Сквозь тени прошлого (СИ) - Лейк Оливия

— Элизабет, вы все называете мистера Денвера английской производной от его имени — Закари. Но в официальных источниках и документах значится имя — Захария. Оно весьма необычно и мне любопытно узнать, как оно появилось в вашей семье? — спросила Габриэлла.

— О, это все Эдвард! Он был страстно увлечён книгами, литературой, в то числе и религиозной. Захария — один из двенадцати малых пророков. Одно время мой покойный брат очень плотно занимался изучением ветхозаветных книг и, как видите, это не прошло даром. Оливер, пусть чай и яблочный пирог подадут в гостиную, — сдерживая улыбку, велела Элизабет.

Камин, выложенный натуральным камнем, наполнял гостиную оранжевыми бликами огня и мерным звуком потрескивающих поленьев. Свет от роскошной золоченной люстры, свисавшей с потолка несколькими ярусами хрустальных кристаллов, был приглушен, сквозь приоткрытую створку окна проникал холодный ночной воздух, а горячий чай дымился на низком деревянном столике. В комнате царила расслабленная и непринуждённая атмосфера. В такой обстановке хотелось забраться с ногами в кресло, завернуться в плед и, взяв в руки любимую книгу, погрузиться в чтение.

— Я обожаю Эйджвотер! — рассказывала Элизабет. — И провожу здесь большую часть года. К сожалению, мне приходится подолгу жить здесь одной. Эмма живет с мужем в Лондоне, но сейчас он с дипломатической миссией уехал на Ближний Восток, а она на время переехала сюда. Вы, как журналист, понимаете, что сейчас там слишком опасно, чтобы сопровождать мужа. — Габриэлла понимающе кивнула. — А Сэнди учится в Лондонской Школе Экономики, на втором курсе.

— А ваш племянник как часто наведывается в родовое гнездо? — Габриэлла сделала глоток чая из изящной кружечки и подумала, что лучше бы это был кофе.

— Закари приезжает поздней осенью, когда в компании относительное затишье, а уезжает обычно после рождественских праздников. С каждым годом он навещает Эйджвотер все реже и реже. — Элизабет вздохнула и после минутного колебания, заговорила вновь:

— Десять лет назад, когда разбился самолет его отца, они вместе с Ричардом, моим мужем, летели из Лондона. Эдвард сам управлял Сессной, это было еще одним его увлечением… Дети потеряли отцов, я — мужа и брата. Закари остался единственной опорой и поддержкой для всей нашей семьи. Сэнди тогда был ещё совсем мальчиком. — Элизабет заботливо провела по волосам рядом сидящего сына подрагивающей рукой и замолчала.

— Закари было всего двадцать пять, когда ему пришлось встать во главе Мартис, — продолжил беседу за расспереживавшуюся мать Сэнди. — Он очень много работает и хорошо управляет семейным бизнесом, но времени больше ни на что не остаётся и сюда он стал наведываться очень редко, а после того как Амелия…

— Сэнди! — оборвала его Элизабет.

Эмма, все это время молча смотревшая в длинное узкое окно, вдруг странно оживилась и, резко повернувшись к ним, воскликнула:

— Закари приехал! — Голос, который показался Габриэлле вначале вечера бледным и невыразительным, зазвенел колокольчиком, а большие карие глаза засветились двумя бриллиантами.

Мирно подремывавший дом мгновенно ожил. Элизабет отдавала слугам приказы: ужин, ванна, сигары и корреспонденция должны быть уже готовы и дожидаться хозяина поместья в его комнате. Эмма зачарованно смотрела на дверь, Сэнди зевал, а Габриэлла тихонько сидела в мягком кресле, закинув ногу на ногу и спокойно взирала на творящуюся вокруг суету.

— Оливер! — Глубокий, слегка тягучий баритон, раздался где-то на подступах к гостиной. Габриэлла поймала себя на мысли, что именно таким его и запомнила. — Оливер, мне должны были прийти сюда письма из комиссии по ценным бумагам, где они? — Скидывая пальто, спросил Захария и обернулся к собравшимся с таким лицом, будто только сейчас заметил.

— Закари! — воскликнула Элизабет и подплыла к нему, протягивая руки.

— Прошу прощения, я так торопился, что совершенно забыл о манерах. — Он коснулся губами тыльной стороны её ладони и посмотрел на остальных. — Сэнди, Эмма… мисс Хилл?!

Он неспешно пошел к тёмно-бордовому креслу, притаившемуся вблизи камина. Габриэлла поднялась ему навстречу и протянула руку для рукопожатия.

— Рад вас видеть у себя дома. — Захария принял руку и скользнул по ней мягкими сухими губами.

— Спасибо за приглашение, мистер Денвер. Я рада быть здесь, — ответила она.

— Мне не сообщили, что вы уже приехали. — Он повернул голову и стрельнул взглядом в миссис Крэмвелл.

— Я пыталась дозвониться к тебе в офис и на сотовый, но безрезультатно, — начала оправдываться Элизабет.

— К сожалению, у меня еще много дел, и я не смогу присоединиться к вашей компании. Приятного вечера! — обратился Захария ко всем. — До завтра, мисс Хилл. — Он круто развернулся и вышел из гостиной вместе с Оливером.

Глава 5

Габриэлла открыла глаза и села в кровати. Спала она прекрасно, даже сны этой ночью её не беспокоили. Наверное, сказалась дорога, новые впечатления и холодный морской воздух, который тонкой струйкой проникал через узкую щель неплотно закрытой балконной двери и мягко развевал тюлевые занавески. В комнате было прохладно. Она поёжилась, но вместо того, чтобы закрыть наглухо балкон, глубже зарылась в мягкое одеяло. Желанию ещё немного понежиться в тёплом коконе противиться было невозможно. Времени собраться к завтраку было достаточно, и Габриэлла, переставив будильник ещё на пятнадцать минут, удобно устроила голову на подушке и блаженно закрыла глаза. Но её надеждам на дополнительный утренний сон не суждено было сбыться — начавшее распространяться по телу забытье грубо прервал короткий стук в дверь.

«Кого принесла нелегкая?» — проворчала Габриэлла и крикнула:

— Войдите!

Миловидная девушка в темно-синей униформе горничной и белом кружевном фартуке прошла в комнату и поставила на прикроватную тумбу небольшой поднос.

— Доброе утро, мисс Хилл! Меня зовут Пегги, я принесла вам утренний чай с молоком, мармелад и тосты. — Габриэлла только моргнула и натянула одеяло по самый нос. Она либо еще спит, либо у неё галлюцинации. Ну зачем ей чай с молоком в семь утра? Но озвучивать этот вопрос она не стала, а только молча наблюдала как девушка расставляет посуду.

— Завтрак в восемь, приятного дня, мисс Хилл! — Пегги улыбнулась и, обняв серебряный поднос, выскользнула за дверь.

Через час Габриэлла сидела за столом и натянуто улыбалась стоявшей перед ней тарелке с горячей овсянкой. Не то чтобы она сильно не любила данный злак, но для человека, неприемлющего опоздания, но обожающего поспать подольше, а потом вихрем носиться по квартире, натягивая чулки и глотая горький кофе, нормальный завтрак был чем-то из ряда вон выходящим. Она привыкла практически ничего не есть утром и сейчас озадаченно смотрела на весьма плотный, калорийный и достаточно необычный набор блюд. На столе помимо традиционных бекона, яиц, ветчины и тостов, была поджарка, печенные грибы, томаты и фасоль, а также неожиданные для антуража Эйджвотер-Холла медовые мюсли, ванильные хлопья, и шоколадные шарики, но попробовать всё это не представлялось возможным. Овсянку подали всем! И хотя она выглядела не так уж и плохо, а сахарная патока, мёд и орехи обещали сделать её очень даже вкусной, пробовать её не хотелось, а вот от бекона и яиц она бы не отказалась.

«Интересно, они всегда её едят или Элизабет продолжает угощать меня исконно английскими блюдами? — подумала Габриэлла и вновь осмотрела стол. — А говорят ещё, что у англичан однообразный, постный и не питательный завтрак! Вот и верь потом сложившимся стереотипам!»

Она тихо вздохнула, продолжив держать хорошую мину при плохой игре и ковырять ложкой в тарелке.

Захария искоса бросил на Габриэллу изучающий взгляд и перевернул очередной лист «Файненшел Таймс». Читать газеты за завтраком было для него своеобразным ознаменованием нового дня. Привычка, которая сформировалась еще до того, как интернет вошел в повсеместное пользование, и со временем она только окрепла, не желая отступать под напором информационного прогресса. Хотя, признаться, он не столько узнавал там новости или искал нужную информацию, сколько отдавал дань традиции. За столом все шло своим чередом: Элизабет обсуждала с миссис Грин меню на сегодняшний день и еще какие-то очень важные хозяйственные дела, вроде цвета скатерти за ужином, или узора на чайном сервизе, не гармонирующего с фарфоровой вазой для цветов; Эмма лениво кивала Сэнди, рассказывающему очередную весёлую историю о жизни в колледже. Эти разговоры были для него привычны и абсолютно не отвлекали, но сидящая по левую руку мисс Хилл привлекала внимание не хуже обвала на фондовой бирже. Она с улыбкой Моны Лизы гипнотизировала свою тарелку, будто это могло помочь каше испариться.