Актуальные проблемы Европы №2 / 2012 - Олег Жирнов

Одной из особенностей левого политического ландшафта является разнообразие партий и их раздробленность. В их рядах есть партии с большой историей – социал-демократические и коммунистические партии. Имеется и большое количество молодых партий, образовавшихся в результате роспуска, раскола или слияния ранее существовавших партий. Возникли и совершенно новые политические организации. Таким образом, считает К. Хильдебрандт, «можно говорить об очень динамичном, постоянно изменяющемся партийном ландшафте левых партий в Европе». К ним она относит коммунистов-ортодоксов, коммунистов-реформаторов, социалистические, левые социал-демократические, лево-зеленые, троцкистские и другие партии. В одних странах, замечает К. Хильдебрандт, доминирует одна левая партия, в других действуют две и даже больше левых партий, проводящих заметно различающуюся политику и, соответственно, обладающих разным политическим и парламентским весом [Hildebrandt (b), S. 12].

В следующей табл. 2 приводится классификации «новых левых» по подгруппам. Распределение «новых левых» по подгруппам основывалось на самоидентификации партий, их взглядах на капитализм, видении моделей альтернативного развития, выборе путей и средств достижения поставленных целей, оценке коммунистического наследия (отношение к сталинизму, к советской модели социализма), способности адаптироваться к меняющейся социальной обстановке, способности и готовности сотрудничать с другими партиями, в том числе и в составе коалиций. Отсюда их разграничение на ортодоксальные и реформистские коммунистические партии, левые социал-демократические партии, плюралистические левые и лево-зеленые союзы (партии). Учитывалось и различие в программных установках, стратегиях деятельности и принципах организации, которые неизбежно менялись с изменением политической обстановки в соответствующих странах.

Таблица 2

Классификация партийного семейства «новые левые»

Источник: Hildebrandt (b), S. 18–19.

Эти различия обусловили многообразие партийных проектов и, соответственно, пестроту партийного ландшафта «новых левых», его фрагментацию. Тем не менее общим для всех партий, расположенных левее социал-демократии, является стремление создать общества, характеризующиеся большей социальной справедливостью и демократизмом, миролюбием, большей заботой об окружающей среде. Отличия же связаны c разной степенью критики капитализма, несовпадением точек зрения на характер и объем необходимых реформ, системных трансформаций. По мнению, К. Хильдебрандт, причинами слабости и фрагментации «новых левых» являются не только разногласия и конфликты между самими «новыми левыми», но и внешние факторы (политическая обстановка в мире, соотношение сил в той или иной стране, политика правящих буржуазных партий) [Hildebrandt (b), S. 17–19].

Предлагаются и иные варианты классификации «новых левых». Так, политолог Люк Марч (Эдинбургский университет), учитывая их самоопределение, отношение к демократии и капитализму, к историческому наследию и некоторые другие черты, выделяет два основных подтипа «новых левых». К первому подтипу он относит «радикальные левые партии». «Радикальные левые» хотя и стремятся к коренным системным преобразованиям капитализма, тем не менее признают демократию (по крайне мере в теории). Их целью является не революция, а сохранение социал-демократического консенсуса относительно государства всеобщего благосостояния (социального государства), сочетаемого с феминизмом, охраной окружающей среды и евроскепсисом. Антикапитализм «радикальных левых» ограничивается оппозицией неолиберальному глобализированному капитализму, в общих чертах ассоциирующемуся с «Вашингтонским консенсусом». Вместе с тем они не являются сторонниками возврата к плановой экономике и выступают за смешанную рыночную экономику с сохранением предприятий мелких и средних собственников [March (b), p. 3].

Ко второму подтипу отнесены «крайне левые партии», которые демонстрируют гораздо большую враждебность к либеральной демократии и, как правило, отвергают любые компромиссы с буржуазными политическими силами, включая социал-демократию. «Крайне левые» делают упор на внепарламентские формы борьбы и определяют «антикапитализм» гораздо более определенно, как правило, рассматривая крупные частные предприятия как безусловное зло [March (b), p. 3].

По сравнению с международным коммунистическим движением недавнего прошлого «новые левые» (радикальные и крайне левые) пережили, замечает Л. Марч, процесс заметной дерадикализации. В большинстве европейских стран (за исключением Франции, Португалии и Испании) это маргинальные политические силы, представленные немногочисленными партиями, именующими себя «революционными партиями». К их числу Л. Марч относит троцкистские и маоистские фракции. Характерным для этих партий является протест против глобализации и рыночной либерализации, требование большей (прямой) демократии, а также расширение прав обездоленных слоев населения. Некоторые восточноевропейские партии этого толка имеют и национально-популистский оттенок [Марч (а), p. 126].

«Радикальные левые», замечает Л. Марч, это отнюдь не гомогенная группа партий. По идеологическим «физиономиям» и политическим предпочтениям английский политолог подразделяет их на четыре большие подгруппы.

К первой Л. Марч относит «коммунистов», образующих большую группу партий. Коммунисты-«консерваторы» определяют себя как марксистов-ленинцев, придерживаются сравнительно сдержанной критики по отношению к советскому наследию, строят партии на принципах демократического централизма и все еще рассматривают мир сквозь призму «холодной войны», теории империализма, хотя даже эти партии часто апеллируют к национализму и популизму. Коммунисты-«реформаторы» более разнообразны и эклектичны. Они отказались от некоторых аспектов советской модели (например, ленинизма и демократического централизма) и признали, по крайней мере на словах, некоторые элементы повестки дня «новых левых», сложившейся после 1989 г. (феминизм, энвайронментализм, народоправие (grass-roots democracy) и т. д.) [March (a), p. 126–127].

Ко второй подгруппе отнесены партии демократического социализма, которые находятся в оппозиции как к «тоталитарному» коммунизму, так и к «неолиберальной» социал-демократии и полностью поддерживают тематику «новых левых». Эти партии выступают за недогматический социализм и часто немарксистский социализм, который делает акцент на локальном участии и содержательной демократии, поддерживают альтернативные образы жизни и этнические меньшинства. Основными защитниками этой позиции являются «Зеленые левые Севера» в Исландии, Норвегии, Швеции, Дании и Финляндии, которые четко формулируют свою «экосоциалистическую позицию», синтезирующую экономическую и экологическую критику капитализма.

К третьей подгруппе Л. Марч относит популистские социалистические партии. Идеологической основой этих партий является демократический социализм, сочетающийся с неприятием элит и истеблишмента, чрезмерным идеологическим эклектизмом и упором скорее на идентичность, нежели на классовые интересы (в частности, регионализм, национализм, вопросы правопорядка). Популизм, по мнению Л. Марча, спорный термин, часто используемый в качестве синонима безответственности и демагогии. Однако, считает Л. Марч, правильнее его употреблять для обозначения политической идеологии, которая рассматривает общество в конечном счете как организм, разделенный на две гомогенные и антагонистические группы: «простой народ» против «коррумпированной элиты», которая утверждает, что политика должна быть выражением общей воли народа. Таким образом, популистские партии (по Л. Марчу) – это партии, которые стремятся позиционировать себя как партии, противостоящие всем политическим партиям, представляющим мейнстрим и истеблишмент, и рассматривают себя в качестве единственных принципиальных защитников «рядового человека».

Четвертую подгруппу представляют социальные популистские партии. Их аналогом являются классические популистские движения (например, в Латинской Америке) с властным лидером, слабой организацией, с непоследовательной, рыхлой идеологией, совмещающей требования «левых» и «правых» на фоне критики правящей верхушки. «Новые левые» не признают их в качестве левых партий. Многие из них не являются последовательно антикапиталистическими или радикальными, а некоторые представляют собой всего лишь «партии-однодневки», не имеющие долговременного представительства на национальном уровне [March(a), p. 127–128].

В приводимой ниже табл. 3 дается распределение «новых левых» («крайне левых» по Л. Марчу) по подгруппам.

Таблица 3