Одержимый - Александр Гедеон

Переглянувшись, иномирцы пошли следом.

Глава 3

Дурное предчувствие не оставляло Стрижа. Да, формально Даран принял решение Лауры, но что-то подсказывало, что просто так с присутствием «одержимого» он не смирится. Несмотря на то, что его явно впечатлило умение менять лица, ожидать можно чего угодно. Особенно учитывая, что вслед за командиром пошла и та парочка бойцов, что охраняла их с Мией утром.

Чёрные подозрения не сбылись — Даран не завёл их в тёмные казематы, а действительно привёл их в просторное помещение, явно предназначенное для тренировок.

Зал напомнил Лёхе родное училище. Только вместо привычных муляжей автоматов, учебных ножей и малых пехотных лопаток на стеллажах вдоль стен покоились кинжалы, разнообразные шпаги, мечи, сабли, алебарды, арбалеты и прочие местные инструменты смертоубийства. Само-собой — затупленные, а то и вовсе деревянные. Боевые части дубин и кистеней — кожаные, набитые тряпьём. Отдельно — стойки с защитным снаряжением, как тканевым, вроде стёганных телогреек, так и металлическим.

У дальней стены выстроились тряпичные манекены и дощатые мишени.

«Это, стало быть, огневой рубеж», — понял Лёха, увидев нарисованные на полу белые линии.

— Как же я скучаю по автомату, — едва слышно вздохнула Миа.

Стриж хорошо её понимал. Он и сам не отказался бы сейчас от огнестела, и тогда ему бы нафиг не впёрлись все эти мечи и прочий холодняк. Вот только даже простой мушкет с фитильным замком на коленке не сделаешь.

Даже если, вспомнив всё известное о производстве пороха, его получится произвести тут, то в кустарных условиях выйдет в лучшем случае увеличенный вариант «поджига», как в детстве. Как помнил Стриж, такую штуку называли «ручницей», или «ручной бомбардой». Она представляла из себя ствол, присобаченный к палке, а то и вовсе металлическому древку. И это ещё при условии, что местные мастера сумеют этот самый ствол сделать.

В лучшем случае эффект при выстреле будет скорее психологическим: по точности оружие уступит арбалету многократно, да и с убойной силой тоже не всё так просто. Всё же самодельный дымный порох[2] — не кордит[3], особой мощностью не обладает. Так что, к сожалению, мечты об огнестреле пока что остаются несбыточными.

Внезапная мысль вонзилась в сознание, как игла. А что если забыть о порохе и кустарном производстве огнестрела? Что если описать местным артефакторам саму концепцию унитарного патрона[4] и они создадут схожее устройство, но на основе магии? Тот же принцип: условная гильза, пуля, а вместо пороха и капсюля — магический артефакт.

Память услужливо подкинула воспоминание о щите, защищавшем мага Змеев от осколков. Но даже если местные могут защититься от пули, не все и не всегда это делают. Тут, как в вестерне, главное выстрелить первым.

— Чего встал? — без всякого намёка на вежливость рявкнул Даран. — Покажи, что умеешь.

Смотрел он исключительно на Лёху, игнорируя эльфийку. Не считает серьёзным противником, или пустышка бесит его несравнимо меньше, чем одержимый?

— Будь осторожней, — одними губами шепнула Миа, взглядом указывая на людей Дарана.

Те стояли в нарочито-ленивых позах, словно в ожидании зрелища, но впечатление было обманчивым. Во-первых, стояли они, загораживая единственный выход из зала, а во-вторых — Стриж слишком хорошо знал, с какой скоростью с обученного вояки слетает вся ленца. Зазеваешься — и любой из этих двоих угостит куском металла в спину.

— Да ты не волнуйся, я составлю компанию твоей подружке, если что, — откинув забрало в виде клюва хищной птицы, ухмыльнулся один из вояк.

Лёха мрачно изучил весельчака. И увиденное его не вдохновило — рожа самого разбойного вида. Такой с одинаковой лёгкостью и кошелёк вынет, и нож под ребро сунет. Даже интересно — как его взяли в охрану святая святых клана? Может, грязную работу выполняет по устранению неугодных?

Неутешительный вариант, учитывая, что неугодные — вот они, оба. Миа и он.

— Мы учиться пришли, или трепаться? — поинтересовалась эльфийка у Дарана, игнорируя болтуна.

И ненавязчиво отошла в сторону, словно демонстрируя презрение к «ухажёру».

— Я б тебя многому научил… — причмокнул тот, окинув девушку сальным взглядом.

«Дурак, — подумал Стриж. — Кто бы тебя научил отличать девочку-недотрогу от разорвавшего дистанцию противника».

Миа встала так, что могла разом держать в поле зрения обоих вояк, да ещё и подстраховывать Лёху, сохраняя преимущество в виде метательных ножей и возможности маневрировать.

«О, наконец-то что-то интересное! — возникшая рядом демоница нетерпеливо хлестнула себя хвостом. — Будет драка? Чур одноглазого мне!»

Стрижу очень хотелось кулаком стереть похабную улыбочку с рожи шутничка, но холодный рассудок обуздал чувства. Его, Лёху, провоцируют, как зелёного сопляка. Хотели бы убить — завели бы в безлюдное место, предложили пивка и с милой улыбкой воткнули нож в печень. Или без затей вывели на отряд стрелков со взведёнными арбалетами. И пустотники со всей своей невосприимчивостью к магии тихонько бы померли от переизбытка металла в организме.

Нет, его проверяют.

«Не будет, — без особой уверенности ответил Лёха демону. — Теперь это люди Лауры и мы должны научиться работать сообща».

Миа, тем временем, неспешно осмотрела острослова с головы до ног, а затем обратно.

— Что-то я сомневаюсь, — сообщила она, явно не впечатлённая увиденным.

— Потом поговорите, — оборвал пикировку Даран. — Графиня приказала вас обучить. Этим я и займусь.

Стриж с сомнением посмотрел на шлем, что держал в руках. Не тот, что выбрал для поединка, а новый, положенный телохранителю её сиятельства графини Лауры. Тяжёлый, закрывающий уши и затылок, вдобавок увенчанный фигурой распростёршего крылья кречета, — эдакий туземный вариант «Ската».

Голову, он, конечно, защитит, но с непривычки будет основательно мешать.

«Зачем тебе защищать голову? — тут же встряла вездесущая Белочка. — У тебя же в ней нет ничего полезного».

«Как? — удивился Стриж, надевая шлем. — А ты?»

Не обращая больше внимания на демона, он подошёл к полкам, оглядывая бесполезное разнообразие оружия, которым не умел пользоваться. Наконец, он взял топорик на длинной рукояти.

Будь у него выбор — Стриж предпочёл бы привычную — можно сказать, родную, — малую пехотную лопатку. Ей и отбиваться можно, и бить, и метнуть при случае, смертельно удивив противника таким нестандартным применением шанцевого инструмента. Благо, за пять лет в училище он в совершенстве овладел искусством драться лопаткой. И не только ей.

Жаль только, что никто из умных голов, составлявших программу обучения, не учёл вероятность попадания в средневековье, где лопаты самые обычные, а ножом или ремнём против меча много не навоюешь.

Так что придётся изгаляться, совмещая привычные ухватки с местным вооружением.

Лёха пару раз взмахнул топором, привыкая к балансу и уловил