Тень на камне. Исторический детектив - Ольга Трунова

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, римлянин спешился, отвел лошадь в пальмовую рощу и привязал к дереву так, чтобы ее не было видно с дороги. Потом, еще раз внимательно осмотревшись, бесшумно вошел в здание. Внутри было темно, пахло смолой мастикового дерева и кедровым маслом. Когда его глаза немного привыкли к сумраку, он обвел взором пустую просторную комнату, по трем сторонам которой размещались вырубленные в стенах скамьи. На одной из них, опустив голову, неподвижно сидел человек, одетый в тунику темного цвета и кукуль – короткую накидку с капюшоном, в каких ходят ремесленники и крестьяне. Вдруг, словно почувствовав на себе чужой взгляд, он резко вскочил и настороженно уставился на вошедшего. Его правая рука непроизвольно потянулась к поясу.

– Ad valorem4, – громко произнес Молест.

– Multum non multa5, – немедленно откликнулся его визави тонким хриплым голосом.

Обменявшись паролями, двое тайных агентов сразу почувствовали себя свободнее. Ожидавший римского посланника жестом пригласил гостя сесть, а сам с почтительным видом остался стоять возле скамьи.

– Ну как дела? – спросил приезжий. – Слежки не было?

– Не волнуйтесь, господин, все под контролем, хотя, по моему скромному мнению, все же лучше назначать встречи в городе, как раньше. Среди толпы безопаснее.

– Возможно, ты прав, Дримиле, но пойми, попасть в Рекем можно только через каньон, а там мне пришлось бы показать свидетельство о римском гражданстве. Ты ведь знаешь недавнее распоряжение набатейского царя?

Дримиле кивнул:

– Да-да, теперь при въезде в Рекем надо обязательно предъявлять стражникам документы.

– Ну вот. А мне не с руки сейчас объявляться под своим именем. Обстановка накалена до предела, и набатеи в каждом римском гражданине готовы видеть соглядатая. Можно было, конечно, сделать фальшивые документы, но с ними возиться… – римлянин поморщился. – Да и зачем, когда есть возможность решить вопрос проще?

– Вы правы, господин. Я только хотел сказать, что в таком пустынном месте людям Раббэля выследить нас гораздо легче.

– Не думаю, укрытие надежное. Во всяком случае, я так считаю, – Молест вдруг подозрительно воззрился на своего агента. – А у тебя что, есть основания полагать?..

– Нет-нет, что вы, – испугался Дримиле. – Я бы не пошел на встречу, если бы почуял неладное.

– Ну то-то, смотри, – римлянин поднялся и сурово взглянул на собеседника. – Выдашь – живым тебе не быть, так и знай. Теперь о деле. Сначала давай, что у тебя.

– Вот, тут все описано, – суетливо пошарив за пазухой, Дримиле вынул перевязанный веревкой пергаментный свиток и с поклоном передал Молесту. —Настроения в народе, имена тех, кого можно попробовать завербовать, и все, что удалось разузнать о военных приготовлениях набатеев.

– А окружение царя?

– Это трудно, понимаете, – замялся лазутчик, – в смысле, информацию добыть. Возле Раббэля нет ни одного предателя…

– Трудно, тоже мне сказал! – возмущенно фыркнул римлянин. – А за что мы тебе платим, если не за трудность и риск? Небось ты за работу на плантации у Саломеи по десять денариев в месяц не получал! Кстати, вот, держи очередную награду, – отцепив от пояса, он небрежно подбросил небольшой кожаный мешочек, который с мелодичным звоном упал в протянутые руки Дримиле.

– О, благодарю вас, – тот проворно сунул кошель за пазуху и несколько раз подряд поклонился.

Вдруг лицо его омрачилось, и он, запинаясь, смущенно произнес:

– Конечно, вы правы, я получаю у вас большие деньги, но, знаете, иногда мне бывает жаль…

– Что, жаль?! Не угодно ли снова стать рабом? Это мы тебе в два счета устроим! – Молест издевательски захохотал, и разнесенные эхом громкие грубые звуки посыпались на них со всех сторон просторной комнаты.

Щуплый Дримиле сжался в комок и затравленно глянул на хозяина:

– Умоляю вас, тише, – почти прошептал он.

– Да не бойся, никого здесь нет, я же проверил, – высокомерно бросил римский посланник и властно поднял руку. – Теперь молчи и слушай. Вот тебе очередное задание. Император не желает больше ждать, пока дерзкие набатеи добровольно согласятся признать владычество Рима, поэтому нам приказано перейти к активным действиям. И первое из них – убрать друга царя Саллая.

Дримиле, внимательно слушавший, опустив глаза, вздрогнул всем телом и остро взглянул на Молеста, но римлянин этого не заметил. Чуть морщась, он несколько раздраженно продолжал:

– Это нужно сделать очень быстро. Он нам опасен. Пока жив этот человек, мы бессильны. Он окружил Раббэля преданными людьми, которые защищают его, как эти скалы Рекем.

– Так значит, главная цель все же Раббэль, – замирающим голосом произнес Дримиле полувопросительным тоном. – Неужели вы собираетесь… царя?..

– Цыц! – сердито оборвал его Молест. – Не твое дело знать, что мы собираемся делать. Ты должен выполнять мои приказания не рассуждая, вот и все.

Неожиданно агент покачнулся и медленно опустился на колени.

– Господин, пощадите меня. Я готов вам служить – собирать сведения, доносить, но убить… я не смогу…

Римлянин презрительно скривил губы:

– Да не бойся ты. Я прекрасно знаю, что у тебя кишка тонка. Это сделает другой человек, а твое дело – всего лишь раздобыть нужную информацию: чем планирует заниматься Саллай до следующих календ. Особенно обрати внимание – где и когда его можно застать одного или с одним-двумя людьми. Насколько я знаю, он довольно смел и часто ходит без охраны. Так вот, все вызнаешь точно, составишь график и передашь послезавтра в полдень на рыночной площади человеку, который назовет тебе пароль…

– Тот же, что и сегодня?

– Не перебивай! Другой. Запомни хорошенько: пароль – periculum in mora6, отзыв – alea jacta est7. Все понял?

– Да, господин.

– Ну так за дело. И смотри, без колебаний. Помни: один неверный шаг – и ты покойник! Vale!8 – Марк Молест небрежно кивнул поникшему собеседнику и, запахнувшись в плащ, быстро вышел.

Оставшись один, Дримиле некоторое время стоял замерев, затем, словно очнувшись от забытья, растерянно огляделся и, тяжело вздохнув, побрел к выходу. Осторожно выглянув наружу, он несколько мгновений всматривался в сгустившуюся темноту холодного вечера, поеживаясь от пронизывающего ветра, потом набросил на голову капюшон и, крадучись, стал пробираться среди куч строительного мусора. Выйдя на дорогу, лазутчик бросил последний взгляд на место тайной встречи, горько усмехнулся и торопливо зашагал по направлению к скалам, окружающим город.

Возле недостроенного дворца стало тихо и пустынно. Воцарившееся безмолвие нарушал лишь нежный шелест пальмовых ветвей, колеблемых усиливающимся бризом.

Вдруг в эту мелодию вторгся посторонний звук – со второго этажа постройки осыпалось несколько мелких камешков, затем послышались неспешные мягкие шаги, и в проеме бокового входа показалась фигура человека в длинном темном плаще. Высокий худощавый мужчина постоял, прислушиваясь, затем, убедившись, что вокруг никого нет, легко спрыгнул вниз и, завернув за скалу, углубился в чащу масличных деревьев. Отвязав спрятанную в зарослях лошадь, он вывел ее на дорогу и поскакал в сторону Рекема.

Вымощенная известняком мостовая вскоре привела всадника к выложенной из камней дамбе, которая защищала город от зимних паводков. Поднявшись по ее пологому склону, а затем спустившись, он оказался внутри узкого каньона, по обе стороны которого располагались неглубокие ниши. Здесь, кутаясь в плотные шерстяные плащи, стояли часовые. Один из караульных решительно двинулся было навстречу приближающемуся всаднику, взяв наизготовку короткое копье, но тут же, узнав друга царя Саллая, склонился в почтительном поклоне и посторонился, давая дорогу.

– Все в порядке? – спросил Саллай стражника, спешиваясь.

– Так точно, господин мой, – отрапортовал тот.

Подбежавший конюший принял у советника царя поводья и повел лошадь в стойло, расположенное тут же неподалеку в широкой нише.

– Среди проезжающих сегодня никого подозрительного не заметили? – продолжал расспрашивать Саллай.

Караульный добросовестно задумался:

– Вроде нет. Обычный набор: купцы, ремесленники, пастухи, землепашцы. Словом, все, кто обычно толчется на ярмарке. Разумеется, иноземцев много.

– Римляне были?

– Из незнакомцев сегодня свидетельство о римском гражданстве представили только двое – один художник, второй торговец. Имена я запомнил – Гай Антоний Пиктор и Секст Фабриций Курсор. Всего за день проехали шесть римлян, но остальных четверых мы знаем, они часто бывают в Рекеме. А основной поток помимо наших – эллины, египтяне, евреи…