Млечный Путь №1 (1) 2012 - Коллектив авторов

«Иными словами – никаких зацепок», – подумал Логан.

– А что камеры слежения?

– Камеры слежения, – продолжал следователь, – фиксировали в указанном интервале времени движение в коридоре трех человек. Двое – сотрудники фирмы «Семел», расположенной на том же этаже. Оба прошли по коридору, не останавливаясь. Третий – Эдвард Хешем, компаньон убитого. Он вошел в кабинет в восемнадцать тридцать две и вышел в девятнадцать ноль три. Прошел по коридору и вызвал лифт. Вышел из лифта в холле, покинул здание и уехал в своей машине в направлении шоссе А304. Это зафиксировано внешними камерами. Больше никто в кабинет не входил и не выходил до того времени, как было обнаружено тело.

– Тогда… – начал Логан, но Корин покачал головой.

– Понимаю, что вы хотите сказать, сэр. Внутри кабинета камер слежения и прочей записывающей аппаратуры нет, поскольку работа Кайсера и Хешема требовала конфиденциальности. Однако я продолжу. Кайсер довольно часто оставался в офисе допоздна, а бывало, и на всю ночь – отделения компании разбросаны по всему свету, и вести переговоры с клиентами и поставщиками приходилось и в неурочное время. Кайсер жил один, с женой развелся три года назад.

Корин помолчал, передвигая пальцем текст на экранном листе. Логан уже понял в принципе, почему обвинение потребовало вызова Свидетеля, но ждал подтверждения своего вывода.

– Хешем позвонил супруге в первом часу и сказал, что скоро вернется. Действительно, вернулся через двадцать минут и не покидал квартиру вплоть до утра, когда, как обычно, приехал на работу и был задержан инспектором. На допросе присутствовал адвокат Хешема Стенли Лутвик, вы с ним знакомы.

Логан кивнул.

– Протокол допроса Хешема…

– Стоп, – сказал Логан, и Корин споткнулся на слове.

– Извините, Генри… Мы еще вернемся к протоколу. Я хотел бы поговорить о мотиве. Если вы обвиняете Хешема… Понимаю, больше некого. Но мотив…

– К проблеме мотива я собирался обратиться в процессе изложения допроса и последовавших выводов.

– Извините, что нарушаю ход… Мне это важно.

– Я понимаю… Да, мотив. Он стал известен еще до того, как Хешем приехал утром на работу. В последние месяцы у Хешема и Кайсера были очень плохие отношения. Кайсер отвергал все предложения компаньона не только по продвижению товара на рынках, но и сугубо технического свойства – по структуре изделий и так далее. Они постоянно ссорились – не спорили, как это происходит в нормальном коллективе, но именно ссорились, переходили на личности. Хешем был вторым человеком в компании, но решения принимал Кайсер.

– Компания на этом теряла деньги?

– Теряла, – кивнул следователь. – И порой большие. Но Кайсер считал, что риск не оправдан и лучше иметь стабильную прибыль, чем рисковать потерей крупных сумм.

– Противоречие между новатором и консерватором?

– Совершенно точно.

– Проблема в том, что один не мог обойтись без другого? Иначе они бы давно разбежались?

– Вы правильно поняли ситуацию, сэр. В этом мотив преступления. Хешем эмоционален, что свойственно многим творческим личностям, и во время споров, бывало, кричал компаньону: «Я тебя когда-нибудь убью!»

– Если человек говорит кому-то «Я тебя убью», то…

– Конечно. Он практически никогда не приводит угрозу в исполнение. Ситуация, однако, предельно обострилась в конце июня, когда появилась возможность приобрести завод в Гонконге – предприятие, где производят сорок три процента мировой продукции оптико-сегментных устройств. Я не знаю, что это такое, нужно найти запись экспертов…

– Я знаю что это, продолжайте.

– Хорошо. Кайсер отказался санкционировать покупку, предложенную Хешемом, и тот впервые – по словам очевидцев – не набросился на компаньона с угрозами, как бывало, а побледнел, сжал кулаки, посмотрел на Кайсера с ненавистью и вышел. Дело было на заседании совета директоров отделений фирмы, есть семь независимых показаний, не отличающихся друг от друга. Все очевидцы сошлись во мнении, что теперь-то Хешем или уйдет сам, или заставит уйти Кайсера. Вместе они работать не смогут. А для Хешема эта компания – смысл жизни. Без Кайсера фирма – так он считал – могла бы вдвое увеличить производство новейшей продукции. Кайсер стоял на пути Хешема, и не было возможности развития, останься компаньон в живых. Как вы понимаете, убивают и по куда менее значимым причинам.

– Лично? – усомнился Логан. – Обычно нанимают киллера, причем так чтобы полиция не смогла отследить связи между убийцей и заказчиком. Дело Киммергорна, например, по которому я выступал Свидетелем в сорок девятом.

– Помню это дело. Но сейчас другая ситуация. Видимо, у Хешема сдали нервы. Они были в кабинете вдвоем. Никто, кроме Хешема, не входил в кабинет Кайсера после семнадцати часов, когда у мисс Бернстайн закончился рабочий день. У Хешема был мотив, была возможность совершить преступление. Но у защиты тоже сильные карты: нет материальных доказательств присутствия Хешема в кабинете в момент убийства, нет доказательств, что он держал в руке оружие и, тем более, произвел смертельный выстрел. Обвинение вынуждено при данных обстоятельствах прибегнуть к помощи профессионального Свидетеля. Обычная история: все знают, что убил Икс, но обвинение не может доказать это с нужной вероятностью, а присяжные толкуют малейшие сомнения в пользу обвиняемого.

– Понятно, – кивнул Логан. – Хешем, конечно, не признался.

Это был не вопрос, а констатация, и Корин только кивнул.

– Хорошо, – сказал Логан. – Когда мы сможем выехать на… место преступления?

Он почему-то всегда делал паузу, когда говорил «место преступления», будто слова эти обладали для него сакральным смыслом. Место преступления – не просто географическая точка, где было совершено убийство (а по иным поводам его не вызывали). Это пространство его жизни. Осматривая место преступления, Логан ощущал физически, как свертывается реальность, как за пределами помещения (речь всегда шла о закрытых помещениях, где теоретически степень достоверности события превышала необходимые для суда девяносто девять и восемь десятых процента) исчезают в небытии дома, улицы, дороги, люди… Да, люди тоже. Мир за пределами места преступления переставал для него существовать. Он любил эту высшую степень сосредоточенности, позволявшую во время процесса быстро входить в обстановку и свидетельствовать ясно, четко, однозначно. Он чувствовал, что становился собой, каким мечтал быть в детстве, когда мир казался ему огромным, непознаваемым, порой страшным, но обычно – неопределенным, непредсказуемым. Чужим. Может, детское ощущение чужеродности окружающего мира помогло ему впоследствии выбрать профессию, точнее – поменять спокойную должность старшего исследователя в лаборатории физики квантовых наблюдений Оксфордского университета на странную и опасную (хотя он никогда не говорил об этом вслух и не позволял говорить другим – во всяком случае, в присутствии Клары) профессию Свидетеля, единственную, возможно, профессию на Земле, не имевшую пока адекватного физического обоснования, но доказавшую тем не менее свою надежность, не меньшую, чем надежность отождествления личности по отпечаткам пальцев или ДНК-тесту.