Москва. Географическая характеристика - Юлиан Саушкин

Волга на расстоянии 350 верст, — в треугольнике, в середину которого врезается Шуйско-Ивановско-Кинешемская дорога, промышленная жизнь кипит… Все это пространство в 60 тыс. с лишком кв. верст и составляет как бы посады и предместья Москвы и тяготеет к ней всеми своими торговыми и житейскими интересами; обыватели этой стороны — богатые купцы обязательно проводят часть зимнего сезона в Москве; средней руки купцы и фабриканты и даже хозяйчики и кустари бывают в Москве по нескольку раз в году… Они не гости в Москве, а свои люди; их дети учатся в московских гимназиях и пансионах; их дочери выходят замуж в Москву, за сыновей они берут невест из Москвы…

Москва — город вечно обновляющийся, вечно юный; через Москву волнами вливается в Россию великорусская, народная сила… Все, что сильно в Великороссии умом, характером, все, что сбросило лапти и зипун, все это стремится в Москву…»[11]

Развитие хозяйства и культуры Москвы после переноса столицы России в Петербург изменило ее облик.

В XVIII в. за ненадобностью стена Белого города была разобрана, а в XIX в. исчез и Земляной вал; на их месте были разбиты широкие бульвары и проложены кольцевые улицы. Еще раньше сложившаяся радиально-кольцевая структура плана Москвы стала с этого времени более отчетливой.

Путешественники и историки XVI–XVII вв. поражались величине Москвы. В начале XVII в. иноземные путешественники считали, что в Москве живет от 500 тыс. до 1 млн. жителей, но вернее считать, что население Москвы в то время составляло около 200 тыс. жителей. После перенесения столицы из Москвы в Петербург число жителей Москвы упало (в первой половине XVIII в. — около 140 000), но далее, в связи с развитием торгово-промышленной жизни, росло следующим образом: в 1810 г. — 260 000 человек, в 1835 — 340 000; в 1860 — 360 000; в 1885 — 800 000[12], в 1897 — 1 035 000; в 1910 г. — 1 500 000 человек.

Сильно увеличивалась, хотя и не так быстро, как население, площадь города.

В XII в. город занимал небольшую площадь. К XIV в. его территория увеличилась до 1,02 кв. км и к XVI в. — до 5,4 кв. километра. Москва XVII в. выросла до 19 кв. км (площадь в черте Земляного города). Официальная городская черта в XIX и начале XX в. — «Камер-коллежский вал» — окаймляла площадь в 71 кв. километр.

Купеческая московская городская дума энергично противилась дальнейшему расширению городской черты, так как с каждым таким расширением Москва принимала в свои пределы неблагоустроенные рабочие окраины: Лишь в 1917 г. граница Москвы была проведена по кольцевой Окружной железной дороге, соединяющей подходящие к городу радиальные железнодорожные магистрали, и площадь Москвы расширилась зразу втрое — до 228 кв. километров.

В Кремле XVI в. помещался двор, высшее духовенство. В Китай-городе, являвшемся центром московской торговли, находились бояре, дворяне, духовенство и некоторая часть богатых купцов. В Белом городе, кроме домов дворян с их челядью, были размещены и некоторые производства, например производство оружия на р. Неглинной (отсюда название улиц в центре Москвы: Пушечная и Кузнецкий мост). Ремесленное и стрелецкое население сосредоточивалось за стеной Белого города, в Земляном городе (до XVII в.), а затем за Земляным валом. Ремесленники жили слободами. Наименования их занятий до сих пор сохранились в названиях многих улиц и переулков Москвы, по которым можно, как по книге, читать историю города. Так, например, в пределах Земляного города между дорогой на Смоленск (теперешний Арбат) и дорогой на Новгород (ул. Герцена) находилась Поварская слобода; к Поварской улице (теперь ул. Воровского) прилегают переулки с характерными названиями — Скатертный, Столовый, Хлебный и др. Между дорогами на Новгород и на Тверь находилась слобода мастеров оружия, памятником чего являются сохранившиеся названия Бронных улиц. За Тверской улицей (теперь ул. Горького) расположены Ямские улицы и Каретный ряд, Каретные переулки, Дегтярный переулок и т. д.

Более или менее точную картину социального состава населения Москвы можно видеть по данным петровского учета московских дворов, произведенного в 1701 г., т. е. в момент, предшествовавший переносу столицы из Москвы в Петербург. По данным этого учета, духовенству, дворянам, дьякам, дворцовым чиновникам принадлежало 48 % дворов (в том числе дворянам — 20 %), посадским людям и мастеровым (т. е. торговцам и ремесленникам) — 42 %; остальные 10 % принадлежали прочим категориям (стрельцам, иноземцам).

Дворянские дворы-усадьбы XVIII в. были наиболее крупными по величине, определявшими облик Москвы. Наряду с дворянами крупной силой в Москве было духовенство, а также постепенно набирало силу купечество. Московское купечество торговало не только со всей Россией, но и со многими иноземными странами. Обилие базаров, лавок и уличных торговцев поражало всех приезжих и иностранцев.

После основания Петербурга и перенесения туда столицы Москва стала городом, в котором сосредоточивались дворяне, так или иначе остававшиеся «не у дел», а частью опальные и недовольные, и торговцы. В конце XVII в. — начале XVIII в. на окраинах города, преимущественно вдоль рек Москвы и Яузы, появляются первые крупные мануфактуры (полотняные, суконные, шелкоткацкие, канатные, кожевенная и др.)[13], а во второй половине XVIII в. — первые хлопчатобумажные мануфактуры. К концу XVIII в. число мануфактур увеличивается до 293, в том числе 163 — текстильные мануфактуры (113 шелковых, 29 суконных, 18 хлопчатобумажных, 3 полотняных)[14]. Вокруг этих предприятий на окраинах города складывается промышленная полоса с рабочим населением.

Состав населения Москвы конца XVIII в. (конец 1780-х — начало 1790-х годов) указывает на две интересные его особенности: во-первых, на резкое преобладание мужчин над женщинами (почти вдвое), что было связано с притяжением в Москву из деревень значительного числа отходников (крестьян, отпущенных для заработков на оброк) и, во-вторых, на увеличение числа дворовых и крестьян (115 тыс. человек из 175 тыс. всего населения)[15].

Резкий перелом в социальном составе населения Москвы произошел в начале XIX века. Этот переход от дворянской к капиталистической Москве особенно остро почувствовал А. С. Пушкин, оставивший нам характеристику Москвы того времени («Путешествие из Москвы в Петербург»): «Некогда в Москве пребывало богатое неслужащее боярство, вельможи, оставившие двор, люди независимые, беспечные, страстные к безвредному злоречию и к дешевому хлебосольству; некогда Москва была сборным местом для всего русского дворянства, которое изо всех провинций съезжалось в нее на зиму… Ныне в присмиревшей Москве огромные боярские дома стоят печально между широким двором, заросшим травою, и садом, запущенным и одичалым. Под вызолоченным гербом торчит вывеска портного, который платит хозяину 30 рублей в месяц за квартиру; великолепный бельэтаж нанят мадамой для пансиона — и то слава богу! На всех воротах прибито объявление, что дом продается и отдается внаймы, и никто его не покупает и не нанимает.

…Но Москва, утратившая свой блеск аристократический, процветает в других отношениях: промышленность, сильно покровительствуемая, в ней оживилась и развилась с необыкновенною силою. Купечество богатеет и начинает селиться в палатах, покидаемых дворянством…»

Со словами Пушкина перекликается характеристика Островского (1881 г.):

«Лет 40–50 назад в Москве была публика преимущественно дворянская; из ближних и дальних губерний в зимнее время съезжались в Москву помещики для того, чтобы вывозить своих дочерей в Благородное собрание… В двадцатых годах настоящего столетия, вследствие особо благоприятных условий для торговли и фабричного производства, предприимчивые кустари и всякого рода промышленники из промысловых губерний наполнили предместья, окраины и окрестности Москвы фабриками и всякого рода промышленными заведениями».

В 40-х годах XIX в. в Москве было уже 44 тыс. рабочих (в том числе в текстильном производстве — 36 тыс.); это был весьма крупный отряд пролетариата.

Под влиянием революции 1848 г. в Западной Европе Николай I, боясь рабочих волнений в России, одобрил предложение генерал-губернатора о запрещении открытия новых фабрик в Москве, и до 50-х годов XIX в. число рабочих увеличивалось очень медленно, но с середины века, и особенно после реформы 1861 г., фабрики вырастают одна за другой.

В 1864 г. в Москве было 550 фабрик и заводов (большей частью мелких).

В первые пореформенные годы (по данным 1864 г.) в Москве жило 364 тыс. человек (без пригородов, ныне вошедших в городскую черту), в том числе мужчин — 229 тыс. человек, т. е. почти две трети (63 %) всего населения; к крестьянскому сословию относилась почти половина всех жителей (около 49 %). Эти цифры говорят о том, что Москва продолжала вбирать деревенское население, преимущественно мужчин, семьи которых оставались жить в деревне.