Бесштановый переворот - Владимир Черепнин

Пара секунд недоумения, затем озарение и улыбочка. Гаденькая такая.

— Офигенно!

Ожидая принятые в таких случаях жалобы, я немного растерялся. Поэтому заказал две кружки вина. Незнакомец охотно принял предложенное угощение.

— Знакомиться будем? — Я вновь не выдержал пристального взгляда.

— А как же! Я — Копадрюк.

— Игорь. — Так как собеседник был примерно моего возраста, я решил обойтись без отчества.

После официальной части, инициативу в разговоре взял в свои руки калека.

— Слушай, а где твои ниндзкиллы?

Не зная, есть у меня или нет ниндзкиллы, как они выглядят и где могут находиться, я ответил неопределенным жестом, который можно было понимать как угодно.

— Нет, ну серьезно! Я всю округу обшарил, ни одного не встретил. А так хочется посмотреть. Скажи, где?

Что я мог ответить? Снова ничего не значащий жест.

Сообразив, что от меня не добьешься вразумительного ответа, Копадрюк сменил тему.

— На чикдыкалку заявлять будешь? На того, который в тебя плюнул?

— На фига? Я вроде не пострадал.

— Как на фига?! Он же продвинутый, значит шарики имеются. Можно отсудить целую кучу. Или тебя это не интересует? У самого небось не меряно…

— Это мое дело… А ты откуда знаешь о чикдыкалке? Следил что ли за мной?

— Не. Просто случайно увидел. И, кстати, не заметил ни одного ниндзкилла.

В случайность я не поверил. Ни на грамм. Решил быть начеку. И почти тут же забыл о своем решении.

Как известно, слабенькое спиртное, кроме требуемого от него эффекта, имеет и побочный. Мочегонный. Я ни где не увидел дверей ни с новомодными «WC», ни с родными «М» и «Ж». Пришлось обратиться с сей деликатной просьбой к своему собутыльнику. Тот несказанно обрадовался, будто всю жизнь мечтал отвести меня отлить.

На том и порешили: быстренько сходить по нужде (оказывается, тут все рядом), затем вернуться и продолжить, раз уж я угощаю…

На самом деле оказалось не так уж и близко… Мы шли по странной узкой улочке, на которой не было домов. Только две сплошные стены с редкими, наглухо закрытыми калитками.

Если честно, то даже в родном городе, окажись я в подобном месте, уже давно бы пристроился к какому-нибудь уголку или кустику и сделал бы свое мокрое дело. Тем более, в самом начале улочки мы миновали одного господина, который беззастенчиво решал более тяжелые проблемы, чем требовалось нам.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко мы удалились от начала улицы и к удивлению обнаружил еще троих калек, уверенно канделяющих вслед за нами метрах в десяти.

— А это кто такие?

— Не обращай внимания… Свои ребята.

— Мы когда-нибудь придем?

— Уже пришли.

— Где?

— Где хочешь. Видишь, никого нет. А корешей не стесняйся.

Меня уже сильно приперло, поэтому я действительно не собирался никого стесняться. Да и намеревался управиться до того, как калеки подойдут.

Я подошел к стене, задрал свой «килт» и…

Хорошо, что солнышко ярко светило. С нужной стороны. Я такое в каком-то фильме видел. Черная отчетливая тень появилась на стене. Дубина, занесенная для удара… В кино герой был обалденным каратистом. Он красиво справился с врагами…

А я успел нажать на звездюлявый камень…?

Чей-то двор. Сарай. Дом. Взглянуть бы на фасад, чтобы определить, куда занесло…

Я обернулся на грохот упавшего ведра. Знал я эту тетку. Плохо, но знал. Через раз здоровался. То ли тетя Ксения, то ли тетя Клава. Она стояла в глубине двора. Рот слегка приоткрыт.

Немая сцена длилась недолго. Разве можно удивить денисовскую бабу мужиком, хоть и голым? Но, вот, несанкционированное вторжение во двор… Изумление быстро сменилось возмущением:

— Ах, ты…

Я не стал дожидаться, пока она объяснит, что такого я «ах». Здороваться тоже. Сиганул в три прыжка за угол сарая и, с мыслью, угадала ли меня полузнакомая тетка (не каждый же день ей попадаются голые учителя) вновь прибегнул к волшебству.?

Я отсутствовал всего ничего, а драка уже была в полном разгаре. За мои шмотки. Сюсюль действительно обладал повышенной прочностью. Калеки, разбившись на пары, пытались отнять каждый у своего соперника добычу. Двое воевали за мою накидку, другая пара — за нижнюю часть комплекта.

Прикинув, в какую сторону мне предстоит ломануться, чтобы при перемещении оказаться поближе к дому, я окликнул дерущихся:

— Эй, орлы! Помощь нужна? Поделю по справедливости.

Потасовка как-то сразу сникла. Вот, только, противник моего нового знакомца успел садануть Копадрюка ногой в причинное место. По инерции, наверно.

Странный оказался народ в этом мире. Исчезал я у всех на глазах. Это не помешало им попытаться завладеть моими вещами. Как я появился, не видел никто. Не до меня было. Но стоило мне подать голос, как грабители побросали добычу и, вереща что-то непонятное, позабыв свои костыли-дубины, бросились наутек, а хромота пропала бесследно.

Они убежали. Все. Почти. Копадрюк остался. Он бы тоже убежал. Если б смог. Однако, ему сильно досталось.

Он сидел на корточках, обхватив обеими руками ушибленное место, и тихонько поскуливал. Глаза — полны ужаса и боли.

Я сделал то, зачем приперся на эту улочку — облегчился. После чего оделся. Кошелек тоже оказался цел. Наверное, мои тряпки имели гораздо большую ценность, и мешочек с шариками остался забытым в пыли, на том самом месте, с которого я испарился.

Наконец, я удостоил своим вниманием новообретенного «приятеля», несколько минут назад собиравшегося огреть меня по голове своей дубиной. Он тут же взмолился:

— Будешь убивать, пожалуйста, побыстрей и не очень больно, — в глазах все тот же ужас, в голосе — мольба.

— С чего ты решил, что я буду тебя убивать?

— Не будешь?!!

— Конечно, нет.

Известие о том, что его не собираются убивать, повергло Копадрюка в еще большую панику.

— Нет!!!

Я уже ни черта не понимал.

— Что, нет-то?

— Может, все-таки убьешь?

— Не буду.

Лжекалека уронил голову на грудь. Надо полагать, от отчаяния. Захотелось плюнуть и уйти. Но первый контакт с аборигеном (если не считать чикдыкалку) вызвал множество вопросов, на которые хотелось получить ответы.

Я сделал последнюю попытку:

— Не буду тебя ни убивать, ни бить. Даже ругать не буду. И в угол не поставлю. Вообще, ничего не буду с тобой делать.

В глазах неудачливого грабителя появилась надежда. Вместе с недоверием.

— Правда?!

— Честное пионерское. Если ты больше не станешь замышлять против меня никаких гадостей.

И тут прозвучала клятва. До сего момента я не только не слышал ничего подобного. Но и не мог вообразить, что такое может быть сказано.

Сначала Копадрюк поклялся огромнейшим количеством богов (подозреваю, что несколько штук он сам придумал, для пущей убедительности). Затем под рубрикой «Если я…, то пусть меня…» он принялся перечислять всевозможные кары, которые его должны постигнуть, в случае нарушения клятвы.

О, господи, чего он только себе не пожелал! Тьму способов принятия мучительной смерти. Правда, не смотря на разнообразие, просматривалась некая тенденция: чаще всего фигурировало сексуальное насилие в извращенной форме экзотической зверушки над клятвопреступником с последующим поеданием обесчещенного этой же самой зверушкой.

Вся клятва сопровождалась замысловатыми ритуальными жестами, которые я определил как аналог нашему «перекреститься». Я не перебивал (вдруг, в таком случае обет окажется недействительным?) и уже начал уставать слушать эту ахинею. Но всему приходит конец. Завершилось и это торжественное обещание.

— Ну, что вернемся в трактир, пропустим еще по кружечке? Ты должен мне кое-что объяснить.

— Такому господину, как ты не место в том гадюшнике. У тебя же до фига шариков. Я одну таверну знаю. Все по высшему разряду. Там хозяин — ктотышка. Правда управляющий — наш. Но ктотышка частенько наведывается и контролирует. А насчет объяснить, все будет в лучшем виде…

— Хорошо, пошли в твою таверну. А теперь давай с самого начала, и предупреждаю — без брехни…

Копадрюк встретил меня недалеко от дворцовой площади. И сразу же понял кто я такой. Так он решил вначале. Богатая одежда плюс наглая рожа означали только одно: я — отпрыск какого-нибудь влиятельного барона или, того хуже, незаконнорожденный сынок одного из князей. А отсутствие охраны и даже оружия красноречиво говорило о том, что поблизости находится отряд ниндзкиллов.

Ниндзкиллы — это каста непревзойденных телохранителей или убийц. Об их искусстве и свирепости ходят легенды. Если их нанимали для охраны, то можно было говорить о почти стопроцентной неприкосновенности вверенного им объекта. Телохранители незаметно следовали за своим подопечным, готовые мгновенно прийти на помощь при малейшем намеке на опасность. Причем, если кто-то казался им подозрительным, они особо не церемонились: укол отравленной иглой, незаметно сломанный хребет, да мало ли методов в арсенале ниндзкиллов? Зачастую, под определение подозрительных попадали ни в чем неповинные люди, особенно если они из числа простолюдинов.