Принц Алекс-Алёшка, или Приключения начинаются - Юрий Пепеляев

— Что это? — испуганно спросил Колька.

— Вампир — шепнул я, — чего спрашиваешь, откуда я знаю?

— Надо было взять с собой что-нибудь из оружия.

— Ага, рогаткой вампира не возьмешь, а другого оружия у тебя нет. Начитался страшилок, ну что тут может быть такого?! — пытался я подбодрить его и себя заодно, — если боишься привидений, то они не кусаются.

— А вдруг здесь водятся крысы-людоеды, говорят, в войну их было очень много. Его голос дрожал.

— Если бы они и были, то давно бы сдохли с голода, война тридцать лет назад кончилась, — попытался я успокоить его. Мы осмотрелись, отсюда расходились коридоры в разные стороны.

— Куда пойдем? — тихо просил он.

— Не знаю, давай пойдем направо, под дом.

— А может налево?

— Нет, чтобы не заблудится, надо сначала всегда идти вправо, я так читал, а возвращаться, поворачивая влево.

— А ты точно помнишь? Ну, ты тогда впереди иди, а то я иногда путаю, где право, а где лево.

Он осветил коридор, который уходил в темноту. Свет дрожал по стенам и полу так, что мне пришлось забрать фонарь.

Тишина и темнота действовали на нас угнетающе. Я хотел запеть, чтобы разогнать страх, но потом передумал, а вдруг мы кого-нибудь разбудим, а он действительно людоед, неприятностей потом не оберешься, так пускай лучше спит.

Невдалеке послышался протяжный вздох и теплый, затхлый ветерок пробежался по нашим лицам, наверх, к выходу.

— Ш-што это? — вздрогнул Колька, — я лучше наверху тебя обожду.

— Не дрейфь, — промямлил я… смело — сейчас посмотрим.

Фонарь осветил длинный свод коридора и уперся в железную дверь, запертую на большой висячий замок.

— Ну вот, и пришли, — вздохнул удовлетворенно Коля, — как здорово, что так быстро все закончилось, и не надо своей жизнью рисковать.

— Ты думаешь? — я потрогал замок и дернул вниз, тот, щелкнув, открылся. — Проржавел от времени, — пробормотал я и толкнул дверь, та, скрипнув, открылась.

— А может не надо заходить, а вдруг…

— И чего ты всего так боишься? — остановил я его дурацкие прогнозы, — убежать всегда успеем, мы это быстро умеем.

Луч света скользнул по рядам запыленных столов и поваленной в беспорядке мебели. Кое-что из всего этого уже превратилось в труху, видимо здесь давно никого не было. Ничто и никто не нарушал покой подземелья, лишь капли мерно выстукивали свой однообразный ритм по каменному полу.

Рядом, с дверью валялись какие-то инструменты. Я выбрал из груды маленький ржавый ломик.

— Ну вот, пускай теперь попробуют сунуться.

— Кто?

— Да хоть бы кто, так огрею! Конечно ломик не ахти какое оружие, но с ним было спокойнее. Комната была без выхода, мы не сговариваясь, повернули назад.

— Теперь налево или… хватит на сегодня? — предложил Коля, когда мы остановились у лестницы.

— Налево, мы еще ничего интересного не нашли.

— Главное н-не опоздать на обед.

Теперь мы пошли по другому коридору, который вел нас в противоположную сторону, и снова какая-то тень мелькнула впереди, на этот раз мы очень ясно услышали шаги.

— Т-ты слышал?

— Ага — у меня перехватило дыхание, но, преодолев надвигающийся страх, прошептал, — ты не бойся, у нас с собой оружие.

— Ты как хочешь, а я-я пошел, — заикаясь, сказал Колька, — но надо взрослым все рассказать.

— Что?! Да как только узнают, что мы здесь были, нас тут же накажут.

— Все равно, я не хочу здесь оставаться, — он попятился и, развернувшись, побежал к лестнице.

Я, преодолев желание броситься следом, посветил ему, крикнув вдогонку — я посмотрю, что здесь и сразу приду.

— Если до обеда не поднимешься, я позову взрослых на помощь, — крикнул Коля уже сверху.

— Постараюсь пораньше вернуться, — пробормотал я, медленно продвигаясь вперед и сжимая в дрожащих руках ломик.

Глава VI

Подземелье

Алешка остается один. Серега. Погребенные заживо. Дворецкий. Помещик Семен Максимович. Тайна египетской пирамидки.

За поворотом никого не было, я посветил впереди себя, луч выхватил из темноты несколько железных дверей.

Все так же медленно, я приоткрыл самую крайнюю. Дверь, скрипнув, открылась и… стаи летучих мышей, с писком ринулись мимо, задевая мое лицо крыльями и коготками.

Я отпрянул, ломик отлетел в сторону, фонарик, стукнувшись о стену, мигнул и погас, и в наступившей темноте я увидел неясные очертания фигуры человека, слабо светящегося в темноте. Я похолодел и попятился.

«И чего это меня понесла нелегкая в подвал?! — пронеслось у меня в голове, — сидел бы на своей полянке, среди роз, и книжку бы читал».

— Я давно жду, когда ты придешь, — услышал я голос Сергея. Я сдержался, чтобы не побежать к лестнице, и перевел дыхание.

— Т-ты можешь появляться не так неожиданно? — слегка заикаясь, произнес я.

— Ты че, сдрейфил? — хохотнул он — я думал, что ты меня уже не боишься.

— Ты же не кусаешься, так чего тебя бояться, только зачем ты меня разыграл с крысами?

— Это было на самом деле, я тогда смог очнуться и открыть дверь в бомбоубежище только благодаря тебе. Ведь меня тогда действительно загрызли бы крысы. Там, в бомбоубежище было немного еды и воды, правда, этого мне все равно ненадолго хватило.

— Значит, я тебе помог?

— Ага!

— Ничего не понимаю!

— Ну и не надо, я и сам не понимаю…, а что ты здесь делаешь?

— Просто, смотрю.

— Тогда давай вместе, скучно бродить одному по этим подземельям.

— Ты хочешь, чтобы я, как и ты бродил по подземелью? — я постепенно приходил в себя.

— А ты шутник, — усмехнулся Серега, — конечно скучно одному, но лучше тебе не попадать в мой мир.

— А кроме тебя кто-то еще ходит по дому?

— Конечно, ходят, старый помещик бродит.

— Помещик?

— Он был раньше хозяином этого дома, а после революции, Семен Максимович, так зовут помещика, спрятался в своем подземелье, замуровал центральную лестницу в подвал и надеялся там пересидеть революцию, да потом, так и не смог выбраться наружу. Дом сначала использовался как штаб НКВД, а потом отдали беспризорникам. А когда у него еда закончилась, он попытался выбраться, но его случайно завалило. Ну что, двинулись?

— Погоди, я сейчас фонарь включу.

— Зачем тебе фонарь, ты и так в темноте все видишь, только напряги зрение.

Я недоверчиво огляделся и вдруг понял, что вижу, правда, все вокруг было как в тумане, но все равно, окружающие предметы можно было различить.

— Никогда не думал, что я умею видеть в темноте.

— Ты многое про себя сегодня узнаешь, — пробормотал Сергей тихо и кивнул ему головой, — пойдем следопыт.

— Подожди, за этой дверью я видел какие-то тени.

— А-а, это бомж, он здесь ночует.

— Здесь есть выход наверх?

— Недавно появился. Недалеко строили дом и обнаружили кладку, ее посчитали за какие-то коммуникации, ну они и не стали разрушать. А этот бомж расшатал кирпичи, которые задел экскаватор, вытащил и теперь здесь живет.

— А он не пугается привидений?

— Да он и сам как привидение, даже его дружки, увидев призраков, больше не появлялись здесь, а ему хоть бы что. Пойдем дальше?

— А следующая дверь куда ведет?

— Открой и сам увидишь.

Я уловил в его голосе веселые нотки и тихонько открыл дверь, там ничего не было, вернее, почти до самых дверей все было завалено осколками камнем, балками. Я хотел было разочарованно сказать что-то, но в следующую секунду отпрянул в страхе — прямо на меня, из хаоса камней, вышла женщина, ведя за собой группу гомонящих и исхудавших малышей, они были тоже окруженные бледно-зеленым ореолом, некоторые из них были настолько истощены, что были похожи на маленькие скелеты. Я отшатнулся, от падения меня удержала стена, о которую я уперся. Сергей засмеялся:

— Испугался?! Может тебе не стоит идти дальше?

— Я… я от неожиданности.

— Ты, главное, не бойся, — сказал он, пропуская детвору, — пересиль себя.

— К-кто это?

— Это подготовишки, их как раз перевели из дошкольного детдома перед войной. Во время налета сюда попала бомба, — прямое попадание. Сначала их начали раскапывать, чтобы похоронить, как полагается, но не успели, а потом поступил срочный приказ об эвакуации, подали специальный эшелон. Потом поперли немцы, поэтому они так и остались здесь. Воспитательница все время водит их наверх, а потом они возвращаются назад. Я постепенно приходил в себя.

— А почему одни похожи на скелеты, а другие нет?

— Те, что похожие на скелеты — не сразу умерли, они еще несколько дней живыми лежали под камнями. Я проводил взглядом гомонящую детвору.

Некоторые из ребят с любопытством посмотрели на меня, кто-то проказничал на ходу, но, увидев строгий взгляд воспитательницы, притворно присмирел.