Псих - Амо Джонс

— Эй! — Он дергает меня за пальцы, и мои глаза ловят его ободранные костяшки пальцев. Окровавленные и испорченные трещинами, такими же глубокими, как те, что образовались в моем сердце. — Я пошутил, герцогиня, ты же знаешь.

— Что ты имеешь в виду? — бормочу я, отбрасывая с лица непослушные волосы, когда лодка замедляет ход и подходит к причалу. — Какую часть?

Я слышу, как папа ругается на заднем плане, как только мы встаем на якорь. Ройс подмигивает.

— Ты мне скажи, — он резко встает со своего места, схватившись за живот. — Это наверняка вызовет у папы грыжу, — говорит Ройс, и как только он проходит мимо меня, я замечаю влагу у него на животе. Моя рука взлетает к его руке, останавливая его. Он достаточно большой, чтобы оттолкнуть меня, но он этого не делает.

— Ройс… — шепчу я, оттягивая его назад.

Он отшатывается, и его лицо бледнеет.

— В чем дело, герцогиня? Собираешься наконец поцеловать меня теперь, когда я умираю

Прежде чем я успеваю осознать его слова он падает на меня, толкая меня на землю, На заднем плане раздаются крики, мама и папа оба ныряют в лодку. Все как в тумане, мой мир вращается. Кто — то кричит так громко, что у меня кровоточат уши, и только когда я срываю с него толстовку, чтобы увидеть колотую рану в животе, я понимаю, что тот кто кричит…

Это я.

Mой мир рушится вокруг меня. Я раскачиваюсь взад и вперед в приемной с тех пор, как мы сюда приехали. Они все еще не разрешили нам увидеть Ройса, и он, по-видимому, все еще в операционной. Запустив руки в волосы, я продолжаю яростно раскачиваться, пытаясь успокоиться от вспышки, которую я чувствую.

В этом не было ничьей вины. Никто не может остановить Ройса, когда он в ярости. За исключением того, что, когда я думаю об этих словах, я знаю, что это ложь. Есть один человек, который мог бы его остановить.

Успокоил его.

Я.

Он хотел уйти, а я оставила его там, внизу, и все ради чего? Моя гордость? Потому что я хотела надуться вместо того, чтобы утащить его от девушки, на которую я знаю, что ему наплевать?

Сильный запах металла наполняет мои ноздри, и я подношу руки к лицу. Красные полосы кровавой корки на ладонях моих рук, зажатые между пальцами. Мои руки дрожат, когда я яростно впитываю каждую каплю крови.

Кровь Ройса.

Я вскакиваю на ноги и срываю с себя толстовку, а затем смотрю вниз на футболку, которая была у меня под ней, и вижу только ее испачканную кровью, размазанную и по ней тоже. Его жизнь была прямо там. На мне. Что, если это все, что у меня осталось от него? Я срываю с себя рубашку и бросаю ее на землю вместе с толстовкой.

— Джейд, милая. — Моя мама подходит ближе ко мне, ее рука на моей руке. Я отшатываюсь от нее, слезы в моих глазах затуманивают мое зрение. Я даже больше не чувствую, как они стекают по моим щекам, потому что я так онемела. Так, так, так оцепенела. — Твой отец отвезет тебя домой, чтобы ты приняла душ и переоделась. Здесь ты ничего не сможешь сделать…

Я качаю головой, мои сухие волосы царапают мои плечи.

— Герцогиня… — говорит Орсон, и теплая толстовка набрасывается мне на плечи. — Надень это, и я попрошу маму постирать твою одежду. — Прежде чем он успевает забрать мою выброшенную одежду, я наклоняюсь и собираю ее, бегу к мусорному ведру и бросаю кучу внутрь. Боль снова сжимает мое сердце, впрыскивая в меня свой отвратительный яд и отказываясь отпускать. Я тоже этого не хочу, потому что чувство вины невыносимо.

— Мне следовало уйти. Я должна была послушаться его и вернуться на лодку. — Как только слова слетают с моих губ, Шторм оказывается рядом со мной, защищая. Офицеры неторопливо входят в комнату, и я сквозь затуманенное зрение наблюдаю, как папа встает и обращается к ним, хотя нам никогда не нужно беспокоиться. У Кайла Кейна вся гребаная сила в заднем кармане. В тот день, когда я поняла, что это был день, когда я увидел плохую сторону Ройса. Я никогда не хотела видеть это снова, потому что боялась. Боялась, что что-то подобное повторится снова.

— С ним все будет в порядке, герцогиня. Это Ройс. Он так не опускается…

Мои глаза закрываются, когда я прокручиваю весь сегодняшний вечер. С вечеринки, до моего сна, до того, как Орсон пришел меня разбудить. Черт возьми! Почему я не подумала, что это странно? Обычно за мной приходил Ройс. Почему я не заметила срочности в случае с Орсоном или тревожных видов в случае со Штормом?

Я снова взлетаю со стула.

— Почему, черт возьми, никто не сказал мне, что он пострадал на лодке? — Офицеры перестают разговаривать с папой, а мама нервно оглядывается на проходящих медсестер. Всегда боишься того, что думают люди.

Я указываю на виновато выглядящих Орсона и Шторма.

— Вы оба могли бы мне сказать!

— Что хорошего это принесло бы, герцогиня? — Орсон встает, засовывая руки в карманы. — Он не хотел, чтобы ты знала, потому что знал, что это тебя выведет из себя. Мы ничего не могли сделать, пока не вернемся на сушу. Он просто… — Орсон замолкает, его глаза сверлят меня насквозь. — Он просто хотел тебя.

Я скрещиваю руки перед собой, защищаясь. Боль сковывает мое сердце и отказывается отпускать.

— Я всегда буду с ним. Навсегда. Редж — Мой голос срывается, и у меня подгибаются колени. — О боже, что, если я его потеряю? — Одной мысли о том, что я когда-нибудь потеряю Ройса, было достаточно, чтобы причинить мне физическую боль. Я не могла и не хотела пережить его отсутствие, когда он уйдет.

Ройс и Шторм оба падают на землю по обе стороны от меня, обнимая меня за шею.

— Хей, — шепчет Орсон мне на ухо. — С ним все будет в порядке. Ты же знаешь, что этот упрямый ублюдок ни за что не позволит тебе ходить по этой земле, не будучи в состоянии защитить тебя.

Мои губы дрожат, а сердце колотится от нового шрама, нанесенного на него, инициалы РК.

— Мистер и миссис Кейн? — Входит врач, одетый в хирургическую форму, и я снова вскакиваю на ноги.

— Да? — говорит мама, но я отталкиваю всех со своего пути и выхожу вперед.

Мама кивает.

— Его сестра. Пожалуйста, продолжайте.

Папа рядом со мной, обнимает меня за плечи, мама с другой стороны. Двое других моих братьев позади нас.

Вот оно.

Мой пульс учащается, кровь стучит в ушах. Это может стать концом жизни, какой я ее знаю.

— С ним