Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок - Наталья Юрьевна Кириллова

убеждаясь, что тут только я и вялые метёлки злаков, колышущиеся на слабом ветру.

Крепло подозрение, что на сей раз меня перебросило отнюдь не в одно из тех мест, куда Феодора перед побегом наведывалась чаще всего.

Тогда почему сюда? Почему спонтанная телепортация вовсе случилась? Мне-то казалось, что раз за прошедшие недели меня никуда не перекидывало против моей воли, то всё более-менее устаканилось.

Ага, жди.

Так, Варя, главное, не впадать в панику и вспомнить уроки Надин.

Зов… нет, зова не слышу, только шёпот ветра вдали.

В ушах не звенит.

Тело ломит после удара о мать-сыру землю, но болевые ощущения скоро пройдут.

Сеть… пред взором мысленным не появляется. Не ловится, зараза, совсем как та, что в моём мире осталась.

Всё равно надо закрыть глаза, представить сияющее серебристое плетение и наметить цель и маршрут к оной. Я центр, я начинаю движение с себя и иду на… по солнцу… то есть справа… а куда иду-то?

Хорошо бы сразу в Ливент, но в Перте остался мой зафир, так что лучше туда, откуда вышла… выпала…

Машинально повернулась, шагнула в сторону и запнулась обо что-то твёрдое, крупное. Упасть не упала, но накренило знатно и я, не удержавшись, присела попой на землю. Открыла глаза, присмотрелась…

Твою ж дивизию…

Рядом со мной, прежде скрытое высокой травой, лежало тело. Подскочив, торопливо потянулась к нему и чуть не выматерилась повторно.

Дуган.

Зацепила его, поди, при переносе. Алишан в своё время предупреждала, что рискованно телепортироваться из закрытого помещения, можно ненароком прихватить человека, оказавшегося рядом. Другое дело, что в прошлые разы прихватывала я только Филиппа. Да и не было в непосредственной близости никого, кроме сочетаемого.

Я ощупала шею.

Пульс вроде есть.

— Озейн Долстен! — за неимением лучших идей я похлопала его по щекам. — Озейн Долстен, очнитесь, очень вас прошу… мне бы не хотелось бросать здесь ваш хладный труп.

А если он сильно ударился? Если состояние у него критическое и от шлепков толку столько же, сколько от козла молока?

— Озейн Долстен, — я попыталась осмотреть его на предмет видимых повреждений, но мужчина вдруг дёрнул головой и открыл глаза. — Слава богу!

Несколько секунд он смотрел на меня потерянным мутным взглядом. Затем моргнул и с усилием отвернул лицо.

Кажется, вспомнил, что я не Феодора.

— Озейн Долстен, вы как, целы?

Он тяжело перевернулся на бок, спиной ко мне, приподнялся, опираясь на локоть, откашлялся.

— Цел, — ответил хрипло. Вскинул голову, осматривая пустынный пейзаж. — Где… Куда вы…

— Думаю, это перепутье.

— Зачем…

— Случайно. Я ещё не научилась телепортироваться нормально и поэтому иногда перемещения случаются спонтанно.

Дуган медленно, осторожно встал, огляделся заново. По моему примеру неспешно развернулся на месте.

— Вы только не волнуйтесь, я сейчас же попробую нас вернуть. Я занимаюсь с сестрой Люсьена и уже кое-что знаю… не совсем всё, но основы мы изучали… правда, до практики не дошли. Ну да ничего, полевая практика ничем не хуже учебной. Надо только не забыть о пассажире, то бишь о вас, при расчётах. Один пассажир плюс адара, перемноженные на…

— Ана Варвара, — перебил Дуган, с напряжённым вниманием глядя куда-то поверх моей макушки, — таков был ваш замысел?

— Что?

— Стоило упомянуть проклятое племя, и — вот совпадение! — оно тут как тут.

— Какое ещё племя? — я встала и обернулась.

Кучерявые облака, ещё недавно касавшиеся горизонта, успели преодолеть немалое расстояние и теперь стелились низко, над самой землёй, узким клином, но как-то слишком целеустремлённо для погодного явления. И чем ближе они подходили, тем яснее становились видны проступающие из белёсых клубов трубы, шпили, оплётка балконов, круглые окна и тёмный металлический корпус. Степенно нарастающий шум проглотил шелест ветра, наполнил пространство звенящей, дребезжащей, стучащей какофонией, нечто среднее между звуками, производимыми паровозом, мчащимся на всех парах, и слоном, танцующим канкан в посудной лавке.

— Это что ещё за ходячий замок Хаула? — опешила я.

— Проклятое племя.

— И кто его проклял?

— Никто. Следует ли ожидать, что это то самое племя, что дало жизнь этому… Костасу, или всё же другое?

— А их много?

— В точности неизвестно.

По мере движения клубы то рассеивались немного, являя взору причудливые очертания металлического монстра, то сгущались сильнее, почти полностью скрывая громоздкое его тело. Но источником их выступала не природа. Дым валил неустанно из многочисленных труб грохочущего сооружения, окутывал корпус огромного локомотива и тянулся трепещущим покровом вдоль изгибающегося состава. Траектория движения этого гибрида ходячего замка и хищного города была несколько зигзагообразна, а хвостовой вагон иногда опасно заносило, но не оставалось сомнений, что направляется он к нам.

— А не вы ли буквально вчера уверяли, что кочевые племена здесь закончились ещё в эпоху динозавров? — внезапно вспомнила я.

— Проклятые не древние кочевые племена, — возразил Дуган.

— Но они явно живут на колёсах.

Шум нарастал, под ногами задрожала земля.

Бежать некуда. Поезд излишками манёвренности не страдал, даже обходясь без привязки к рельсам, однако скорость его всё равно превышала среднюю человеческую. Вокруг чистое поле, беги не беги, а укрыться негде. Оружия нет ни у меня, ни у Дугана, переместиться сию минуту я не смогу при всём желании.

Поезд протяжно загудел, засвистел и начал тормозить. Огромные колёса выше меня ростом перемалывали в бурую кашу траву, продавливали землю, выдирая из неё комья. Не доехав до нас пару-тройку десятков метров, поезд выдохнул всеми трубами и остановился. Белёсый пар сгустился на минуту и начал стремительно рассеиваться, являя взору огромный паровоз, тёмно-зелёный в коричневую полоску, выдержанный в чудаковатом стимпанковском стиле, и три вагона размерами каждый с немаленький двухэтажный дом. Наглухо задраенный хвостовой очевидно грузовой, остальные пассажирские и в окнах их мелькали лица людей, прилипших к стёклам в попытке получше разглядеть причину остановки.

— А надо им чего? — уточнила я шёпотом.

— Что значит — а надо им чего? — по-моему, Дугана раздражала не по-детски моя непонятливость и неосведомлённость в вопросах, ответами на кои я должна располагать по умолчанию.

— В смысле они кочуют, потому что их предки кочевали веками и они свыклись с разъездным образом жизни, или потому что они представляют собой какую-нибудь местную оппозицию, не согласную с действующей властью… или они изгнанники… беглые преступники, ссыльные и что там ещё бывает…

Дуган смерил меня взглядом, очень невысоко оценивающим мои умственные способности. Если прежде он сомневался, что я из другого мира, то теперь наверняка убедился, что я не врала.

Дверь кабины машиниста распахнулась. По крайней мере, я решила, что эта часть с продолговатыми окнами, торчащая над цилиндрообразным, облепленным трубами корпусом, может быть именно