Кража в особо крупных чувствах - Дарья Волкова

– Начитанный какой! – фыркнул Петр. – Просто в свете сопоставления даты смерти ее родителей и даты ее вступления в брак с Конищевым интересная картина вырисовывается.

– Интересная, – согласился Арсений. – Многовариантная, я бы сказал.

– Так что знаешь что… – Петр пружинисто встал из-за стола. – Скажи-ка мне, этот Поварницын в Москве живет?

– Нет. В Оренбурге. Его мать из Оренбурга, и после развода с Конищевым она с сыном туда вернулась.

– Однако, – цокнул языком Петр. – А было бы неплохо допросить. И про алиби заодно выяснить.

– Сделаю запрос, Петр Тихонович.

– Добро.

***

Петр задумчиво смотрел в окно. Там был яркий августовский день. Один из последних дней уходящего лета. Очень подходящий для того, чтобы… Чтобы.

Петр обернулся к столу, посмотрел на ответ от оренбургских коллег. Любопытный ответ, однако, получился. По повестке Евгений Поварницын не явился. Когда по месту его регистрации прибыл сотрудник полиции, дверь открыла мать, которая сообщила, что сын находится в деловой командировке, но не сообщила – утверждала, что не знает – где именно и когда вернется. Причем вид имела – это уже Петру сообщили при разговоре по телефону – довольно испуганный.

Неужели в бега подался? В розыск, что ли, подавать этого Поварницына? Так маловато оснований.

Петр сел за стол, вытащил из кучи бумаг снимок с камеры видеонаблюдения в доме Конищева. Ни хрена им этот снимок не давал, по большому счету.

Да, они провели следственный эксперимент. Светлый плащ схожего покроя нацепил на себя Арсений, который был явно ближе по телосложению к Виктору-Эммануилу или Поварницыну – сам Петр большего каждого из них минимум вдвое. Следственный эксперимент показал, что предмет, повторяющий габаритами альбом с офортами Пиронезе, вполне мог быть размещен под плащом. И что человек со спрятанным альбомом даже примерно так бы и выглядел, как на втором снимке, зафиксировавшем момент ухода предполагаемого убийцы из дома Конищева. Толку-то?

По записям с камер видеонаблюдения даже не удалось определённо установить ни рост, ни телосложение подозреваемого. Среднего роста, среднего телосложения. Под эту категорию подходила половина мужского населения страны, в том числе и племянник Конищева, и его сын. По телосложению все же больше, наверное, годился сын, хотя по фото о телосложении судить сложно. А вот на роль любовника веселой вдовы больше подходил племянник. Он все же хоть и глист, но глист такого типа, который может нравиться женщинам. У женщин вообще зачастую бывают странные вкусы на мужчин. Но этот Поварницын…. Хотя черт его знает, может, фото неудачное, может, старое, может, он сейчас выглядит иначе. Посмотреть бы – так сбег малец.

Н-да. Придется еще раз пообщаться с вдовой. И, желательно, на ее территории. У Петра в кабинете они уже беседовали, и как-то не слишком продуктивно. Надо вносить разнообразие в отношения.

***

– Петр Тихонович?

– Добрый день, Элина Константиновна. Простите, что без предупреждения. Но вскрылись новые обстоятельства, и я бы хотел их с вами обсудить.

– Да-да, конечно, – растерянно отозвалась она, отступая внутрь прихожей. – Проходите. И можете не разуваться – я все равно собиралась мыть полы.

– Хорошо, – согласился Петр. Разуваться он и в самом деле не стал. А вот наспех задвинутые вдовой под полочку для обуви кроссовки заметил. Может, это, конечно, обувь покойного профессора Конищева. Но тогда за ним водилась тяга к молодежному стилю. А модель, между прочим, явно мужская. Как и размер. Любопытно.

– Элина Константиновна, – они устроились в гостиной за большим круглым столом, крытым темно-зеленой бархатной скатертью. – С моей стороны не будет большой наглостью попросить у вас чашечку кофе?

– Будет.

Ну, надо же. Элина Конищева – дама злопамятная. Или просто памятливая. И его расспросы про брак с Конищевым не забыла. Или просто хочет как можно скорее от Петра отделаться. Тоже вариант, кстати.

– А я вам, между прочим, при нашей последней встрече предлагал и чай, и кофе.

– Я отказалась.

– А я не откажусь.

Она некоторое время смотрела на него молча. Сейчас, без косметики, в трикотажных штанах и футболке, она снова выглядела девчонкой. Только хвостик не крысиный, а вполне себе… песцовый.

– Хорошо, – она резко встала. – Только скажите мне... меня мучает любопытство… Вы в курсе, какой у вас ценный старинный подстаканник? Я у вас в кабинете видела. Чеканка изумительная.

– В курсе, – спокойно ответил Петр. – Семейная реликвия.

– А как?..

– А давайте я вам за кофе расскажу?

– Хорошо, – снова со вздохом согласилась она. – Но могу предложить только растворимый.

– Я согласен.

– Сахар, молоко?

– В растворимый можно молоко. А сахара не надо.

Она кивнула и вышла – надо полагать, на кухню.

А Евгений Поварницын у нас, надо полагать, отсиживается в спальне. Или в кабинете. Ну-ка, проверим, как хорошо Петр запомнил расположение комнат…

Петр привычно повел плечами, прежде чем проверить и расстегнуть кобуру. Конечно, этот Поварницын на вид задрот задротом, но поговорка «Береженого бог бережет, а небреженого конвой стережет» до сих пор не потеряла в их среде своей актуальности.

Итак, для начала проверим профессорский кабинет.

***

Предположение оказалось верным. А само явление Петра на пороге кабинета для сына Конищева стало и вовсе большой неожиданностью. Петр умел двигаться бесшумно. «Ну как у вас это получается, Петр Тихонович!» – регулярно страдал на эту тему Арсений. – «Я в два раза легче вас – но меня всегда слышно. А вас – нет! Что за подкрадули у вас волшебные?!» Петр на эти стенания помощника внимания не обращал.

– Ай-ай-ай, Евгений Валентинович, как же так? Мы вас по всей стране с фонарями и собаками ищем, а вы тут.

Поварницын от неожиданности выронил предмет, который до этого крутил в руках. Им оказался очередной бюст. Не исключено, что снова работы весёлой вдовы.

А вот и она.

– Вы не имели никакого права шариться в моей квартире! – Конищева, несмотря на свое хлипкое телосложение, уверенно отодвинула Петра от дверного проема. – Идите на место!

С таким командным голосом только собак тренировать. На место, надо же.

– Элина Константиновна, – Петр снова и намертво припер плечом дверной косяк. – Евгений Валентинович Поварницын находится в розыске.

– Как?! – слаженным и потрясенным хором отозвались и мачеха, и пасынок.

– А пойдёмте пить кофе, – Петр аккуратно взял из сжатых добела пальцев Элины Конищевой кружку.