Принцесса и чудовище - Афанасьев Роман Сергеевич

В окно ворвался холодный ветер, растрепал бледное золото волос по плечам, и Вэлла поежилась. Холодно. Не так, конечно, как дома, но все же прохладно. Особенно ногам.

Нехотя она отошла от окна и начала собираться. Одеваясь, все поглядывала в сторону двери — за нею было тихо. Вся двухэтажная таверна, в которую полуночные путешественники набились как сельди в бочку, спала. Как странно. Тишина — и солнце. Здесь не снуют слуги, готовясь к завтраку, не суетятся горничные, готовые подать выглаженное платье. Тишина и покой. Как же она отвыкла от этого за последние дни.

Одевшись в ставшее привычным дорожное, Вэлла накинула на плечи куртку из беличьих шкурок и снова подошла к окну. Отсюда, со второго этажа, был виден весь городок, приютившийся у склона горы, заросшей огромными елями. Крохотные бревенчатые домики теснились на небольшом ровном участке, словно пытаясь согреться друг о друга. Целое селение в лесу. Сверху, с гор, спускается узкая дорога, больше похожая на тропинку. Именно по ней ночью спустился их небольшой караван, миновав военную заставу, перекрывающую путь в горы. Тропинка вела сквозь деревья прямо к площади — крохотному пятачку утоптанной земли, над которым высилась пара двухэтажных домов — самых высоких в этом городке. Таверна и управа. Дальше тропинка становилась улицей, пронзала насквозь маленький городок и, превратившись в дорогу, уходила вниз, к дальнему лесу.

Вэлла обернулась, взяла со стола походный кожаный саквояж и нашарила в нем деревянный гребень. Сев на край стола — прямо напротив окна, она начала расчесывать волосы. Медленно, начиная с самых кончиков, стараясь распутать сбившиеся в комки пряди.

Солнце заливало пустую комнату золотистым светом. Светло, холодно и тихо. Как необычно. В замке деда нет таких светлых комнат. На минуту Вэлле показалось, что она осталась одна на белом свете. Она чувствовала себя так странно, как никогда раньше. Чувствовала себя свободной. Встать бы и уйти в лес. Идти по павшей хвое, вдыхая тягучий запах свежей смолы. Но она не может. Не сейчас. А сможет ли когда-нибудь после?

Принцесса Вэлланор Борфейм. Вэлла выпрямилась, расправила плечи, стараясь подражать матери, что всегда сидела слева от отца. Ох, как нехорошо! Его Величество страшно огорчился в тот раз, когда Карел назвала ее принцессой. Он разозлился и выбранил лорда Тира за какой-то пустяк. Она не станет принцессой, пока дедушка — король.

Пусть так. Вэлла подняла руку, и деревянный гребень, пахнущий кедром, вновь медленно заскользил вниз по золотым волнам волос. Королева Вэлланор Сеговар. Рука замерла, испугавшись чужого имени. Может ли королева убежать в лес, чтобы побродить в тишине среди деревьев?

Вряд ли. Все, что она видела, говорило об обратном. Бабушка и шагу не могла ступить без толпы сопровождающих ее дам. И даже в Каменных Чертогах, в личных покоях короля, она никогда не оставалась одна. И в легендах, во всех свитках, собранных поколениями библиотекарей в Длинной Башне, королевы никогда не отправлялись гулять в лес. Если только им не приходилось скрываться от врагов, дожидаясь помощи от героев, вставших на защиту королевской чести.

Плечи ее вздрогнули — Вэлла постаралась сдержать вздох. Потом, оглянувшись, вздохнула, уже не таясь. Больше за ней не следят воспитательницы, служанки, мамины подруги. И ничто не будет хуже заточения в Каменных Чертогах. Она выросла в них — там, среди холодного камня, вздрагивая по ночам от каждого шороха. Она рано научилась вздрагивать — с пяти лет, когда в спальню к матери пробрался сумасшедший убийца, решивший умереть у ног безответной любви. Он умер, перерезав себе горло и залив кровью белоснежный ковер, привезенный из Волдера. И только потом, через пару лет, Вэлланор поняла — это могла быть и ее кровь. Или кровь мамы. Или отца.

Рука дрогнула, и на деревянном гребешке осталась пара золотистых волос. Вэлланор осторожно сняла их и снова начала причесываться. Равномерные и знакомые движения успокаивали.

Жена короля. Она ведь уже едва не побывала замужем. Когда ей исполнилось шестнадцать, король отдал ее руку лорду Боргу, хозяину самой северной горной провинции, граничащей с поселением гномов. Даже помолвка состоялась. Отец был против, но ни слова не сказал королю. Вэлла тоже молчала, хотя огромный и толстый Борг, заросший седеющей щетиной, приводил ее в ужас. Он ничуть не напоминал героев и принцев из сказаний. Но вскоре Борг в чем-то провинился, и дед велел бросить его в темницу. Чуть позже его казнили в Главном зале — у самых ступенек трона. Ему отрубили голову. Вэлла смотрела казнь вместе со всей семьей. Потом она болела целый месяц — лежала в постели и молчала. А после о Борге не вспоминали. Совсем.

Когда отец вновь позвал ее к себе, она уже догадывалась, о чем пойдет речь. Все было как в прошлый раз — никаких слуг, только отец и дочь. Перед тем как ее позвал отец, мама плакала два дня, и Вэлланор прекрасно понимала, что дед запретил ей говорить с дочерью. Старших сестер она давно не видела — те жили со своими мужьями-лордами в их уделах и даже не писали ей. А слуги много шептались меж собой, но укрощали языки, едва завидев хозяев.

На этот раз отец улыбался. Он делал это так редко, что Вэлла сначала испугалась — что это за странная гримаса у него на лице. А потом поняла. Отец обнял ее, поцеловал в щеку — так, как не делал этого уже несколько лет. А потом сказал, что ей выпала великая честь. Она станет королевой Ривастана.

После этого он еще долго говорил, но Вэлла почти ничего не слушала. В ее ушах звучало набатом лишь одно слово — Ривастан. Так далеко от дома. От Каменных Чертогов. От камней и снега. От черного трона с невысыхающей лужей крови предателей у самых ступеней.

Когда отец показал ей портрет будущего мужа, Вэлла едва взглянула на него. Какой-то старик с седой бородой… Король. Короли — все такие. А если посмотреть на дедушку, так ривастанский выглядит даже очень хорошо. И дедушка не отрубит ему голову, если что-то пойдет не так.

Она все еще пыталась вспомнить, где находится столица Ривастана, когда услышала, как отец зовет ее по имени. Она никак не могла понять, чего он от нее хочет. Потом догадалась — согласия. Он спрашивал, согласится ли она выйти замуж за седобородого старика, живущего где-то на юге, где зима теплее горного лета. Согласится ли стать королевой?

Ее сердце исполнилось гордостью за отца. Он спрашивал ее — хотел знать ее мнение, а вовсе не приказывал выйти замуж за нужного вассала, как это сделал дед. Она сказала — да. Медленно и осторожно, чтобы не выдать свою радость, вспыхнувшую внутри, словно горячий костер. И с этой секунды размеренная жизнь в дальних комнатах замка сменилась разноцветным вихрем подготовки к путешествию.

Вэлла оглянулась еще раз, словно пытаясь понять, куда ее забросил этот вихрь. Крохотная таверна в горах. О таких она раньше лишь читала в свитках про странствующих героев. Теперь и она странствует, а рядом с ней верные спутники. Дядя, которого она не видела несколько лет, и ставший ей совсем чужим. Храбрые воины. Верные слуги. Небо. Горы. Сосны. И лето впереди…

Вэлланор почувствовала, что у нее кружится голова. Она не верила, что все это происходит на самом деле. Сама себе она казалась персонажем из старой легенды. Королева. Дочь будущего короля и будущая супруга короля настоящего. Может быть, и о ней когда-нибудь напишут в свитках. О ее путешествии через горы. Может, песню об этом путешествии когда-нибудь споет менестрель, в этой самой таверне. Сто лет спустя. Вэлланор Прекрасная, Вэлланор Добрая…

Стук в дверь оборвал чудесное видение. Вэлла Борфейм съежилась, втянула голову в плечи и, подобрав подол, побежала к кровати.

— Вэлланор! — раздался голос дяди.

Девушка застыла посреди комнаты, словно вор, застигнутый на месте преступления.

— Ты не спишь?

— Нет, дядя, — пискнула Вэлла, с ужасом гадая — может, лучше было промолчать?

— Прекрасно. Я как раз шел тебя будить. Сейчас придет служанка с завтраком, а потом будем собираться в дорогу.