Байки Красной Шапочки - Майкл Бакли

– Ошибка номер один, – вставил Пак.

– Волк помчался вперед, – продолжила Дафна, – сожрал бабушку и оделся в ее одежду.

– Жутковато, – прокомментировал Пак.

– Потом здесь написано, что, когда Шапка пришла в дом, он съел и ее тоже. Но это же неправда. Красная Шапочка жива.

– И до сих пор сумасшедшая, – сказала Сабрина. Лишь от мыслей о маленькой Красной Шапочке у нее пробежали мурашки. Успокоилась она лишь тогда, когда вспомнила, что сейчас девочка заперта в Мемориальной Психиатрической лечебнице Феррипорт‑Лэндинга. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как психованная Шапка верхом на Бармаглоте терроризировала город, посеяв ужасный хаос.

– Не стоит до конца верить истории, – сказала бабушка. – Много фактов не сходятся, и у самой истории есть много‑много версий.

– Это правда. Я помню эту сказку. Мой отец рассказывал мне ее однажды, – сказал Пак. – Что‑то о дровосеке, который спас Шапку и бабку, разрезав живот Волка и вытащив их. Потом, как я помню, он забросил в живот Волка камни и бросил чудовище в реку. Хотелось бы мне встретиться с этим парнем. Он крепкий орешек!

– Да какая разница, сколько версий у этой истории? Он жрет людей в любой из них, верно? – Сабрина взглянула на открытую страницу толстой книги, на которой была ужасающая иллюстрация, где Волк нападает на девочку.

Пак кивнул.

– Не забывай, что еще он пытался убить Трех Поросят и семью говорящих ягнят. Говорю вам, у парня определенно проблемы с управлением гнева.

Мозг Сабрины потонул в новой информации. Она повернулась к бабушке, которая выглядела взволнованной и беспокойной.

– Он правда это сделал?

Комната погрузилась в тишину. Бабушка опустила глаза.

Сабрина была ошарашена.

– И ты позволила ему жить с нами? Ты оставляла нас с ним наедине! Он спал в комнате прямо по коридору!

– Это Волк убийца, Сабрина. Мистер Канис ни в чем не виноват, – сказала бабушка.

– Мистер Канис и есть Волк! – заорала Сабрина.

– Нет, ты ошибаешься, Сабрина, – разозлилась бабушка. – Мистер Канис и Волк – два разных существа.

– Которые делят одно тело, – подхватила Сабрина. – Мистер Канис обращается к нему, когда нуждается в его силе. Он месяцами превращался в Волка.

– Так, давайте все успокоимся, – встряла Дафна.

Но возбужденная бабушка продолжала спорить.

‑ Мистер Канис всегда главенствовал над Волком… по крайней мере, держал себя в руках с тех пор, как поросята победили его. Только недавно он потерял контроль над чудовищем внутри себя.

– Бабушка, ты видела его сегодня, – возразила Сабрина. – Ну поможем мы вытащить его из тюрьмы, и что дальше? Что мы будем делать, если Волк вырвется наружу? Мы не сможем остановить его.

– Сабрина! Мистер Канис – наш друг! – закричала старушка.

– Наш друг – кровожадный монстр!

Бабушкино лицо покраснело, а губы задрожали от гнева. Сабрина никогда еще не видела, чтобы бабушка так быстро выходила из себя. Конечно, бабушка злилась и раньше, но сейчас это было далеко за гранью возможного.

– Сабрина Гримм, марш в свою комнату!

Сабрина отшатнулась.

– Что? Меня не отправляли комнату с семи лет!

– Никогда не поздно продолжить!

Сабрина оглядела комнату в надежде, что кто‑то объяснит ей, что произошло, но у всех было одно и то же выражение лица. Они также злились на нее. Но ведь все, что она сделала, – это указала на очевидное. Мистер Канис превращался в злобного убийцу, и никто не знал, как остановить его. Не лучше ли, если он, целым и невредимым, будет взаперти?

Оставшаяся в меньшинстве и растерянности, Сабрина протопала по ступенькам в свою комнату, от души хлопнув за собой дверью. Она бросилась на кровать, борясь со слезами. Если она заплачет, то словно бы признается всем, что она еще ребенок, но что хуже, для всех ее мнение было не важнее мнения ребенка. Они могли отправить ее в комнату, но не могли делать ее неправой. Кто‑то должен был спросить, не будет ли лучше для всех, если мистер Канис останется в клетке.

– Ты в порядке? – раздался голос из‑под кровати.

Сабрина подскочила и отпрыгнула к стене.

– Кто здесь?

– Я часть системы безопасности, – отозвался голос. – Охраняю твою кровать.

Сабрина застонала.

– Прямо сейчас мне нужно побыть одной.

– Извините, приказ командира. Я не имею права…

– Если ты сейчас же оттуда не вылезешь, я вытащу тебя и выброшу из окна.

Сабрина услышала шуршание, и спустя мгновение из‑под кровати выползло маленькое существо с ярко‑красным носом, летучемышиными ушами и пушистыми ступнями. Отряхнувшись, он внимательно оглядел Сабрину.

– Полагаю, я могу взять перерыв на кофе.

Сабрина ничего не ответила, лишь указала на дверь, и через секунду существо ретировалось.

Девочка рассчитывала, что бабушка придет к ней, извинится за то, что сорвалась, и скажет, что все будет хорошо. Но старушка не появилась даже спустя несколько часов. Дафна и дядя Джейк тоже не появлялись, как и Пак, который – и она готова была поставить деньги – пришел лишь бы поглумиться над ней. Один раз Эльвис всунул голову. Она его позвала, но огромный пес покачал головой и исчез в коридоре. Даже домашний питомец против нее.

Девчонка была едва ли удивлена. Для нее препираться с другими было делом обычным. Казалось, Сабрина никогда не делала или говорила что‑то правильное, и часто она чувствовала, что приносит полнейшее разочарование. Это нечестно. Она очень старалась быть ответственной во всем и проходить детективное обучение со всем энтузиазмом. И, как оказалось, девочка даже была хороша в этом. Она преуспела в слежке, поиске улик и самообороне. Еще на прошлой неделе бабушка похвалила Сабрину за ее умение решать проблемы. Ну и как Сабрина могла быть такой умной на прошлой неделе и категорически ошибаться насчет Каниса сейчас? Она сам сказал бабушке, что Сабрина была единственной в семье, кто видел, кем он являлся. Он предупредил их всех, а сейчас ее наказали за то, что она прислушалась.

Примерно к ужину девочка услышала стук в дверь. Кто‑то оставил поднос с жареным цыпленком в соусе, пахнущем черникой и потертыми цветными карандашами. Она отнесла поднос в комнату и вяло поковыряла. После нескольких кусочков она оттолкнула блюдо.

Позже вечером постучали еще раз. Дверь медленно открылась, и в проем просунулась голова Дафны.

– Входить уже