Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра

Пока я размышлял на эту волнующую тему, у меня из-под лап с бешеной скоростью прыснуло в стороны несколько угольно-черных пятен.

Улишши…

Признаться, я успел про них позабыть, поэтому от неожиданности едва не сверзился в дыру вслед за «подарочком». Хорошо еще, хвост подстраховал, благодаря чему я все-таки удержал равновесие. А когда выпрямился, то недоверчиво уставился на суетящуюся мелюзгу, с которой тоже надо было что-то решать.

Были ли улишши разумными в той мере, в какой мы говорим о высокоорганизованных существах, не знаю, но умирать они определенно не хотели. Когда я на пробу пробежался по подвалу, эта мелочь так старательно перебегала от одной лапы к другой, прячась под ними, как жуки под камнем, что мне даже стало их жаль. В то же время они ничем не мешали, ничего, кроме укрытия, не требовали, так что, в конце концов, я решил, что не буду их трогать, и перестал обращать на них внимание.

В данный момент меня гораздо больше заботило, что, излазив подвал вдоль и поперек, я не обнаружил в нем не только еды, но и ни единого признака, что снаружи есть другие помещения. Ни дверей, ни окон, ни проходов. И это было плохо – если меня снова обуяет голод, то придется возвращаться в подземелья с кляксами.

«У тебя есть идеи? – мрачно осведомился я у задумчиво покачивающегося перед носом хвоста. Тот огорченно поник. – Фигово».

Крутилась, правда, у меня в голове назойливая мысль насчет того, что можно попробовать отвлечь затаившихся внизу тварей. Но других крыс в подвал так и не забрело. Хотя, если хоть одна сюда попала, значит, где-то должен быть хотя бы один узкий лаз, который я в принципе могу и расширить.

Однако, внимательно изучив стены вторым зрением, я обнаружил другую интересную вещь: как оказалось, один из камней в кладке выглядел несколько иначе, чем остальные. При беглом осмотре это не бросалось в глаза. Да и издалека камень казался совершенно обычным. Зато когда я его обнюхал и даже лизнул, то выяснил, что в его составе присутствовала незнакомая примесь.

Приятная, кстати, примесь. Явно из числа нужных моему организму металлов. Поэтому я вгрызся в несчастный камень зубами, раскрошил его, раздробил и растворил едкими слюнями нафиг. А когда верхний слой сошел с него, как старая краска, внутри обнаружилась глубокая ниша, в которой торчал самый обыкновенный рычаг.

Дернуть за него когтем особого труда не составило. После этого в стене что-то зарокотало, зашумело. Даже, по-моему, забурлило. После чего мне под ноги хлынул целый водопад затхлой воды, а в стене крайне неохотно, с устрашающим скрипом, открылась… нет, не дверь – всего лишь узкая до безобразия щель. Куда я, высунув от возбуждения язык, немедленно втиснулся. А затем радостно взвыл, обнаружив прямой коридор, в конце которого виднелись старые, выщербленные от времени ступени.

Мне стоило немалого труда сдержаться и не помчаться туда вприпрыжку, приговаривая про себя, какой же я молодец. Ведь твари, которые в изобилии водились внизу, могли обитать и здесь. Помимо них, в коридоре могли остаться древние ловушки, держащиеся на соплях перекрытия и масса других сомнительных «радостей», от которых можно склеить ласты. Поэтому вперед я двинулся лишь после того, как сошла на нет неуместная эйфория. Осторожно преодолев коридор, сперва потрогал лапой каменную ступеньку, желая удостовериться, что та не рассыплется подо мной от старости. Затем взобрался наверх, остановившись у старой-престарой железной двери. Попросил хвост плюнуть в нее, чтобы проделать отверстие. Настороженно туда заглянул. И только убедившись, что внутри меня никто не ждет, прогрыз дыру побольше, не только создав себе приемлемый вход, но заодно и подкрепившись.

Комната, в которую мне довелось забраться, оказалась совсем небольшой, идеально круглой и практически пустой. Возле одной из стен когда-то, вероятно, стоял сундук, но теперь на его месте осталась лишь древесная труха, перемешанная с покрытыми ржавчиной железными полосками. А еще там нашлись две петли, скрепленные большим амбарным замком. И то, и другое я, разумеется, съел, а вот в трухе добросовестно покопался. После чего выудил наружу с десяток серебряных монет с причудливой чеканкой и один-единственный, невесть зачем распиленный надвое золотой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Серебро, кстати, пахло заманчиво, а во рту буквально таяло и оказалось сладким, словно добротный швейцарский шоколад. Что же касается золота…

Слизнув с пола половинку монеты, я прислушался к себе и довольно заурчал: вкусно. Решено. Как только представится возможность, буду баловать себя драгоценными металлами. Даже в том случае, если не сподоблюсь, как дракон, отрастить золотую или серебряную чешую.

А вот нашедшийся в одной из стен дверной проем меня ничем не порадовал, кроме железных петель, покрытых густым слоем ржавчины. Самой двери там давно уже не было. А проход, который она когда-то закрывала, оказался завален обрушившимися сверху камнями и фрагментами перекрытий.

Нет, при желании пробиться наверх было можно. И я, разумеется, тут же попытался это сделать. Само собой, вывозился в пыли. Расчихался. Устал. Но после получаса мучений проделал-таки узкий лаз на поверхность, неосторожно туда сунулся и, задев когтем один из камней, отшатнулся, когда мне в морду ударил яркий солнечный луч.

Блин! Больно!

Тихо взвыв, я кубарем скатился обратно, отчаянно жмурясь, мотая башкой и стараясь избавиться от плавающих в глазах белых пятен. Тьфу. Шэд же предупредил, что нурры – подземные создания, а меня все равно потянуло на приключения.

С трудом проморгавшись, я с ворчанием улегся под дальней стеной, свернувшись калачиком и накрыв многострадальную морду тяжелой лапой. А когда почувствовал, что под пузо снова юркнуло несколько улишшей, даже удивился. Надо же, не отстали. И не сбежали, пока я пробивал дорогу на поверхность. От губительного действия солнечного света их, наверное, спасла моя тень?

Да и фиг с ними. Пусть живут. А я, пожалуй, подремлю в ожидании ночи.

* * *

В следующий раз проснулся уже сам. Просто потому, что успел отдохнуть, а теперь здоровое тело требовало действий. В прошлой жизни меня так торкало только во времена занятий легкой атлетикой, когда на фоне регулярных нагрузок их неожиданное исчезновение вызывало легкую форму абстиненции, а та, в свою очередь, мешала жить.

Поднявшись с пола и убедившись, что улишши все еще трутся поблизости, я потянулся. Сбегал обрадовать клякс еще одним «подарочком», затем сжевал пару серебряных монет и только после этого полез проверять, какое время суток царит на поверхности.

Как оказалось, на Архад и впрямь спустилась ночь. Причем темная, глухая, будто я не в городе оказался, а посреди дремучего леса. Воздух был на удивление теплым, почти горячим, а вот с освещением дело обстояло скверно – ни уличных фонарей, ни иных способов улучшить видимость поблизости не обнаружилось. Но для меня так было даже удобнее – привычные к подземельям глаза нурра прекрасно меня выручили и позволили быстро сориентироваться.

Как и предполагалось, я находился посреди развалин старой-престарой башни, разрушенной невесть когда и кем практически до основания. Но что самое замечательное, меня здесь никто не ждал. Обжигающих белых столбов в небе больше не было. Живыми поблизости тоже не пахло. И даже собаки в подворотнях не гавкали, настолько тут было пустынно.

Осторожно выбравшись из узкого лаза, я еще раз огляделся.

Темное небо. Россыпь незнакомых звезд. Одна-единственная, зловеще алая луна, в свете которой окрашенный тенями мир выглядел жутковато. Торчащий посреди сонного города остов старой башни. Пустынная площадь вокруг него. И четыре убегающих прочь улицы со множеством приземистых домиков, в окнах которых не виднелось ни единого лучика света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Воздух при этом был не только теплым, но и сухим. Однако после смрада подземелий показался мне божественным. Правда, наслаждаться было некогда – следовало разведать обстановку и понять, в какой же именно мир меня угораздило попасть.