Истинная для волка - Анна Соломахина

— Слушай, недавно мы уже подбирали одну несчастную девицу, и что в итоге из этого вышло? — Видара до сих пор передёргивало от ситуации двухмесячной давности. — Она оказалась беглой рабыней, обокравшей хозяина на круглую сумму. Нас самих чуть не посадили, если бы не имя Праса и твоё положение.

Спор прервал треск кустов, из которых вывалилось нечто. В длинном, но тонком и вообще каком-то хлипком платье, странной бело-голубой обуви и безумным взглядом. Косы разлохматились, кофта сползла с плеч (на деле Рената её попросту не успела до конца надеть после страстных объятий полоумного незнакомца), а в руках были… мятые грибы.

Эффектное появление, нечего сказать.

Увидев нормальных (ну или, по крайней мере, полностью одетых) людей, а самое главное — женщину, Рената остановилась. Попыталась прислушаться, но стучавшая в висках кровь заглушала все звуки.

— Что случилось? — Жолана хотела подойти к девушке, но Прас не позволил ей рисковать.

Рената не услышала вопрос. Она продолжала озираться, лихорадочно размышляя: дальше бежать или попытаться попросить о помощи?

— Эй, ты что, глухая? — Видар не отличался особой деликатностью.

В этот раз Рената вопрос услышала.

— П-помогите, — она дрожащими руками попыталась натянуть кофту на плечи и застегнуть пуговицы.

Но руки тряслись, грибы мешали, ноги подкашивались, несмотря на то, что каблуки она сегодня даже не надевала. Пара неверных шагов, и она рухнула. Кончился запал.

— О, Боже! — воскликнула Жолана, тогда как Видар уже успел подскочить и подхватить сомлевшее тело незнакомки.

Красивой незнакомки, пусть и до чёртиков испуганной. От этого она выглядела особо привлекательно: огромные глазища орехового цвета, невероятной длины ресницы, идеальная кожа, подкрашенные глаза (значит точно не из простых, тем более беглых рабынь), приоткрытые губы, словно зовущие к ним прикоснуться…

Прикоснулся, только не к губам, а к не менее аппетитному телу. Горячему, волнующему, гибкому.

Вдали послышался протяжный вой. Волчий, от которого волосы встают дыбом и пробирает до костей.

— Ты от них убегаешь? — строго спросил Видар, обхватывая её своими крепкими руками ещё сильнее.

— Н-нет, — честно ответила Рената, пытаясь аккуратно выбраться из железных объятий. Что-то их сегодня слишком много. — Ко мне какой-то мужик начал приставать, а потом г-грибы понюхал и озверел.

Видар слегка ослабил хватку, но не отпускал.

— Эти? — парень кивнул на потерявшие свой товарный вид опята.

Рената их так и не выпустила из руки, хотя вообще об этом не думала.

— Д-да! — рука разжалась, останки грибов посыпались на землю. — Странно всё это. И страшно.

— Не бойся, я подозреваю, с кем ты столкнулась, — Видар подвёл дрожащую деву к костру и усадил её на расстеленное покрывало. — Жоль, поговори с ней, а то я в ваших бабских штучках не разбираюсь — опять наговорю лишнего и не так, как надо.

Жолана словно ждала этого сигнала — тут же бросилась к незнакомке, приобняла за плечи и принялась успокаивать.

— Расслабься, никто тебя больше не тронет — у нас есть защита от оборотней, — с этими словами рыжеволосая принялась шуршать связкой амулетов на шее: — этот от сглаза, от запоров, на удачу, а, вот!

Она выудила свёрнутый колечком корешок на кожаном ремешке. Коричневый, ничем не примечательный.

Рената уставилась на него непонимающим взором. Вновь взглянула на добрую женщину: зрачки не расширены — значит не под галлюциногеном, в целом лицо приятное, взгляд полон сочувствия.

«Розыгрыш? — вернулась Рената к прерванным одним полуодетым нахалом размышлениям. — Или прошлое, как в фильме «Мы из будущего»? Помнится, там ребята попали во времена Великой Отечественной войны…»

— Стой, ты что, хочешь ей свою защиту отдать? — Прас подошёл к супруге, заглянул ей в глаза, силясь понять её мотивы.

— Да, мне она всё равно пока не нужна — волки беременных не трогают, — Жолана сняла шнурок и надела на незнакомку. — Для них это — табу. Да и потом, пока кормишь ребёнка грудью.

— Говорят, альфы могут нарушить любой запрет, — покачал головой Видар, поражаясь легкомысленности сестры. — Потому что сами их устанавливают.

— Это не запрет, — терпеливо принялась объяснять женщина. — Они впитывают этот инстинкт с молоком матери. Все, неважно, альфа ты, бета или гамма. Тут не в силе дело, а в памяти.

— Откуда ты знаешь такие тонкости? — поразился муж, привыкший, что Жолана обычно на вторых ролях.

— Услышала в одном из разговоров высшей знати, когда по пляжу прогуливалась, — женщина помогла-таки натянуть кофту на плечи всё ещё подрагивавшей незнакомки. — Как тебя зовут, красавица?

— Ре-рената, — клацнула зубами попаданка. — Пономаренко.

К слову, фамилия Пономаренко была девичьей её матери. По отцу и паспорту она именовалась Нигматуллиной. Просто продюсеры проекта решили, что эта фамилия слишком длинная и трудно запоминаемая. Тем более что сама Рената не имела остро выраженных тюркских черт, чтобы их акцентировать таким образом. Посему они предложили ей взять псевдоним, под которым её будет знать весь мир. Не сказать, что Рената оказалась в восторге от такого предложения, она даже пыталась придумать вариацию на тему, вроде Нигмы, Энигмы и даже Матуллы, но в сочетании с именем звучало глупо. Рената Нигма или Рената Матулла? РеНигма… Нет, этот годится лишь для ника на форумах и прочих нужд в интернете.

Самое удивительное, что идею продюсеров больше всех поддержал её отец — человек при чине и вообще весьма уважаемый товарищ. Не то, чтобы он не верил в талант дочери, просто считал, что кривляние перед камерой — не самое достойное занятие. И раз уж Рената за него взялась, то пусть их фамилии не будут связаны. Меньше нервов. Да и, вздумай дочь покончить с этим этапом жизненного пути (а Алмаз Анварович надеялся, что она одумается и пойдёт по стопам старшей сестры, работавшей в законодательном собрании города), ей будет куда проще это сделать под собственной, не вымаранной в жёлтой прессе, фамилией.