Словен. Первый князь Новгородский - Василий Седугин

Недолго постояв, Словен вышел из дворца, остановился на крыльце, невидящим взглядом стал смотреть вдаль. К нему подошел Изяслав.

— Князь, — сказал он тихим голосом, — в этот печальный для нас всех день… Я погорячился вчера, а потому прошу прощения.

Словен был покорен благородством и прямотой боярина. Не раздумывая, подал ему руку:

— Ты меня тоже прости, что я так непродуманно и опрометчиво поступил на состязании.

Они обменялись крепким пожатием и разошлись. Словен направился во дворец и в прихожей лицом к лицу столкнулся с Бранибором.

— Князь, — сказал Бранибор, — я должен тебе сообщить что-то очень важное. Зайдем в эту горницу, там как раз Брячислав.

Брячислав сидел за столом, перед ним кувшин вина и скромная закуска — куски мяса и хлеб.

— Садись, Словен, — пригласил он. — Помянем нашего правителя Велемудра.

Они налили себе в бокалы, выпили, закусили.

— Пока ты сидел в порубе, важные дела свершились, — сказал Бранибор. — Мы с Брячиславом стояли у изголовья великого князя, когда он испустил последнее дыхание. Сразу встал вопрос о наследнике. Всем известно, что Велемудр хотел видеть на престоле своего старшего сына, Доброслава. За него стоял Брячислав. Но я был на стороне Довбуша. Как бы мы ни крутили, но он является единственным законным наследником престола. Поступить иначе — значит породить смуту в стране, а этого нам допустить нельзя. Я убедил в этом лютичского князя, и мы совместно приняли решение послать за Довбушем, чтобы он приехал в столицу и стал великим князем Руссинии. Что ты на это скажешь?

— Я согласен с вашим решением.

— Ты близко общался с Довбушем. Что это за человек? Он столько лет безвыездно жил в Галкино, что мы о нем почти ничего не знаем.

— Да как сказать… Обыкновенная, ничем не примечательная личность. Живет сегодняшним днем, заглядывать в будущее не умеет и не любит. Не глуп, но и особыми способностями не блистает… И еще. На него очень большое влияние оказывает его жена, германка Гудни. Волевая и смелая женщина. Он порой поступает под ее диктовку.

— Женщина — это плохо, — встрепенулся Брячислав. — Там, где женщина, там беда.

— Ну, это сильно сказано, — возразил Бранибор. — Бывают женщины с государственным умом. Таких послушать — как меду напиться.

— Ну уж нет. Я слабое сословие близко к власти не подпущу.

— Ладно, не столь это страшно. Просто нам, князьям, на первое время надо под свою опеку взять нового правителя, следить за его действиями и при случае подсказывать, подправлять, вразумлять где надо…

— Если он позволит, — скривил узкие тонкие губы Брячислав.

— На то мы и князья — главная опора великого князя! Если не мы, то кто еще? Бояре — это сила, но их десятки и они рассыпаны по всей стране. А мы — вот они. Нам, троим, легко собраться и договориться. Так не упустим свои возможности!

— Может, и не понадобится наше вмешательство, — вступил в разговор Словен. — Велемудр так хорошо наладил жизнь в государстве, что только правь, как заведено, и все будет прекрасно. Казна наполнена. Дружины хорошо вооружены и обучены. Для народного ополчения оружие и снаряжение запасены. Крепости и пограничные укрепления в хорошем состоянии. Окружение великого князя, которое занимается управлением страной, подобрано умное и работящее. Тут и дурак справится.

— Ну, дураков нам не надо, и без них иногда тошно становится. Нам бы в правители поумнее человека.

— И чтобы не дурачился. Потому что иногда умные люди, получив власть, начинают так дурачиться, что только диву даешься.

— Правильно. Ведь недаром говорят: если хочешь узнать человека, дай ему власть.

Довбуш прибыл в столицу Рерик в день похорон Велемудра. Тело великого князя в военном снаряжении было положено в саван и опущено в глубокую и широкую могилу. Рядом с ним положили его оружие, поставили кувшины с вином и чарку, куски мяса, различную золотую и серебряную посуду, кое-что из утвари. Все это должно было пригодиться бывшему правителю на том свете. Потом под рев труб и рогов, переливы свирелей и сопелей и бой барабанов могила была засыпана, а над ней сооружен курган. Три дня продолжалась тризна. Все это время Довбуш со скорбным лицом выполнял все положенные ритуалы, а в кругу князей, бояр и дружинников пил вино и поедал пищу; пил, но не напивался.

Через месяц после похорон он собрал Боярскую думу. Раньше она состояла из начальствующего состава великокняжеской дружины, всего одиннадцать человек. Теперь на заседание были приглашены князья и воеводы племенных дружин, тысячники местных ополчений, всего около сорока человек. Таким образом Боярская дума увеличилась почти в четыре раза.

Перед первым заседанием Словен на правах друга зашел в горницу Довбуша, спросил недоуменно:

— Зачем тебе понадобилось включать в Думу столько представителей со всех уездов страны?

— Такой состав позволит мне лучше знать положение в различных землях и поможет принимать нужные, правильные решения.

Он немного помолчал, а потом добавил:

— Главное, чтобы было не как при Велемудре. Я перекрою все управление страной, поставлю всюду своих людей и буду править по-своему.

— Но надо ли кроить? Ведь при прежнем великом князе было все хорошо, страна процветала, ее боялись все окружающие страны и народы…

— Меня будут бояться еще больше! Не все было замечательно при прежнем правителе. У него были любимчики и изгои. Изгоем он сделал меня, и я этого не смогу забыть и не забуду!

— Ладно, делай все наоборот, чем при Велемудре. Но только поступай разумно, а не во вред страны.

— Чего ошибочного ты увидел в моем решении увеличить представительство в Думе?

— Прежний состав Думы из командующего состава великокняжеской дружины отражал интересы Руссинии, а не какой-нибудь отдельной области или княжества. Потому что дружина всегда выступала под командованием великого князя, билась за интересы страны в целом. А теперь подавляющее большинство Думы, тридцать из сорока человек, — это люди с мест, каждый из них будет тянуть одеяло на себя и, таким образом, растащат державу по частям.

— Ну, это ты хватил лишку! — самоуверенно проговорил Довбуш. — Да пусть попытаются. Я им так хвоста накручу, что чихать смешаются. Будет по-моему, как я сказал.

На первое заседание пришли все приглашенные, расселись по лавкам, расставленным вдоль стен гостиной. Было шумно и весело. Многих раззадоривала необычность обстановки и то обстоятельство, что они впервые попали в такое высокое учреждение. Однако при появлении великого князя установилась почтительная тишина.