Истинная для волка - Анна Соломахина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего удручало отсутствие связи с мамой. Та точно что-нибудь да посоветовала бы. Не реветь, например. Подстраиваться под обстоятельства и в то же время не изменять себе. Да, так и следует себя вести! Не стоит врать этим добрым людям, а то, что они сейчас начнут её спрашивать, откуда она, было видно по их любопытным лицам. Но и полностью всю правду вываливать на них тоже глупо. В общем, сложно всё это.
— Эм, ещё раз здравствуйте, — помахала ручкой Рената, садясь в позу лотоса.
Ну а как ещё сидеть на покрывале?
Видимо, здесь принято по-другому, так как оба мужчины выпучили глаза, а Жолана вспыхнула, как маков цвет.
Рената на всякий случай глянула на ноги — вдруг у неё что-то не то оголилось? Нет, всё в порядке, даже пятки не торчат — платье достаточно широкое.
— Эй, вы чего? — решила уточнить непонятный момент попаданка.
На всякий случай натянула подол ещё больше, чтобы ни одним пальчиком никого не смутить.
— Эта поза считается крайне неприличной, — затараторила Жолана. — У нас не принято при посторонних мужчинах показывать… раздвигать… намекать…
Бедняга, несмотря на глубокую беременность, смущённо замолкла.
— У нас тоже не демонстрируют эмм… интимные места при посторонних, — Рената слегка приукрасила действительность, но как без этого. — Но я ведь в платье. И да, у папиных предков так все делали. В смысле сидели на ковре и ели за низким столом.
— Говорят, — преодолевая смущение, Прас всё же подал голос, — что у степных народов тоже нет стульев и они сидят в подобных позах. Но только мужчины. Женщины подгибают ноги под себя.
— У каждого народа свои порядки, — пожала плечами Рената и встала. — Покажете, как у вас прилично сидеть?
— Конечно! — Жолана подошла к покрывалу и изящно, несмотря на довольно объёмный живот, присела.
Боком, согнув ноги и красиво разгладив складки платья. Да, так выглядело куда приличнее, но не факт, что удобно. У Ренаты уже через пять минут затёк локоть, а бедро занемело — всё же твёрдая земля, а не мягкий диван. Пришлось менять положение, но через некоторое время спина запротестовала, ибо привыкла сидеть прямо. В итоге, видя, как она мучается, ей принесли ещё одно покрывало, дабы она тщательно прикрыла неприличную позу и успокоилась.
Никогда ещё Рената не была так счастлива! На радостях она рассказала новым знакомым, что поёт и ведёт передачу о путешествиях. То есть рассказывает об интересных местах, где успела побывать.
— Так ты сказительница что ли? — изумился Прас, никак не ожидавший от столь странной девицы принадлежность к родной стезе.
— Типа того, — выкрутилась Рената, вспоминая обещание не врать совсем уж откровенно.
— Значит, хорошо поёт, раз на косметику денег хватает, — выдал неожиданный для всех вывод Видар.
Конечно, он был очевиден, но ни Жолана, ни Прас об этом даже не подумали.
— Вот только где она сейчас? — угрюмо вопросила Рената, поглядывая на небеса укорительным взором. Те ехидно молчали. — И одежда, и обувь, и моя новая маска для волос из китайской клиники?
— Не переживай, мы тебе поможем, — Жолана искренне сочувствовала деве, ибо сама пару лет назад осталась без крова над головой.
Пожар сжёг всё, что ей было дорого: дом со всеми вещами, мастерскую отца, да и самого отца и мать, которые слишком устали, чтобы вовремя проснуться. Хорошо, что брат в это время уехал на заработки в большой город. Туда она и подалась, когда соседи поделились с ней одеждой (она как спала в ночной сорочке, так и выскочила из окна) и дали в путь узелок с провизией.
Тогда она и встретила своего будущего мужа, ехавшего на лошади в Маград на заработки. Его пленили её огненные косы и изумрудный взгляд, полный… боли. Он попросту не смог проехать мимо, не спросив, что случилось и как он может ей помочь. Сначала дева отнекивалась, жутко стесняясь красивого незнакомца да ещё с гудком, но он так смотрел своими пронзительными голубыми глазами, так смотрел… Все три дня, пока добирались до города.
В Маград они въезжали через храм. Никто из них даже помыслить не мог, что когда-нибудь они встретят кого-то настолько родного, что даже не задумаются о сроках, о проверках, да попросту о приличиях! Им было всё равно. А когда брат, до которого они всё-таки добрались, принялся её ругать за головотяпство, то лишь улыбнулась и сказала: «Когда встретишь свою суженую, поймёшь».
После серьёзного мужского разговора и поминального вечера, на котором они развеяли прах родителей над водами Бэлтонского моря, они стали учиться жить по-новому. Брат с сестрой без родителей, а Прас, наоборот, с новой семьёй, привыкая, врастая друг в друга всё глубже и глубже.
Видар тогда работал в бригаде строителей и облагораживал город после долгой зимы. Отличный сезонный заработок, кормивший парня и его семью. Вкупе с продажами зеркал, которые делал их отец, хватало на безбедную жизнь и даже на приданое Жолане, которое сгорело вместе с домом и родителями. Теперь его деньги плюсовались к тому, что получал за свои выступления Прас, и этого оказалось достаточным и для покупки всего необходимого Жолане, и даже для приобретения прочной кибитки и ещё одной лошади, чтобы путешествовать всем вместе.
Они и этим летом неплохо заработали, вот только кибитку обновить не успели — всё ушло на лекаря для Жоланы — она чуть не потеряла ребёнка и собственную жизнь. К счастью, обоих удалось спасти, но лекарь затребовал за свои услуги баснословные деньги. Впрочем, оно того стоило, ведь теперь благодаря его лечению можно было не волноваться за исход — у них в запасе имелось всё, чтобы поддержать организм будущей мамы в норме.
После столь трогательного и одновременно трагичного рассказа о прошлом новых знакомых, Рената прониклась. Всем: сочувствием, доверием, приязнью. И спела
