Гарри Поттер и… просто Гарри - Светлана Исайкина

Я не дослушал, потому что моё внимание привлёк магазин, мимо которого мы проходили мимо. Он назывался «Всё для квиддича» (что за чудо-юдо?) и в витрине была выставлена … метла. Ну, не обычная, дворницкая, а какая-то с наворотами.

— Ой, только не говорите, что вы и на мётлах летаете, — сказал я моим спутникам.

Сириус и Люпин пришли в некоторое замешательство.

— Летаем, — задумчиво сказал крёстный, — и в квиддич играем.

Я издал нервический смешок.

— Так это игра… Ладно, где там волшебные палочки?

Через минуту мы вошли в тесный и какой-то захудалый магазин с обветшалой вывеской, которая гласила: «Олливандеры: изготовители волшебных палочек с 382 г до н. э.»

— Что значит, вековые традиции, — пробормотал я, входя в крошечную лавку.

Когда мы вошли, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Места для пятерых человек здесь явно было маловато. Наверное, поэтому Сириус и Люпин решили оставить нас одних и пообещали, что придут через минут десять. (Правда, взяли с нас обещание, что мы никуда не уйдём без них.) И оставили нам денег. Вы не поверите, но это были ЗОЛОТЫЕ монеты.

— Пиастры, пиастры, — вторил моим мыслям Пат.

— Не пиастры, а галеоны, — авторитетно заявила Лу.

— Дорогуша, ты слишком много знаешь, — заявил Пат, — пора тебя убить.

Пока они спорили, я разглядывал длинные штабели узких коробок. Почему-то по спине побежали мурашки.

— Добрый день, — сказал внезапно появившийся пожилой человек, большие бледные глаза которого светились в темноте магазина, как две полные луны.

— Здрастье, — пробормотал Пат.

Старичок (видимо Олливандер) посмотрел на нас, как на старых знакомых.

— Ну, разумеется, — сказал он. — Разумеется. Хотя я предполагал, что увижу вас немного раньше. Гарри Поттер.

Это не был вопрос.

— У вас глаза вашей матушки. Подумать только, ведь кажется, только вчера она сама была здесь, покупала свою первую волшебную палочку. Ивовая, десять с четвертью, гибкая. Особенно хороша для чар.

Он подошёл ко мне поближе, видимо, что бы получше рассмотреть. Хоть бы моргнул, что ли, старый хрыч. А то такое ощущение, будто под рентгеном.

— А ваш батюшка, в свою очередь, предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Пластичная, помощнее. Великолепно подходит для превращений. Я сказал, что предпочёл ваш батюшка — но на самом деле, конечно же, выбирает сама палочка.

— Вы что, помните каждую проданную палочку? — изумился Пат.

— Конечно! — воскликнул Олливандер, — каждую до единой.

Мне бы такую память в его-то годы.

А старичок переключил своё внимание на Пата. Я с облегчение выдохнул. Оказывается, я слегка забыл дышать, пока он на меня пялился.

— И вы тоже припозднились, мистер Престон.

— Рэндом, — исправил его Пат, — Престон — фамилия моей матери.

— Ну, конечно, — ничуть не смутился Олливандер, — необычайно талантливая волшебница. Хорошо помню её палочку — клён, шерсть единорога, девять с половиной. Хлёсткая. Хотя для вас… хммм…

Он критически оглядел Пата, в глазах мелькнула какое-то воспоминание, но он, ещё раз глянув на моего мрачного друга, промолчал.

— А вы?… — он вопросительно посмотрел на Лу.

Честно, мне стало легче на душе, когда он с ходу не назвал её по имени.

— А я здесь в сторонке постою, — живо ответила наша подруга.

Старичок тоже просканировал её взглядом, хмыкнул и хлопнул в ладоши.

— Что ж, начнём, пожалуй, с вас, мистер Поттер, — с этими словами он достал из кармана длинный портновский метр с серебряными насечками. — Какой рукой вы предпочитаете колдовать?

— Пока никакой, — сказал я, — но, в принципе я правша.

Тут портновский метр стал сам по себе отмеривать расстояния на моём теле. На лице Пата явственно читалось — «никогда не привыкну к этим штучкам».

А тем временем Олливандер рассказывал нам.

— Внутри каждой олливандеровской волшебной палочки находится мощнейшая магическая субстанция, молодые люди. Мы используем шерсть единорога, перья из хвоста феникса и жилы дракон.

На этом со мной он закончил и перешёл к Пату.

— Я левша, — только успел вклинить мой друг в лекцию изготовителя палочек.

— Все олливандеровские палочки разные, потому что не может быть двух совершенно одинаковых единорогов или фениксов. И, разумеется, вы никогда не достигнете тех же результатов, пользуясь палочкой другого колдуна.

А затем начался какой-то кошмар. Олливандер доставал палочки, попутно комментируя, из чего они сделаны и для чего их удобно использовать, а потом давал нам со словами: «Попробуйте вот эту».

До сих пор ненавижу эти слова.

Когда он вручил Пату первую палочку (берёза, шерсть единорогу одиннадцать дюймов), мой друг сделал импровизированный выпад и ухмыльнулся.

— Мне нравится. Не знаю, как насчёт магии, но глаз выколоть можно точно!

Я же в ответ взмахнул своей (красное дерево, жилы дракона, восемь дюймов) — и половина верхних коробок свалилась на пол.

— Извините, — пробормотал я.

Но Олливандера это не волновало. Он с неутомимым усердием доставал нам новые и новые палочки. Но, кажется, становился только счастливее, наблюдая за растущей горой коробок опробованных палочек.

— Покупатели с запросами, а? — радовался старичок и отправлялся на новые поиски, — но не волнуйтесь, где-то здесь вас ждёт ваша единственная … и мы обязательно … найдём.

— Маньяк, — одними губами произнёс Пат за его спиной. Лу сидела на колченогом стульчике и откровенно зевала.

— Ага! — воскликнул Олливандер, — так, интересно… а почему бы и нет… необычное сочетание — остролист и перья феникса, одиннадцать дюймов, приятная, податливая.

И протянул мне очередную палочку.

Когда я взял её в руку, то сразу почувствовал, как по кончикам пальцев побежало тепло. Потрясающе-необъяснимое ощущение. Я взмахнул ею, и пыльный воздух вслед за палочкой заструился потоком красных и золотых искр.

— Здорово, — сказала Лу.

Олливандер же приговаривал:

— Любопытно… любопытно…

— Что тут любопытного? — спросил я

— Я помню каждую из проданных мною волшебных палочек, мистер Поттер. Каждую. И так уж случилось, что феникс, чьё хвостовое перо содержится в вашей палочке, дал ещё одно перо — всего одно. И вы согласитесь, что это и в самом деле интересно — что вам суждена именно эта палочка, в то время как её сестра — боже, её родная сестра ответственна за ваш шрам.

Мне стало не по себе.

— Да-да, тринадцать с половиной дюймов. Подумайте! Занятно, когда случаются подобные вещи. Так, теперь вы, мистер Рэндом…

Пат пробовал и пробовал. Успели вернуться Сириус и Люпин, а Пату всё не удавалось найти подходящую палочку.

— Потрясающе, — наконец произнёс абсолютно счастливый Олливандер, — давно такого не было — чтобы не нашлось нужной палочки.

— Значит, не судьба, — устало скривился Пат.

Старичок его, наверное, даже не расслышал, потому что ещё раз внимательно уставился на нашу подругу.

— Любопытно, — опять пробормотал он, — но стоит попробовать. Не могли бы вы мне дать свой волос, юная леди?

Лу вздрогнула и вышла из дрёмы.

— Да ради бога, — и одарила старичка длинным светлым волосом. Он внимательно осмотрел его и хмыкнул.

— Я не использую волосы вейл в качестве составляющих волшебных палочек. Они получаются слишком темпераментными. Но, думаю, стоит иногда отходить от традиций.

— Я вейла только на четверть, — слабо возразила Лу.

— Думаю, чёрное дерево, тринадцать дюймов, — бормотал Олливандер, — Зайдите в конце месяца, мистер Рэндом. Ваша палочка будет готова.

Когда мы расплатились и вышли из магазина, все издали вздох облегчения.

— Ну и денёк, — сказал я.

Денёк, вообще-то, уже клонился к закату. Крёстный и профессор вывели нас через «Дырявый котёл» в маггловский Лондон. И по дороге Люпин крепко озадачил нас с Патом.

Он заявил, что Дамблдор хочет, что бы мы этой осенью пошли не в свою обычную школу, а в их знаменитый Хогвартс.

— Как это? — не понял я.

— Это, конечно, не практикуется, но в качестве исключения… совет попечителей согласился. Вы поступите сразу на шестой курс, где ваши ровесники, а конце вместе с пятикурсниками будете сдавать СОВ.

— Сдавать сов? — удивился Пат, — куда? В питомник?

Сириус и Люпин засмеялись.

— Это экзамен на Совершенно Обычное Волшебство.

— А-а, типа аттестата, — протянул Пат, — это обязательно?

Короче, мы обещали подумать. А на что мы ответили согласием сразу, так это на приглашение Сириуса погостить у него до конца лета. Вот это здорово! В какой шок придут Дурсли, когда я скажу им, что отправляюсь в гости к бывшему уголовнику!

Короче, я опять шёл домой с целым ворохом новой информации, с волшебной палочкой подмышкой и болящей головой от усталости. Хотя (и я не первый раз замечаю это) вечерний Лондон действует на меня крайне успокаивающе. Люди, проносящиеся автомобили, сверкающие яркими красками магазинчики, высотные здания — всё это потихоньку возвращало меня в реальность, к которой я привык. Но, тем не менее, я нёс с собой настоящую волшебную палочку, и, по-видимому, собирался в школу волшебства.