Солдаты - Уильям Форстчен

— Если Калин согласится на это, то будет достоин расстрела, — рявкнул Ганс.

— Он президент, — ответил Эндрю, с остротой в голосе.

— А ты написал чертову Конституцию. Так измени ее. Я говорю тебе, я чувствую что-то в этом.

— Ты обвиняешь Калина?

— Нет, черт побери, конечно нет. Если что и есть отвратительного в нашем президенте, так это то, что он к проклятью чересчур честный и простоватый.

— Мы имели обыкновение говорить так о Линкольне, но за этим болотом — внешностью адвоката, скрывался чертовски проницательный политический деятель.

Ганс кивнул, сплюнув струйку табачной слюны и вытерев низ подбородка тыльной стороной руки.

— Мы должны закончить войну сейчас, — заявил Эндрю, сменяя тему, уходя подальше от вопросов, обсуждение которых, как он чувствовал, было недалеко от измены.

Ганс был прав; он действительно написал Конституцию для Республики. Но как только эта Конституция была принята жителями Руси и Рима, он выпустил ее из своих рук, и теперь она должна связать его, как он связал любого другого гражданина, который поклялся своей преданностью ей, и таким образом принял ее защиту.

Он встал. Поднимая полевой бинокль, который висел на его шее, он обратил свое внимание на противоположное побережье. Восточный берег был пониже западного, плоский, не разрезанный такими оврагами, как западный берег. Джурак должен был оттянуть свою линию обороны подальше назад, не располагая ее здесь. Выглядело так, как будто он выбрал более слабую позицию, чтобы соблазнить их. Эндрю мог видеть схемы укреплений, опоясывающих противоположный берег.

Пучки дыма от утренних костров поднимались прямо вверх в неподвижном воздухе. Снова пробила мысленная дрожь. Ежемесячный Праздник Луны был два дня назад, всю ночь крики жертв доносились из-за реки. Он задумался, жарилось ли то, что осталось после праздника, на тех кострах. Первоначально планировалось идти в атаку тогда, но эта ночь была слишком очевидной для них, чтобы ударить, и, кроме того, ублюдки обычно бодрствовали в течение ночи Праздника Луны и могли бы что-то заподозрить. Внутренний голос нашептывал, что еще есть время остановиться. Стены с бойницами отчетливо вырисовывались вдоль восточного берега. Это был прекрасный момент, западный берег лежит в темноте, восточный же ярко освещен.

Он услышал шаги позади него… это был Пэт, сопровождаемый Марком.

— Эндрю, три тридцать.

Эндрю смотрел на Ганса, почти желая, что бы тот отсрочил решение. Ганс же уставился на него. Эндрю наклонил голову, прошептав тихую молитву. Наконец, он снова поднял голову и пристально посмотрев, произнес.

— Выполняйте.

Джек Петраччи, кружась пятью милями позади фронта, глубоко вздохнул, не уверенный, рад ли он тому, что момент, наконец, наступил, или боялся факта, что бой был действительно начат.

— Есть сигнальная вспышка, — заявил он Федору, своему помощнику. — Удостоверься, что другие присоединились.

Накренив свой летательный аппарат в сторону восточного направления, он пробежал взглядом по левому борту, потом по правому. Вроде все следовали в боевом порядке. Наклонившись, он прогудел в переговорную трубу.

— Ромул, Борис, докладывайте.

— Один дирижабль повернул назад, — заявил Ромул, — думаю это двадцать второй. Отправился отдохнуть.

Лучше чем ожидалось, подумал Джек; сорок тяжелых воздушных аппаратов, и тридцать новых одномоторных «Шмелей» в качестве сопровождения, это был бы самый мощный воздушный удар, когда-либо осуществленный, мечта более чем пяти месяцев планирования.

Не совсем тот способ, который он хотел использовать, но он докажет раз и навсегда, что огромные вложения в воздушные силы стоили того. Еще больше вспышек взлетело вдоль линии фронта, отмечая начало нападения, медленно вздымаясь ввысь этим застывшим утром, догоняя алые огни рассвета.

Секунды спустя эти потоки огня прорвались, быстро поднимаясь и заполняя небо занавесом из пламени и дыма, более трех тысяч ракет прогремели через реку, подавляя бантагов в пламени взрывов. Несколько долгих секунд спустя приглушенное сотрясение нахлынуло на него, ясно различимое над воем корабельных двигателей и ветром, мчащимся через оснастку. Следующий залп взвился вверх, несколько ракет закрутившись, отклонились от курса, двигаясь по спирали назад в сторону его боевого построения, которое было теперь меньше чем в двух милях от фронта. Снаряды сдетонировали в воздухе, оставляя белые дрейфующие клубы дыма. Сейчас он находился над своими тыловыми позициями.

Длинные змееподобные колонны войск находились внизу, черные на фоне ландшафта, ожидая, чтобы устремиться вниз в овраги окаймляющие берег реки, которые были путями нападения на фронте.

Понтонные бригады уже выскочили к реке, переправляя понтонные лодки на место, бросая якорные канаты, пока сотни штурмовых лодок, с водой пенящейся вокруг них из-за неистово гребущих парней, уже приближались к дальнему берегу. Было похоже, что первая волна уже накатила, парни выбирались из лодок и боролись с прибрежной грязью.

Мортирные снаряды, сталкиваясь с рекой, взрывались гейзерами брызг.

— Полковник, сэр? — это был Ромул, его верхний стрелок.

— Двигайтесь вперед.

— Передвигаемся в боевом порядке, как и было запланировано, сэр.

— Отлично, теперь внимательно наблюдайте за их кораблями вон там.

Он мельком увидел полдюжины своих воздушных кораблей, ломающих боевой порядок, поворачиваясь на северо-восток, и был этому удивлен, поскольку четыре «Шмеля» пролетели непосредственно сверху, двигаясь быстро, продвигаясь прямо вперед, чтобы проникнуть глубоко в тыл врага, готовые изолировать любые воздушные корабли бантагов, которые посмеют рискнуть.

Они были за рекой, толстенные облака грязного желто-серого дыма загораживали обзор.

— Вот наша цель! — прокричал Федор, поведя в сторону правого борта.

Джек выбрал его, земляной форт на низком возвышении, которое выдавалось в реку. Он выглядел точно так же как и на песочной настольной модели фронта, у которой он и его флот провели дни, изучая и планируя.

Дым поднимался вверх от вражеских позиций; мощнейший ракетный залп сильно повредил их, но он видел, как одетые в темное бантаги прибывали в большом количестве на позиции из траншеи, соединяющей батарейные позиции с тылом. Два полевых орудия уже действовали, поливая реку шквалом картечи.

— Держитесь парни. Мы идем! — прокричал Джек, как только он дернул штурвал вперед, тяжелый четырехмоторный корабль резко набрал скорость. Соскользнув со своего места, Федор опустился ниже ног Джека, возясь, чтобы открыть паровой кран переднего «гатлинга».

Темная тень прошмыгнула наверху, и, чертыхнувшись, Джек дернул регуляторы подачи топлива четырех двигателей назад, он в изумлении смотрел на днище дирижабля, проскользнувшего над верхом его корабля, нижний стрелок и бомбометатель уставились на него с широко раскрытыми от страха глазами. Джек толкнул нос вниз, молясь, чтобы его хвост не врезался в летательный аппарат выше. Ромул, на позиции верхнего стрелка, дико ругался на латыни.

На мгновение он забыл о сражение внизу, пока винтовочная пуля не выбила между его ног град осколков. Посмотрев вниз, он увидел, что земля резко приблизилась, и сильно надавил на штурвал. Дирижабль задрал нос, покачиваясь очень близко у кормы корабля, который почти столкнулся с ними.

Траншеи бантагов стремительно придвигались, несколькими сотнями футов ниже, и Федор открыл огонь, пули «гатлинга» 58 калибра прошили земляные укрепления.

Он почувствовал, как его корабль набрал высоту, и почти в тот же самый момент Борис, его бомбометатель в кабине подвешенной ниже, прокричал, что их боезапас сброшен. Десять канистр, каждая весов в сотни фунтов, швырнули на форт.

Джек яростно бросил свой аппарат в резкий вираж.

Он мельком увидел, как его бомбовый запас, хлопнулся на землю; первые две жестянки разломались, но взрыватели ударного действия, закрепленные на них, видимо вышли из строя и не загорелись. Третья, однако, ударилась и бензиновая бомба взорвалась. Форт исчез в сверкающем огненном шаре, когда взорвалось почти двести галлонов бензина, с сотрясением, раскачавшим его судно. Яркие оранжево-красные вспышки огня, зажглись вдоль всего фронта, один за другим дирижабли бросили в бой свое новое оружие. Мельком он увидел один корабль, складывающийся в себя.

«Слишком низко, черт побери, вы проклятые идиоты!» Он тихо закричал, когда водородные баки дирижабля вспыхнули в огненном пламени в нижней части, зажженные светло-голубым пламенем, крылья сложились, также вспыхнув, повреждения нарастали и, корабль исчез в пламени.

Тяжелые воздушные корабли поворачивались, быстро отправлялись назад на запад, взяв курс на аэродромы в двадцати милях позади фронта, чтобы перезарядиться и перевооружиться.