Кто украл мое сердце - Тесс Герритсен

– Я не тот, кем вы меня считаете. Поверьте, я не вор и никогда им не был.

– Но ведь я вас видела за работой, не забывайте! Вы рылись в платяном шкафу. И что-то оттуда вынули, по-моему бумаги. Значит, вы все-таки вор!

– Не в том смысле, в каком вы – воровка.

– Если ваша совесть так чиста, почему вы не пошли в полицию?

– Может, еще и пойду.

– Сомневаюсь! – Она наградила его своей ослепительной, ликующей улыбкой. – По-моему, вы еще хуже меня… Ведь вы обкрадываете собственных друзей!

– А вы заводите дружбу со своими жертвами?

– Гай Делэнси мне не друг.

– Просто поразительно, до чего неправильно я, оказывается, истолковал ваши отношения! Значит, милая мисс Лэм, вы решили сначала соблазнить его, а потом немножечко обокрасть? Что вы намерены делать?

– Секрет фирмы, – хладнокровно ответила она.

– Кстати, почему вы так зациклились на Делэнси? Разве не рискованно все время пытаться обокрасть одну и ту же жертву?

– Кто говорит, что жертва – он?! – Клеа поднесла бокал к губам и отпила маленький глоток.

Джордан следил за ней как завороженный. Она медленно раскрыла губы, и шипучий напиток потек в ее влажный красный рот. Он невольно сглотнул, потому что в горле у него вдруг пересохло.

– Что именно из имущества Делэнси вам так не терпится заполучить? – спросил он.

– Что за бумаги вы у него украли? – парировала его собеседница. – Кстати, предупреждаю, ничего у вас не выйдет!

– Что – не выйдет?

– Не пытайтесь нас сравнивать. Вор – вы!

– А вы – нет? То, что я взял из шкафа, никакой ценностью не обладает. Это личное дело.

– Вот то же самое и у меня, – сухо ответила она. – Личное дело!

Джордан нахмурился, вдруг кое-что сообразив. Гай Делэнси крутил роман с Вероникой Кэрн-кросс, а потом угрожал ей шантажом с помощью ее писем. Может быть, так же он поступал и с другими своими любовницами? Может, сама Диана Лэм или кто-то близкий ей также стал жертвой Гая?

Нет, наверное, он все-таки пытается разубедить себя, хотя дело совершенно очевидное. Скорее всего, сидящая перед ним женщина – обычная воровка, которая вышла на охоту. Она уже доказала, что умеет мастерски проникать в запертые дома. Кем еще она может быть?

Какая жалость, подумал он, разглядывая ее нежное лицо, алебастровую кожу и карие глаза. Рано или поздно ее умные глаза будут смотреть на мир из-за тюремной решетки.

– Могу ли я как-нибудь убедить вас не делать того, что вы задумали? – спросил он.

– Зачем?

– Мне вдруг стало жаль, что ваши… таланты растрачиваются впустую. И потом, не стоит забывать о таких категориях, как добро и зло.

– Добро, зло… – Она беззаботно взмахнула рукой. – Иногда непонятно, где одно, а где другое!

Джордан подумал: она неисправима! Ему вдруг стало грустно, и он отчего-то почувствовал себя виноватым. Он ведь знает, кто она, и знает, что она задумала… Надо ей помешать!

– Знаете, – сказал он, – хотя Гай Делэнси мне не особенно нравится, я не позволю вам его грабить!

– Каким образом? – хладнокровно поинтересовалась бывшая блондинка, ставшая рыжей. – Расскажете ему, как мы с вами познакомились?

В ее глазах Джордан не заметил ни тени беспокойства.

– Нет. Просто я намерен его предупредить.

– А доказательства?

– Я поделюсь с ним своими подозрениями.

– На вашем месте я вела бы себя поскромнее. – Она с безмятежным видом допила шампанское и поставила бокал на стол. – Я ведь тоже могу поделиться своими подозрениями!

Джордан понимал, что он у нее в руках. Он не может предупредить Делэнси, не признавшись в собственной краже. Если Делэнси устроит скандал и обратится в полицию, будет безвозвратно запятнана не только репутация Джордана. Вероника тоже пострадает. Нет, лучше так не рисковать! Он посмотрел в спокойное лицо Дианы и улыбнулся:

– Болезнь лучше предупредить, чем лечить!

– Что вы хотите этим сказать? Не понимаю!

– Хочу сказать, что намерен всячески затруднить вам работу. Вы у Делэнси и ложки не украдете!

Впервые за весь разговор в ее глазах мелькнула тень беспокойства. Густо накрашенные алые губы плотно сжались:

– Вы не понимаете, и не лезьте не в свое дело…

– Ошибаетесь, это мое дело. Я с вас глаз не спущу! Буду следовать за вами и Делэнси повсюду. Неожиданно возникать там, где вы меньше всего будете меня ждать. И всеми возможными способами вставлять вам палки в колеса. Короче говоря, мисс Лэм, я объявляю вам священную войну. И стоит вам сделать хоть один неверный шаг, я подниму тревогу. – Он снова улыбнулся. – Подумайте над моими словами!

Она действительно задумалась; судя по выражению ее лица, перспектива ее не обрадовала.

– Вы не имеете права, – прошептала она.

– Имею. Я выполняю свой долг!

– Слишком много поставлено на карту! Я не позволю вам все сломать…

– Что – сломать?

Она уже собиралась ответить, когда ей на плечо легла чья-то рука. Вернувшийся Гай Делэнси заявил на нее свои права.

– Я вас напугал? Извините! – весело воскликнул он. – Все в порядке?

– Да, да, все хорошо. – Хотя краска отлила у нее от лица, ей все же удалось кокетливо улыбнуться Делэнси. – Машина готова?

– Ждет у ворот, миледи! – Гай помог ей встать и небрежно кивнул Джордану на прощание: – Пока, Джордан!

Джордан в последний раз увидел ее лицо; оглянувшись, она метнула на него гневный взгляд. Затем гордо расправила плечи и зашагала следом за Делэнси.

«Ты предупреждена, Диана Лэм, – подумал Джордан. – Посмотрим, испугаешься ли ты. А если не испугаешься…» Джордан достал из кармана носовой платок. Осторожно поднял ее бокал из-под шампанского за ножку, посмотрел на ярко-алый отпечаток помады на ободке и улыбнулся. Вот то, что он искал, – на поверхности прозрачного бокала. Ее отпечатки пальцев!

Отсняв три пленки подряд, Огилви закрыл объектив. Снимков блондина у него больше чем достаточно. К вечеру он передаст фотографии в Лондон. Там, если повезет, установят его личность. Конечно, неприятно, что Клеа Райс нашла себе нового напарника. Тем более что раньше она предпочитала работать и путешествовать в одиночку.

Нужно выяснить о блондине как можно больше.

Клеа Райс ушла из палатки вместе с Гаем Делэнси. Огилви сунул камеру в сумку и тоже вышел. Он держался на безопасном расстоянии, поодаль, чтобы можно было в любой миг смешаться с толпой. Следить за ней было нетрудно: ее ярко-рыжую гриву было видно издалека. Тот, кто хочет остаться незаметным, ни за что не выберет такой цвет волос. Но Клеа Райс не такая, как все. Она совершает поступки, которых ждешь меньше всего.

Парочка направилась к воротам.

Огилви ускорил шаг и успел заметить, как рыжая головка исчезает в «бентли». Огилви бросил отчаянный взгляд на стоянку. Его черный «эм-джи» стоял через три ряда. К тому времени, как он выведет его из моря «ягуаров» и «мерседесов», Делэнси и его спутница окажутся далеко отсюда!

В бессильной ярости Огилви следил за тем, как «бентли» Делэнси скрывается за поворотом.

Со слежкой покончено! Ничего, он еще найдет ее. Это будет нетрудно. Он знает, в каком отеле остановилась Клеа Райс, выяснил, что она заплатила вперед еще за три ночи.

Он решил пока переключиться на блондина.

Через пятнадцать минут он увидел интересующего его субъекта. Блондин выходил из ворот. Огилви успел подготовиться: заранее перегнал «эм-джи» поближе к выезду. Увидев, что блондин садится в золотистый «ягуар», он записал номер. «Ягуар» покинул стоянку. Огилви не отставал.

Они долго ехали извилистой дорогой через поля и рощи. Листья на деревьях уже окрасились в яркие цвета осени. Вдали на лугу паслись холеные кони… Аристократическая местность! Интересно, кто же этот тип?

Наконец золотистый «ягуар» свернул с шоссе на частную дорогу, обсаженную старинными вязами. Огилви мельком разглядел за деревьями величественный старинный особняк с многочисленными башенками, больше похожий на замок. Особняк окружал огромный парк. У поворота стояли каменные колонны, на которых бронзовело название поместья: «Четвинд».

– Да, Клеа Райс, ты поднялась на новую ступеньку социальной лестницы, – пробормотал Огилви себе под нос и развернулся.

Четыре часа. Времени на то, чтобы отправить отчет в Лондон, еще достаточно.

У Виктора Ван Уэлдона день выдался неважным. Врач объявил, что ему снова нужен кислород из-за закупорки легких. А он так надеялся, что удастся избавиться от вечного зеленого баллона! Но баллон с кислородом снова прикрепили к его инвалидной коляске, а в нос снова вставили трубки. И снова он остро чувствует, что смерть близка.

Зачем Саймону Тротту понадобилось срочно его видеть? Ван Уэлдон терпеть не мог, когда его заставали в таком жалком и беззащитном состоянии. Много лет он гордился своей силой. Своей безжалостностью. Теперь же все видят, какой он на самом деле – слабый умирающий старик. У Саймона Тротта перед ним большое преимущество. Правда, хотя Ван Уэлдон и назначил Тротта своим официальным преемником, он еще не был готов передать ему бразды правления. «Пока я еще дышу, – подумал он, – компания моя!»