Трусы на люстру – деньги в дом! Энциклопедия абсурдных магических рецептов - Вадим Гурангов

Адам, Киров

Амнистия деньгам

«То, за чем ты гонишься, от тебя убегает».

Перестану гоняться за деньгами,Пусть они меня сами преследуют.В подворотнях в карманы сигают,И кричат: «Постой! Побеседуем».

Убегать я буду от долларовИ от леев с рублями и гривнами.Даже евро меня непокорноеНе разжалобит сказками дивными!

Даже если с балкона просторногоМне в квартиру влетят все зеленые,Я смету их безжалостно веникомИ отправлю обратно в Америку.

Пусть они листопадом прикинутсяИ залепят все окна мне в офисе,Гордо сяду я в «Мерин» продвинутыйИ уеду от них далеко.

А в конвертах по почте вдруг ежелиПачки денег, подарки в коробочкахПриходить очень часто задумают,Я на почту верну их немедленно.

Объясню, что ошиблись там адресом.И когда они так вот помаются,Месячишка четыре иль более,Вот тогда объявлю им амнистию.

И скажу им, бумажкам зелененьким:«Ну и как вам теперь, осознали вы,Каково быть в моем положении?Я ж за вами полжизни пробегала…»

И поднять чтобы им настроение,Кредиткарт подарю им немножечко.Пусть на радостях там обживаются.Кошелек заведу попросторнее —

Не уместятся деньги в мой старенький:Все полтинники, сотни и тысячи.Будет в офисе сейф нержавеющийВеселить меня дверцами крепкими.

Если ж вдруг обнаглеют вновь денежки,Не подумав, возьмутся за старое,Я управу на них знаю лютую —Тотчас выставлю вон их всех из дому!

Кишинев

Бабочка

Я бабочкой порхаю над цветами,Парю на острие мечты.Да, несерьезна я, играю.Но нет волшебнее Игры.

Путь мой – чаша полная,Проблем и бед не ведаю.В сердце пламя теплится,Сделав жизнь волшебную.

Целый день я такаю,Говорю всей жизни: «ТАК!»Солнце в небе зажигаю,Дождик прячу в облаках.

С каждым днем я все сильнее,Больше я не в клетке.Я теперь в миры ныряю,Прыгнув с табуретки.

От чего мне блажь такая,Я сама не ведаю.Ничего не объясняя,Стала мощной ведьмою.

Все законы отменяю,Пусть Матрица повертится.Успех в жизни утверждаю,Я ж теперь волшебница.

Лихо я танцую жигу,На ведре из пластика.В теле пламя разожгу.Ну, не жизнь – фантастика!

Дядька

Разузнав, что я волшебник,Повалил ко мне народ,И рабочий, и бездельник,И кому совсем не прет.

Подошла ко мне подруга,Мол, у дяди ее другаСтали волосы редеть —Не могла б я поглядеть?

Я подумала: «А что?Я волшебник или кто?Хуже все равно не будет,А мне опыта прибудет».

Мы условились о встречеУ него в субботний вечер.Будем опыт проводитьИ о жизни говорить.

Дядю бедного жалелиВ той семье, как оказалось.Посмотреть на превращеньеВсе сообщество собралось.

Две сестры пришли с мужьями,Дочерьми и сыновьями,Две бабули, теща с тестем,Словом, вся семья на месте.

Я ничуть не растерялась,Всем любезно улыбалась,Попросила не шуметь,Надо, мол, Огонь разжечь.

Отнеслись все с уваженьем,Вся родня с воображеньем —Кто чем мог мне помогали,Зажигали, раздували.

Да, забыла вам сказать,Всяк успел уже принять.Как же русский без застолья?Нет без выпивки раздолья!

Стали думать, как назватьДядю – переименовать.Предложений было много,От пиявки до бульдога.

Чтобы уж навернякаИ не дрогнула рука,Долго все голосовали —Дядю мамонтом назвали.

Всем подарки подарили,Как могли благодарили.Кто-то денег предлагал,Кто чудес уже не ждал.

День идет, народ все пьет,Стол богат на угощенье,Всяк от действа того ждетДяди перевоплощенья.

Дядя с зеркалом сидит,Часто в зеркало глядит,То посмотрит, отвернется —Знать, прическа не вернется.

Вдруг взгляд дяди округлился,И костюм зашевелился,Стал по швам везде трещать,И остался он в чем мать

Его в детстве родила.Это да! Ну и дела!Мне родня не даст соврать —Стал он шерстью обрастать.

Вам смешно! Мне не до смеха,Стал покрыт он гладким мехом,Волос жесткий, не сечется,Выпаденье не начнется.

Я воскликнула: «Как классно!Будет вам зимой прекрасно!Шапок, шуб не покупать,На машину вмиг собрать!»

Оптимизма моегоНе делил почти никто.Лишь с радикулитом дедПопросил шерсть на корсет.

Дядя очень огорчился,Весь в лице переменилсяИ сказал, понизив тон,Что готов ходить пешком.

Я спросила: «Отменить?Можно быстро все исправить.Только надо говорить:Где убрать, а где оставить!»

Все отлично получилось,Как хотел, восстановилось:Шевелюра – просто блеск,Нет отбоя от невест.

Что я вам хочу сказать:Вы должны были понять —С коллективом – это сила,Важно, чтоб не заносило!

Ирина, Москва

Песнь о Гайавате

Там, где в прериях угрюмыхНи бизона, ни мустанга,А в лесу одни лишь гризлиРыщут в поисках поживы,Краснорожий ГайаватаХмуро сушит мокасины.Ни дрофы, ни перепелки,Только гулкие болота,И упреки, и побоиОт сварливой скво в вигваме,Да и тот враги спалили,Без причины… В общем – жопа!

* * *Вдруг со звуком неприличным,Потрясая бородою,Из дождя и мглы соткалсяДух озерный со словами:«Лук возьми свой, Гайавата,Перец, соль, ведро аджики,Укради на Новом рынкеУ армян седло барашка,Мясо нанижи на прутик,Не спеша, перемежаяС желтым жиром Миша-Навы.И пока шкворчит на угляхАппетитная закуска,Огненной воды чекушкуПоглоти, разверзнув душу, —Внутренний Огонь займется.Ты его раздуй поярчеИ с намерением жаркимБеды все оставить сразуТы выпрыгивай из жопы…

* * *И раздался вопль над лесом,Вопль отчаянья-восторга,Замелькали пятна света,Закружился вихрь пространства,И, забывши про закуску,Взвился в воздух Гайавата…

* * *Солнце. Море. Влажный ветер.Пляж усыпан янтарями.Шелестит лесок зеленый.Там под каждым пнем замшелым —Портмоне, кошель, бумажник,Туго долларом набитый.Тучное бизонов стадо,И вигвам на полквартала.Там щебечет мирно стайкаБледнолицых скво ногастых,И рукастых, и грудастых —Никакого силикона!

* * *Над седой равниной моря,Алой молнии подобен,Гордо реет Гайавата,Под обширным парапланом,Длинным фалом зацепившисьЗа моторную пирогу.И из леггинсов вылазя,Громко хлопает по ветруКумачовая рубахаС золотою бахромою…Поперек груди широкойНадпись охрой: «Я – НЕ ЖОПА!»

Гайавата, Курск

Второй подвиг Гайаваты

Среди скал, в плену туманов,Мхов, лишайников и сосен,Легендарный ГайаватаМрачно бродит меж утесов,Изнывая от похмелья,Матерясь да чертыхаясь,И счищая с мокасиновТо, что пингвин здесь напрятал.Вновь тотальная непруха,Вновь утраты и потери,Рыбья кость в индейском горле,Геморрой в геройской жопе.Вдруг, о чудо, из тумана,Потрясая томагавком,Весь в блатной татуировке,Вышел некто краснокожий.В бубенцах и прочих феньках,На башке сплошные перья,Майка с ликом Че Гевары,С боку барабан «Амати»Да сопелка «Страдивари».И, конечно, хит сезона —Гульфик, скроенный из мехаМексиканского тушкана.А в тяжелом ожерельеМеж когтями Винни-ПухаИ клыками Чебурашки —Две медали «За отвагу».Он, назвавшись Дон Хуаном —Сулейман-Берта-Маршей —Бен-Сантаной Кастанедой,Заявил, что недоволенОн камрадом Гайаватой.Шандарахнул томагавкомПо закрытой Сахасраре —Долго слушал гул набата.Возопил, как сто койотов,Проклиная Гайавату,Кроя матом трехэтажнымИзумленного героя.Глянул грозно, но смягчился,Опростав бутыль текилы.Ткнул тяжелою рукоюГайавате меж лопатокИ сказал: «Здесь – точка сборки!Ты смести ее порезчеИ почувствуешь, как в чакрахЗаиграет Кундалини —Вихрь божественных энергий,Силой, свежестью сметаяВсю фигню, что накопил тыВ дни обжорства и разврата.Станешь ты подобен Богу,Сможешь властно править Миром.Заимеешь все, что хочешь,А не только баб да водку.Только не перестарайся!» —Так сказал шаман суровыйИ исчез, наполнив воздухПряным ароматом пёра.Обалдев от потрясенья,Приступ голода почуяв,Фунт медвежьего беконаИ соленого лососяПоглощает Гайавата.Тут же, явно не подумав,Молча, залпом выпиваетЛитр бизоньего кумыса.И среди раздумий тяжких,Вдруг почувствовав томленье,Заметался ГайаватаМеж утесов и расселин.В безысходности желанийНепонятных, неуемных.Вихрь энергий в точке сборкиОщутил между лопаток.А в районе АнахатыЗабурлило, заигралоЧто-то, требуя смещенья!Гайавата поднапрягся:Взрыв – и жаркою рекоюЗаструилась Кундалини,Растекаясь по штанинам,Заливая мокасины…И в блаженстве облегченья,Простирая руки к Небу,Благодарный ГайаватаТихо прошептал:«ПО-ПЁР-ЛО!»

Снег