Пропущенные материалы: Наследие Шестой - Питтакус Лор

Тайра хлопает меня по плечу. Думаю, она в восторге от того, что именно ей повезло наткнуться на меня в саду. Тренер подзывает меня и спрашивает, в какой школе я учусь. Она определенно хочет заполучить меня в команду.

— К сожалению, я не местная, — бормочу я, — простите. — Она пожимает плечами и поздравляет с отличной игрой.

Улыбаясь, я ухожу с поля. Уверена, девчонки хотят со мной подружиться, судя по тому, как они столпились и смотрят мне вслед. Я представляю, что у меня другая жизнь, жизнь, как у них. В ней есть своё очарование, но я знаю, что моё место рядом с Катариной.

Возвращаясь к мотелю, я изо всех сил пытаюсь убрать с лица победную улыбку. Я испытываю детское желание похвастаться Катарине своей игрой, хотя она и говорила мне не ходить на поле. Наплевав на сомнения, я бегу в комнату, готовая хвалиться прямо с порога.

Дверь в номер не заперта, и я распахиваю её, идиотски улыбаясь.

Улыбка исчезает быстро.

В комнате десять мужчин… могадорцев. Катарина привязана к стулу, во рту кляп, лоб в крови, и при виде меня, её глаза наполняются слезами.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать и вижу остальных. Ещё мужчины, некоторые сидят в машинах, другие просто стоит повсюду на парковке. Всего около тридцати могадорцев.

Нас поймали.

ГЛАВА 12

Мои руки в кандалах, ноги связаны. Я не могу видеть Катарину, но с ней тоже самое. Могадорцы связали нас вместе и бросили в кузов фуры, так что всё, что я могу — это чувствовать Кэт спиной.

Фуру сильно трясет, и я понимаю, что мы на полном ходу несемся куда-то по скоростному шоссе.

Катарина по-прежнему с кляпом во рту, а вот заткнуть меня моги не озаботились. Либо посчитали, что я буду молчать ради безопасности Кэт, либо подумали, что шум дороги заглушит любые мои звуки.

Не представляю, куда моги нас везут и что собираются с нами делать, когда езда закончится. Я предполагаю худшее, но продолжаю шепотом успокаивать Катарину в темноте кузова. Она бы сделала то же самое для меня, если бы могла. Уж я-то знаю.

— Всё будет в порядке, — говорю я, — с нами всё будет в порядке.

Не будет. Я осознаю это с тоскливой уверенностью — это путешествие закончится для нас смертью.

Кэт прижимается ко мне спиной, выражая этим жестом свою любовь и поддержку. Со связанными руками и заткнутым ртом это единственный для неё способ общения со мной.

Темноту в трейлере немного разгоняет малюсенький лучик света, проникающий сквозь трещину в алюминиевой крыше. Через неё просачивается солнечный свет. В темноте и холоде фургона, отдающего плесенью, странно представлять, что снаружи светлый день. Обычный день.

Меня всю ломит от долгого сидения и сна в жутко неудобной позе. В моем вымотанном иступленном состоянии меня посетила глупая мысль, что лучше бы я ненадолго осталась с девочками на футбольном поле. Хотя бы просто, чтобы попить газировки, которую предлагала мне тренерша.

В кузове раздается невнятный шум. Какой-то низкий гортанный рык.

В передней части прицепа находится клетка, она чем-то накрыта. В темноте я смутно различаю стальные прутья.

— Что там? — спрашиваю я. Кэт мычит через кляп, и мне становится стыдно, что я спрашиваю ее, когда она не может ответить.

Тогда я наклоняюсь вперед насколько возможно, увлекая за собой Катарину. Мне слышно, как она протестует сквозь кляп, но любопытство толкает вперед, и я вытягиваюсь, приближая лицо, как можно ближе к стальным прутьям.

В темноте снова что-то шуршит.

«Другой пленник?» — гадаю я. — «Какое-то животное?»

Сердце наполняет жалость.

— Ау? — говорю я в пустоту. Человек или создание жалобно поскуливает. — Ты в порядке?

Внезапно на прутьях с силой смыкаются огромные челюсти, и из темноты на меня светятся красные глаза размером с кулак. От дыхания твари мои волосы отбрасывает назад. Я отшатываюсь в ужасе и омерзении, запах настолько отвратительный, что меня едва не выворачивает.

Я пытаюсь поскорее убраться подальше, но огромная тварь не успокаивается, прижимая голову к прутьям решетки и буравя меня красными глазами. Если бы не прутья, уверена, я была бы уже мертва.

Это не пленник. Не попавшийся союзник. Это пикен. Катарина рассказывала мне об этих бестиях, охотниках и беспощадных помощниках могов, но я решила, что это просто сказочки.

Катарина помогает мне оттолкнуть нас назад, давая больше места, чтобы отодвинуться от твари. Когда я оказываюсь подальше, пикен исчезает в темноте своей клетки.

Я знаю, что теперь я в безопасности. Но я также знаю, что этот отвратительная страшная зверюга может быть натравлена на меня в ближайшие дни или недели. От страха и бессильной ярости у меня сводит желудок: не знаю, вырвет меня, или я потеряю сознание, или то и другое сразу.

Я прижимаюсь влажным затылком к Катарине, желая избавиться от кошмара.

Я впадаю в беспокойный полусон, из которого меня вытаскивает голос Кэт.

— Шестая, просыпайся. Шестая!

Я резко прихожу в себя.

— Где твой кляп?

— Разжевала. Всю дорогу только этим и занималась.

— Ой! — тупо говорю я. Не знаю, что ещё сказать, много ли толку, что мы можем говорить? Мы пойманы и беззащитны.

— Они поставили на нашу машину жучок. Еще там, в Техасе. Вот как они нас выследили.

«Как глупо», — думаю я, — «как беспечно с нашей стороны».

— Я должна была это предусмотреть, — говорит Кэт, будто читая мои мысли. — Но это уже неважно. Ты должна быть готова к тому, что нас ждет.

«К чему?» — думаю я. — «К смерти?»

— Они будут тебя пытать, чтобы добыть информацию. Они будут… — Я слышу, как Катарина срывается, всхлипывая, но тут же берет себя в руки и продолжает: — Они применят невообразимые пытки. Но ты должна их вынести.

— Я смогу, — отвечаю я так твердо, как только могу.

— Они станут использовать меня, чтобы сломать тебя. Не поддавайся… неважно что…

Моё сердце холодеет. Моги убьют Кэт у меня на глазах, если им покажется, что от этого я заговорю.

— Шестая, обещай мне. Пожалуйста… Они не должны узнать твой номер. Мы не можем дать им власти над другими и над тобой больше, чем у них уже есть. Чем меньше они знают про заклинание, тем лучше. Обещай мне. Ты должна.

Представляя грядущий ужас, я не могу. Всё, чего хочет Кэт, это услышать моё обещание. Но я просто не в силах ей его дать.

ГЛАВА 13

В своей камере я сижу уже три дня. Здесь у меня нет ничего, кроме ведра с водой, ещё одного ведра вместо туалета, и пустой железный поднос от вчерашней кормёжки.

На подносе не осталось ни одной крошки — я вылизала его дочиста ещё вчера. Когда три дня назад я очнулась взаперти в этой камере, то собиралась устроить моим тюремщикам голодную забастовку и выкидывать еду и воду до тех пор, пока они не позволят мне повидаться с моей Катариной. Но за два следующих дня я никакой еды или воды так и не дождалась. Я было подумала, что обо мне забыли. Поэтому к тому времени, когда, наконец, принесли поесть, меня одолела такая безнадега, что изначальный план был позабыт, и я с жадностью накинулась на баланду, которую швырнули мне на подносе через узкую щель под дверью камеры.