллионера винный погреб с более чем 200 бутылок элитного вина, он вообще-то хирург и оперировал людей в течение более 30 лет. К его мыслям можно прислушаться. “Я люблю играть в гольф, и езжу в разные страны, особенно, в Японию. Никогда не смотрю, куда же полетел шарик…” Вчера созванивались – он ждёт моего визита. В конце концов, хочется видеть людей, которые тебе нравятся, так вот он один из этих людей. Мне бы ещё в Петербург…
