Современный венгерский детектив - Андраш Беркеши

Шалго добрался до стола и завладел коньячной бутылкой.

— Я оставил машину внизу, на станции обслуживания, — объяснил Казмер. — Возьмите чистую рюмку в серванте.

— Ты предлагаешь мне выпить? Что ж, не возражаю.

— Только не увлекайся, пожалуйста! — предостерегла его Лиза. — Сегодня ты уже выполнил норму.

Шалго некоторое время разглядывал рюмку с коньяком на свет, затем плюхнулся в кресло и без всякого перехода вдруг спросил:

— Казмер, а где ты был ночью с девятнадцатого на двадцатое?

— А с какой стороны это может вас интересовать?

Казмер как-то странно заглянул сверху в лицо толстяка.

— Да не меня. Майор Балинт из милиции спрашивал. А я сейчас вспомнил.

— Почему же он спросил об этом вас?

— Действительно странно. Как иногда ты бываешь несокрушимо прав.

Казмер, заметно волнуясь, достал сигарету.

— И как пришло в голову этому майору вынюхивать обо мне стороной всякие сведения?

— Это его обязанность, — сказал Табори. — Не забывай, произошло убийство. В таких случаях принято проверять алиби всех без исключения. Правильно я говорю, Оскар?

Шалго пододвинул к себе пепельницу.

— Лучше не смог бы выразить эту мысль даже я, — подтвердил он. — Алиби очень важно. Особенно сейчас.

— Сейчас? Почему сейчас? А вчера оно не было важно? Или позавчера? — уже более спокойно выразил свое удивление Казмер.

Шалго отметил про себя, что инженер хорошо владеет собой.

— Сейчас потому, — пояснил он, — что следствие взял в свои руки полковник Кара из Будапешта. А он не новичок. И у меня такое ощущение, что он скоро задаст тебе, Казмер, тот же самый вопрос: где ты был двадцатого июля, между двумя часами ночи и десятью утра? И тебе придется ответить на него. Вот я и хотел, чтобы ты был готов к такому вопросу.

Казмер задумчиво погладил подбородок.

А в это самое время полковник Кара сидел в «штабе» следственной группы — в комнате на втором этаже здания поселкового совета — и внимательно просматривал поступившие оперативные донесения. К сожалению, в них было много пробелов, и это соответственно рождало новые вопросы.

— Так что же мы знаем о Матэ Табори? — спросил он. — От Домбаи еще не поступили материалы?

— Пришел ответ из архива: в картотеке не значится, — ответил Фельмери.

— Оказывается, он не так уж и стар, наш профессор, — заглянув в одну из бумаг, заметил Кара. — Родился в четырнадцатом году.

— Ему пятьдесят пять, и он в отличнейшей форме, — подтвердил майор Балинт.

Кара вслух стал читать справку:

— «…Вдов, жена умерла в марте тысяча девятьсот сорок шестого года…»

— Неудачные роды, — пояснил Балинт. — Но дочка осталась в живых. Сейчас она чемпионка страны по теннису. Входит в состав сборной Венгрии. В настоящее время уехала на соревнования в Калифорнию.

— Это я знаю, — взглянув на него, сказал полковник. — Но я почему-то считал, что и Казмер его сын.

— Нет, Казмер усыновлен сестрой профессора, Бланкой Табори. Она взяла его в июле сорок пятого из веспремского детдома.

— А кто его родители? — спросил Фельмери.

— Не знаю. Я не проверял. Не думал, что это существенно.

— Посмотреть не мешает, — посоветовал Кара. — Меннель жил у них. Желательно знать об этом семействе все. Словом, как можно больше.

— Хорошо, я себе заметил, — сказал Балинт. — Есть еще одно обстоятельство. В документах оно, правда, не отражено, но хочу обратить на это ваше внимание: до войны Матэ Табори проживал в Дании. После оккупации страны сражался вместе с датскими патриотами против нацистов. В сорок втором он и его жена были схвачены гестапо и отправлены в Бухенвальд, где пробыли вплоть до освобождения лагеря.

— Это интересно. А его сестра?

— Она жила всю войну в Будапеште. Преподавала рисование в гимназии. В сорок четвертом году эвакуировалась, спасаясь от бомбежек, сюда. Стала художницей. После смерти золовки решила замуж не выходить, а посвятить себя воспитанию племянницы и приемного сына. Так говорят.

Кара промолчал. Полковник не любил старых дев. Даже если они приносили себя в жертву чему-то, подобно этой Бланке Табори. Не пожелала, значит, выйти замуж? А ведь супруги Шалго говорят, что в молодости она была на редкость красивой женщиной…

Кара перелистал свои заметки. Теперь он уже ясно представлял себе, что следствие нужно вести сразу в двух, а вернее, даже в трех направлениях. Тогда можно рассчитывать на успех. Прежде всего нужно собрать всю необходимую информацию о гамбургской фирме «Ганза». Возможно, Домбаи уже раскопал что-нибудь в картотеке министерства. Далее нужно установить, с кем встречался Меннель в последние дни, о чем говорил, как себя вел. В-третьих, надо обязательно найти того человека, с которым он виделся и гулял по пляжу вечером накануне своей внезапной гибели. Описание внешности незнакомца довольно неопределенно, известно только, что он говорил по-французски. Это, разумеется, еще не значит, что неизвестный был действительно французом…

Полковник подробно обсудил с Балинтом все, что предстояло тому сделать, после чего вместе с Фельмери вернулся на виллу Шалго. По дороге Кара снова пробежал глазами заключение судебно-медицинского эксперта. «Итак, непосредственная причина смерти — удушье, — думал он. — Судебный медик считает, что смерти предшествовала драка, борьба. Меннеля сначала задушили, а затем бросили в воду…»

Шалго не оказалось дома. Кара отправился на поиски и нашел его в особняке Табори. Войдя, Кара отрекомендовался, пожал руку профессору и его племяннику, затем представил им лейтенанта Фельмери. Профессор предложил гостям коньяк и кофе.

— Спасибо, не станем отказываться, — ответил Кара. Помешивая ложечкой кофе, он поглядывал на Табори, рассказывавшего о своем знакомстве с Меннелем.

Собственно говоря, ничего нового Кара в его рассказе не услышал. Но все же он решил задать несколько вопросов.

— Фирма «Ганза» была вам известна еще до приезда сюда Меннеля? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Табори, — я и понятия не имел, что она существует на свете.

От Фельмери, сидевшего поодаль, не ускользнули ни настороженный взгляд инженера Казмера Табори, ни его ироническая усмешка.

— А скажите, профессор, вы не удивились, что Виктор Меннель предложил вам купить именно те предметы лабораторного оборудования, которые были перечислены в ваших собственных списках? — Кара внимательно посмотрел на профессора.

— Н-нет. Хотя сейчас, когда вы об этом меня спросили… Действительно странно… Минуточку… — Профессор вышел из гостиной. По всему было видно, что вопрос полковника поверг его в замешательство.

— А ведь приятно, когда человека убивают на берегу Балатона, — вдруг сказал Казмер.

— Приятно? — не веря своим ушам, переспросил Кара. — Кому?

— Простите, я, может быть, неточно выразился, — поспешно добавил инженер. — Я хотел сказать, насколько вам и вашим товарищам приятнее и легче работать в таких цивилизованных местах, как наше, чем, скажем, в какой-нибудь деревушке у черта на куличках. Тут можно между допросами сходить на озеро искупаться, даже поудить рыбку. Да и убийце тоже, наверное, было проще спрятаться в камышах и даже… умыть руки. В буквальном смысле.

— Вы знаете, об этом я как-то не подумал, — признался Кара. — В одном, однако, вы ошибаетесь. Меннеля убили не на берегу озера, а в лодке.

— Могли убить и на берегу.

— То есть как это?

— Очень просто: сбили с ног, задушили, а потом, погрузив в лодку, отплыли от берега подальше и…

— Вы считаете, что убийца был не один?

— Могло их быть и несколько, — совершенно спокойно подтвердил Казмер. — Но предположим даже, что преступление совершил один человек. На берегу. Убив Меннеля, преступник погрузил его тело в лодку, отгреб от берега и в подходящем месте сбросил труп в озеро.

— А как же, по-вашему, произошло само убийство? — Полковник сделал несколько глотков из чашечки. А Фельмери, как загипнотизированный, не мог оторвать глаз от сильной, мускулистой руки Казмера.

— Над этим я еще не задумывался, — признался Казмер. — По правде сказать, этот тип мало меня интересовал.

— Он вам не нравился?

— Он был мне просто противен! Заносчивый, наглый мерзавец.

— Казмер не терпит конкуренции, — спокойно заметил Шалго.

— Папаша, вы считаете, что и я тоже заносчивый?

— Не всегда. Но в данном случае — да.

Между тем возвратился профессор Табори. Он был заметно взволнован.

— Вы правы, полковник. Я должен был обратить на это внимание. Вот посмотрите. — Профессор разложил на столе документы. — Здесь перечень необходимого институту оборудования, составленный для конкурса на поставку, вот предложения французской, английской и шведской фирм, а в самом конце — предложения фирмы Меннеля. Нетрудно установить, что предложения «Ганзы» буквально по всем пунктам повторяют перечень нашего списка. А это для меня как раз и непонятно.