Млечный Путь №1 (1) 2012 - Коллектив авторов

– Прошу прощения, я понимаю, что…

– Я хотела вам позвонить и боялась, что в неурочное время вы не сможете ответить…

Он не сразу понял, что в голосе Эммы звучало больше беспокойства, чем радости.

– Я очень хочу вас видеть, Эмма!

– Наверно, я не должна этого говорить, – прозвучало после короткой заминки, – но я тоже хочу вас видеть, Логан.

– Сегодня!

– Боюсь, что… Я потому и хотела вам позвонить, что у меня… Возможно, в ближайшие дни я не смогу…

– Я тоже буду очень занят и понятия не имею, когда освобожусь, – решительно сказал Логан, поняв, что, если не проявить твердость, они так и будут ходить кругами. – Но сегодня еще есть возможность встретиться. Вас устроит время с трех до шести?

– Устроит. Потом… и раньше тоже… тем более завтра… не получится.

– В три. Где-нибудь в Ройстоне?

– Нет, – ответ прозвучал слишком быстро, Эмма не хотела встречаться в Ройстоне. И правильно: замужняя женщина, городок маленький, все друг друга знают. Поэтому он и в Оксфорде не хотел назначать встречу.

– Кембридж вам подходит? – спросила Эмма, и ему показалось, что она прочитала его мысли. – На Хемпсон-стрит я знаю маленькое кафе.

Он знал в Кембридже десятка три маленьких кафе.

– Вы говорите о «Мусагифе»?

Хороший выбор. Недалеко от главной улицы, но в очень тихом квартале, куда днем обычно заглядывали только завсегдатаи, сотрудники расположенного по соседству офиса спутникового телеканала.

К трем он должен успеть. По идее, сегодня предстоит только работа с документами, это обычно отнимает три-четыре часа. А Клара после полудня в госпитале и не станет беспокоить его звонками, зная, что, когда Логан освобождается раньше времени, то звонит сам.

В судебную комнату он вошел в десять, и дежуривший сегодня секретарь суда Хостинг приветствовал его коротким кивком. С Хостингом Логан не смог достичь взаимопонимания – общались они официально, хотя, по идее, могли стать если не друзьями, то хорошими приятелями. Лет тридцать назад, когда Логан еще работал у Квята, Хостинг принимал участие в испытаниях нового для того времени метода судебного разбирательства. Он принадлежал к тому типу людей, кто, несмотря на явные преимущества, все равно относится ко всему новому с предубеждением, не верит в его надежность, хотя и доказанную многократными экспериментами, принимает новое скрепя сердце, в душе оставаясь приверженцем старого, добротного, понимая при этом, что добротное и привычное когда-то тоже было новым, неизвестным.

– Посидите, пожалуйста, мистер Бенфорд, – произнес секретарь с уничтожающей вежливостью, так и не подняв головы от лежавшего перед ним на столе экранного листа, на который выводились служебные документы. – Следователь Корин будет через минуту и введет вас в курс дела.

Корин – это хорошо. С Корином Логан работал шестой раз, и всегда их общение оказывалось успешным. Дважды Логан доказывал, что следователь не прав, и, казалось, Корин должен был, как и Хостинг, испытывать к Логану неприязнь, но этого не происходило. После процесса следователь посещал Логана в больнице, проводил часы у его кровати – так говорила Клара, сидевшая рядом, а порой, по ее словам, оставлявшая мужа на попечение Корина, уходившего лишь тогда, когда у него возникали срочные служебные дела.

Удивительно, подумал Логан, усаживаясь в кресло, как много еще и в полиции, и в прокуратуре, и в суде, об адвокатуре и говорить не приходится, работают со Свидетелями, не веря в их многократно доказанную объективность. Странная вещь – психология. Век назад, когда в космос поднялся человек, его, Логана, прадед, фермер в Южном Сассексе, был убежден, что это шутки сдуревших репортеров, совсем эти люди ума лишились, если говорят такое, чего в природе быть не может. И ведь не то чтобы прадед был религиозным и воображал, будто в небе живут ангелы. Он не верил ни в бога, ни в черта, и в то же время – ни в полеты в космос, ни в то, что премьер-министром Великобритании, владычицы морей, сможет стать человек с черным цветом кожи.

Корин вошел стремительно, он всегда так ходил, даже когда гулял с женой и дочерью по парку. Логан довольно часто их там встречал, выходя пройтись с Кларой. Корин шел так, будто преследовал преступника, а жена с дочерью бежали следом вприпрыжку, но им, видимо, это нравилось – проходя, а точнее, пробегая мимо Логана и Клары, Джессика, жена Корина, успевала сказать что-то о прекрасной погоде и ценах на продукты.

– Начнем? – поздоровавшись, сказал следователь. – После события прошло восемнадцать дней, так что, как вы понимаете, времени у нас в обрез. Процесс нужно подготовить к понедельнику.

Действительно, в обрез. Логан очень не любил, когда процесс – во всяком случае, официальное предъявление обвинения, а именно на этой стадии чаще всего приходилось выступать Свидетелю – затягивался до времени, близкого к времени релаксации. Никто этого не любил, каждый день уменьшал величину доверительного интервала, и адвокаты использовали этот аргумент в тактике защиты. Если Свидетеля вызывала защита, то аналогичный аргумент, естественно, использовало обвинение. В редких случаях на вызове Свидетеля настаивали обе стороны судебного процесса. Но тогда уже суд относился если не с недоверием, то с долей здорового скептицизма к показаниям, полученным за день-два до дедлайна.

– Начнем. – Логан расстегнул воротник рубашки и устроился удобнее; на экранном листе перед ним появилась первая страница, которую надо было сначала прочитать, а потом посмотреть съемку с места происшествия. – Что, собственно, случилось?

– Двадцать девятого июля, – начал Корин, обращая внимание Логана на нужные места в тексте, – в полицию поступил звонок от охранника офиса компании «Кайсер и Хешем», расположенного по адресу: семьдесят два, Олбани-стрит, Кембридж. Это тринадцатиэтажное здание, от соседних отделено с обеих сторон парковыми комплексами. Между восемью и девятью часами утра охранник Дэвид Корвингтон проводил обычный осмотр помещений на одиннадцатом этаже, где располагается названная компания. В кабинете, куда он вошел, поскольку дверь была приоткрыта, охранник сразу увидел лежавшее на полу тело. Лицо мужчины было залито кровью, и потому охранник не сразу узнал Кайсера, одного из совладельцев компании. Пуля попала ему в правую часть лба, ближе к виску. Кайсер умер практически мгновенно. Пистолет лежал рядом с телом. Охранник вызвал полицию и «скорую». Первичное расследование проводил инспектор Бутлер, на место выезжала группа экспертов-криминалистов во главе с Кордатом. Патологоанатом – дежурил в то утро Чедвик, и его репутация вам известна, – установил, что убийство произошло между девятнадцатью и двадцатью одним часом предыдущего вечера. Отпечатков пальцев, годных для отождествления, на пистолете не обнаружено – кроме отпечатков самого Кайсера. Баллистическая экспертиза показала, что Кайсер был убит именно из этого оружия, с расстояния полутора футов, причем не мог произвести этот выстрел сам. Лабораторное исследование не нашло никаких признаков – включая молекулярные метки, микроволокна и все такое прочее – того, что пистолет держал в руках кто бы то ни было еще, кроме самого Кайсера. В кабинете обнаружены отпечатки пальцев и прочие индивидуальные метки четырех человек: самого Кайсера, конечно, а также его компаньона Эдварла Хешема, менеджера компании Стивена Проктора и секретаря Ангелы Бернстайн. Эти трое постоянно общались с Кайсером, присутствие их следов естественно.