Добро пожаловать домой (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

— Ne dites pas de telles choses terribles, - почти взмолилась тетя Лотта, косясь на меня.

Про креолов Нового Орлеана шутили, что это утки, которые разучились плавать. Французы, которые забыли французский. Но в «Белой розе», кажется, на языке предков говорили безо всяких затруднений.

— Ты ведь Тесса, верно, ma chérie? — спросила у меня тетя. На английском она тоже говорила чисто, без акцента. Неудивительно, она ведь писатель…

— Д-да, — оробев ответила я. — Мне так нравятся ваши книги…

Идиотское начало…

— Видишь, Жаннет, еще одна твоя юная поклонница, — мягко произнесла тетя Лотта. — Признание твоего литературного таланта на лицо.

— Поклонница! — поспешно заверила я старшую сестру своей матери. — Большая поклонница! Я все ваши книги едва ли не наизусть знаю! Даже сюда привезла… Папа смеялся, что у меня одежды меньше…

Тетя посмотрела на меня с некоторым изумлением.

— Любишь бумажные книги? — поинтересовалась она. Тонкие брови чуть поднялись. — Я думала, это немодно теперь среди молодежи.

Немодно, это точно. Но я все равно обожала шелест страниц, запах типографской краски… Мне нравилось, когда в книгу можно было вставить совершенно особенную закладку, с подвеской в виде божьей коровки. Нет, некоторые книги можно было бы и со смартфона прочитать, но ведь не те, что писала Джейн Эллиот!

— Люблю, — выдохнула я с благоговением.

Вот оно, счастье.

Нет, стоило переехать в Новый Орлеан, только чтобы иметь возможность познакомиться с любимым писателем, жить с ним в одной доме.

— Хочешь, могу дать почитать новую книгу? Она еще только готовится к изданию, — щедро предложила мне тетя Жаннет. Мой восторг ее явно растрогал.

От этих слов у меня даже дух перехватило от восторга.

— Про Энн Риз? — не веря своему счастью, спросила я.

Я просто обожала эту серию про девочку-волшебницу. Она мне нравилась едва ли не больше, чем книжки про Гарри Поттера. Может быть, я чувствовала с ней какое-то родство, ведь мама Энн тоже умерла рано, и героиня жила с отцом. Вот только про миссис Риз никто не рассказывал таких ужасов, как про мою мать…

— Про Энн Риз, — кивнула тетя и протянула мне со стола толстую стопку бумажных листов.

— Спасибо! — воскликнула я. Руки, в которых оказалась настолько драгоценная ноша, даже дрожали немного.

Такого счастья я не испытывала уже давно. Очень давно. Дом сразу перестал быть для меня таким отвратительным… Не удержавшись, я тут же начала скользить взглядом по строкам, даже не присев.

«Этот день не мог быть счастливым для Энн, ведь именно тринадцатого марта умерла ее мама…» Интересно, а хотя бы тут станет известно, почему на самом деле погибла Элизабет Риз? Ну не случайно же в самом деле.

— Забавно, — заметила вдруг тетя Жаннет, вырывая меня из мира книги. — Ты совершенно не похожа на Анаис внешне. Ни одной черты от нее. Хотя кого-то мне все-таки напоминаешь…

— Я похожа на дедушку с отцовской стороны. Папа говорит, что просто копия.

Жаннет Дюпон кивнула своим мыслям, а после попросила:

— Побудь со мной, милая, если ты не против. Это меня немного развлечет. Как ты понимаешь, мне не очень удобно покидать мои комнаты.

Была ли я против? Конечно же нет!

— Тогда я вас двоих пока оставлю, дорогие мои книголюбки, — довольно произнесла тетя Лотта. — Я вижу, вы прекрасно проведете время и без меня. Наконец-то ты сможешь вживую пообщаться с читателем, Жаннет. Думаю, это будет приятный опыт.

Жаннет Дюпон кивнула.

— Спасибо, Лотта, что первым делом привела Тессу ко мне. Ты доставила нам обеим огромное удовольствие, — искренне поблагодарила родственницу моя родная тетя.

Как же они странно говорили, члены семьи моей матери… Как будто бы они все играли в историческом фильме. Такие вежливые, чинные. Разве что тетя Вирджини оказалась возмутительно груба. Но, возможно, что так она разговаривала только со мной одной.

— Мне кажется, тебе будет удобно на диване, — предложила мне тетя Жаннет, когда тетя Лотта ушла, оставив нас с писательницей наедине.

Диван на вид казался старым. Нет, он не был потрепанным, наоборот, зеленую обивку явно не так давно меняли, но все равно было ощущение, что такой мебели самое место в музее. Хотя… оглядевшись вокруг, я убедилась, что вся комната выглядела так, будто я переместилась века на полтора назад. Современными были только ноутбук и мобильный телефон на столе.

Садиться на диванчик было даже неловко немного… Все казалось, будто сейчас в дверь вломится экскурсовод и закричит, что нельзя так обходиться с экспонатами.

— Как тебе «Белая роза»? — спросила меня тетя Жаннет.

При этом ее пальцы вновь начали порхать по клавишам. Она явно была из тех, кто мог одновременно работать и разговаривать.

— Красивая, — немного растеряно произнесла я. — Никогда не бывала в подобных домах.

Женщина тихо рассмеялась.

— А таких больше и нет. Дом строился по особому проекту. У него даже есть собственный характер, пристрастия…

Тетю я слушала с тем же восторгом, с каким прежде читала ее книги. Характер у дома? Да легко! Если об этом рассказывает писатель-фантаст, то просто необходимо верить.

— Теперь будем смотреть, как с домом поладишь ты, милая.

— А разве можно не поладить… с домом? — немного ошарашено спросила я.

На миг стук клавиш прекратился, а писательница посмотрела на меня с явным изумлением.

— Разумеется, — заверила она меня. — К примеру, младший брат Рене, Андре Арно с «Розой» так и не поладил в итоге, и жить тут не смог. Хотя и хотел остаться поближе к брату. А вот Шарлотта чувствует себя в нашем фамильном особняке совершенно свободно. Хотя Шарлотта, должно быть, в любом месте будет чувствовать себя совершенно свободно…

Прозвучало донельзя странно.

— А мама? Она с «Розой»… ладила?

Тетя пожала плечами.

— Этого никто так точно понять и не смог. Анаис с самого детства не была слишком уж откровенна с семьей. Спокойная. Молчаливая. Отстраненная. Мама винила в этом Вирджини, говорила, что она слишком резка с младшей сестрой. Мама считала, будто Вирджини ревнует к Анаис, потому что та отняла у нее место любимицы. Но Вирджини просто всегда видела куда больше других.

О да. Наверное, им было удобней так считать. А мама — она была ведь самой младшей, самой беззащитной. Тетя Вирджини просто озлобила ее, настроила против семьи, а теперь тетя Жаннет оправдывает живую сестру. Разумеется, так лучше. Мама-то уже мертва, ей все равно, что о ней говорят и думают.

— А про детскую, это правда?

Тетя Шарлотта сказала, что об этом лучше расспросить у кого-то из Дюпонов. Но вряд ли мне стоит задавать такой вопрос тете Вирджини. Она озлобленная.

— Да, — кивнула женщина, глядя мне прямо в глаза. — Это чистая правда. Она действительно устроила пожар в комнате. И заперла нас с Вирджини там. Подперла дверь стулом. В тот момент поблизости не было никого. Родители уехали по делам. А слуги были в другой части дома. Имелись все шансы, что мы или надышимся угарным газом или же вовсе сгорим заживо.

Все это говорилось так спокойно, размеренно и буднично, что у меня мурашки по спине побежали от страха. Тетя Вирджини — та кричала, рвала и метала… Поэтому казалась просто злобной стервой. А тетя Жаннет при этом еще и улыбалась также, как и раньше. Как будто рассказывает о своих книгах.

— Она была еще маленькой, ребенком, — выдавила я из себя.

Писательница махнула рукой.

— Анаис никогда не вела себя как ребенок. И ты знаешь, сперва пронести в комнату одеяло и газеты, спрятать их под кровать в дальний угол. Затем поджечь и как ни в чем не бывало выйти из комнаты, чтобы запереть дверь… — методично перечисляла женщина, ни на мгновение не переставая улыбаться. — Это не поступки ребенка. Анаис очень четко понимала, что делает, и чего хочет добиться.

Мне даже плохо стало. Я обхватила распечатки романа так, будто они могли меня защитить от слов тети Жаннет.

— И это был далеко не единичный случай. Разве что после того, как моя дорогая младшая сестра немного подросла, она поняла, что можно играть иначе. Поняла, что если сперва просто оторвать мухе крылышки, а потом дать немного поползать, то будет куда забавней, чем просто раздавить ее. И она начала отрывать мухам крылышки…