Стихотворная техника Пушкина - Валерий Брюсов

«Медный Всадник» – одна сплошная звукопись. Следовало бы выписать каждый стих повести, чтобы раскрыть богатство звуковых сочетаний и звуковой изобразительности, скрытой в ней. Не будем уже говорить о поразительном, по звукописи, изображении скачки Медного Всадника по потрясенной мостовой:

Как будто грома грохотанье,Тяжело-звонкое скаканьеПо потрясенной мостовой…И озарен луною бледной,Просторши руку в вышине,За ним несется Всадник МедныйНа звонко-скачущем коне…И во всю ночь, безумец бедный,Куда стопы ни обращал,За ним повсюду Всадник МедныйС тяжелым топотом скакал…

Но и помимо этого знаменитого места, каждый образ, каждая мысль, каждая картина повести находит свое полное выражение в самых звуках стиха. Мы встречаем здесь богатые аллитерации: «строгий, стройный вид», «прозрачный сумрак, блеск безлунный», «и блеск, и шум, и говор балов», «стояли стогны озерами» и т. п.; аллитерации более глубокие: «с разбега стекла бьют кормой», «как ветер, буйно завывая», «дождь капал, ветер выл уныло», «плескал на пристань; ропща пени», «а в сем коне какой огонь», «уздой железной» и т. д. Находим наряду с аллитерациями почти звукоподражания, как, например, «твоей твердыни дым и гром» или эти изумительные строки:

Шипенье пенистых бокаловИ пунша пламень голубой.

Если сопоставить с этим, что «Медный Всадник» (при всей глубине идеи, положенной в его основание) в то же время является вообще замечательнейшим созданием Пушкина по совершенству стиха, придется признать повесть венцом всех созданий великого поэта. Нигде в другом произведении Пушкина четырехстопный ямб не движется так разнообразно и так свободно, как именно в «Медном Всаднике». Нигде поэт не пользуется с большим искусством цезурами, придавая ими совершенно неожиданное движение стиху. Нигде у Пушкина рифмы не звучат так естественно и вместе с тем не способствуют в такой мере яркости образов и картин, как в «петербургской повести». Наконец, именно в стихах «Медного Всадника» Пушкин вполне раскрывает свое искусство живописать звуками: словесная инструментовка достигает здесь того идеала, о котором только мечтают поэты наших дней. Можно сказать, что в «Медном Всаднике», как и в других стихотворениях последних лет жизни, Пушкин достиг вершин своей стихотворной техники и дал еще не превзойденные образцы русской стихотворной речи вообще.

Сноски

1

Предлагаемая статья лишь намечает вопросы изучения стихотворной техники Пушкина. При почти полном отсутствии всяких предварительных исследований и статистических подсчетов, всестороннее рассмотрение стиха Пушкина еще невозможно. Наиболее ценными разысканиями в данной области остаются: статья Ф. Е. Корша «Разбор вопроса о подлинности окончания „Русалки“» (СПб., 1893) и книга Андрея Белого «Символизм» (М., 1910), к которым мы и отсылаем читателей за некоторыми подробностями. Что касается технических терминов, встречающихся в нашей статье, то, в случае надобности, объяснение их читатели найдут в книге Н. Н. Шульговского «Теория и практика поэтического творчества» (СПб., 1914). Нам остается добавить, что наши примеры взяты преимущественно из лирики Пушкина, в которой наиболее ярко выразились ритмические особенности его стиха.

2

Или, наконец, как выделенную в особый стих часть последней стопы. Ср. у Тютчева:

В ночи лазурной почивает – Рим.Взошла луна и овладела – им.

3

Впрочем, два стиха припева:

Шумит,Бежит… –

можно рассматривать, как части одного двухстопного стиха с внутренней рифмой, лишь для удобства читателей печатаемые как две отдельные строки.

4

Основной размер этого чернового наброска, несомненно, 5-стопный хорей; поэтому текст всех изданий подлежит различным исправлениям (например, ст. 20 должно читать: «С морды каплет кровяная пена…»).

5

См. «Символизм» А. Белого, стр. 422.

6

См. «Символизм» А. Белого, стр. 396 и сл.

7

Другие примеры см. у Ф. Е. Корша, op. cit.

8

Другие примеры см. у Ф. Е. Корша, op. cit.

9

Анакрусу в амфибрахии охотно допускал Лермонтов. См., папример, его стихотворение «Русалка плыла по реке голубой…»

10

См. исследование П. Д. Голохвастова «Законы стиха» СПб., 1883.

11

Значительный список таких рифм (однако не исчерпывающий) см. у Ф. Е. Корша, op. cit, стр. 18.

12

Таким образом, четырехсложные рифмы не являются изобретением нового времени. После Пушкина ими пользовался Я. Полонский в стихотворении «Старая няня». Лишь после этого такие рифмы были разработаны Ф. Сологубом, В. Пястом, пишущим эти строки и др.

13

См., например:

Но красоты воспоминаньеНам сердце трогает тайком, –И строк небрежных начертаньеВношу смиренно в ваш альбом.Авось на память поневолеПридет вам тот, кто вас певалВ те дни, как Пресненское полеЕще забор не заграждал.