Ангельский кайф - Максим Леонидович Волков

тяжёлый наркотик и… ничего не изменилось, только все те кости и остатки от прошлых здешних обывателей выделились на общем фоне прекрасного сада. Через время появились небольшие галлюцинации: тут и там объявлялись все те, кого я убил, в моей голове проснулась совесть.

?:”Ну и что, ты доволен? Ты убил всех, уничтожил само бытие, и теперь осознаёшь, что именно ты был антагонистом истории, кровожадным маньяком, одурманенным своим безумием…”

Я: ”Хватит! Заткнись, это не я! Это всё они наделали”

?:”Да что ты…”

На моих руках ярким переливающимся цветом засветилась кровь, весь мир поплыл.

?:”Вся твоя кровожадность была из-за отсутствия порошка, именно его Всеотец давал всем, чтобы отвлечь от сладкого, как мёд, голоса греха”

Я: “Это получается, что тот порошок наоборот раскрывал правду греха этого мира? Получается, пока я работал на Создателя, я не убил ни одного невинного, от моих рук пали лишь грешники?”

После этой мысли весь мир пошатнулся, мои ноги, словно стали ватными, я упал и, в незнании что делать, боязливо взялся за голову.

Я: ”Что я натворил?”

Мой мир рухнул в одночасье, я ведь считал себя зрячим героем, думал, что борюсь за правое дело. Я..Я исправлю…Я всё исправлю. Это же божественная песочница, я создам новый мир. Безумная улыбка вырезалась, словно ножом, на моём лице. Я бросился к материи мироздания, огромные, будто облачные массы податливо изменяли свою сущность от моих рук. Спустя долгие вневременные промежутки бытия я воссоздал вновь Рай, Ад и Землю. Но они боле не пересекутся, пусть живут своей жизнью и никак не взаимодействуют друг с другом. После смерти их ждёт сладкое объятие небытия, отсутствие мышления — больше никаких оков существования. Абсолютная свобода. Хахахаха….На мозг сильно давила непостижимая масса. Головные боли усиливались. В новом мире никто не будет знать и тем более поклоняться своему создателю, я им не нужен. Увидев меня, они сильно разочаруются в своём мире. Больше никаких храмов и обрядов. Когда процесс создания новых творений был закончен, я с облегчением вздохнул и проговорил:

Я: ”С меня хватит, я… я так больше не могу. Я отобрал жизни у миллиардов и миллиардам её даровал, пора и мне на покой, я забыл о своём смертном начале, хватит, пора прекратить эту бездушную систему.”

По одному лишь желанию материя сущности превратилась в пистолет в моей руке.

Я: ”Как банально, просто застрелиться, хотя неужели я достоин большего?”

Палец сам нажал на курок пистолета. Барабан револьвера переключился и звонко щёлкнул, пуля размазала мои мозги по всему чудному саду.

Я: ”Надеюсь, мои создания будут лучше меня…”

Гробовая тишина, и занавес…

Камера отдаляется всё дальше и дальше. И перед зрителем предстаёт новая картина: весь тот сад был не более чем стеклянным шариком в темноте бездны. Вокруг этого шарика собрались тысячи любопытных глаз, желавших улицезреть, что будет дальше. Огромные светящиеся очи желали крови и зрелищ, но стоило занавесу закрыть сцену, как они пришли в ярость… В их зрачках показалась вся разочарованность концовки. Один из них резко отчеканил:

?: ”Не более чем бульварный роман!”

А другой с явной раздражённостью ответил:

?: ”Не знаю, а меня концовка зацепила, эта постановка всё же нечто большее, чем второсортное чтиво!”

Пустой диалог, не правда ли?