Рассказы о верном друге - Борис Рябинин

Овчарка, как будто понимая чувства вожатого, сочувственно виляла хвостом. Буян тоже успел крепко привязаться к молодому пограничнику, на которого после первого хозяина — пионера Вити — перенес всю свою любовь.

В тумане

Шли дни. Дни складывались в недели, недели — в месяцы. Прибавлялось выучки и знаний у бойца-первогодка Пронина. Он исправно ходил в дозор, верой и правдой служил Родине. Сперва его посылали с более опытными товарищами, потом стали давать самостоятельные задания.

Он учился у старшины Метелицына. С Метелицына брали пример все молодые бойцы. Старшина охотно делился своими навыками пограничной службы, подолгу объяснял, как следует делать то, другое, а потом снисходительно-покровительственно, но ничуть не обидно для собеседника добавлял обычно: «А ты как думал?»

Пронин перенимал его приемы, старался так же примечать каждую мелочь. Не простое это было дело. Сибиряк Метелицын был прирожденным охотником: он с детства дышал воздухом тайги. Пронин же вырос в городе, до призыва в армию работал на крупном металлургическом заводе. Ему лесная наука давалась труднее. А без такой науки пограничнику не служить. В лесу он должен чувствовать себя как дома.

Поднялись птицы и кружатся над опушкой. Почему они поднялись? Кто их всполошил? Может быть, злой человек — враг пришел из-за рубежа и прячется в чаще. Будь начеку.

Сердится белка на дереве, квохчет, как наседка. При тихой погоде ее слышно метров за двести. Почему она сердится? Бывает, что она ворчит так на человека.

Пошел в наряд — не забудь прихватить компас. Но и без компаса знай: растения тянутся к югу, с севера их больше сечет ветер, мхи и лишайники больше растут с подветренной стороны. Потерял компас — умей ориентироваться по приметам.

Будь всегда предельно наблюдателен, придирчиво, пытливо вникай в каждую, даже в самую неприметную, деталь; искусство следопыта изучи лучше, чем владели им индейцы во времена Фенимора Купера. Главное на границе — бдительность.

Большая наука, всего не перескажешь. Нужно изучать ее долго и терпеливо. И только когда узнаешь все тонкости, только тогда можешь сказать с полным правом: я — пограничник!

А что касается всего прочего, что положено советскому бойцу: стрелять метко из винтовок и личного оружия, бить из пулемета, из автомата, уметь бросить гранату, знать назубок устав, — нечего и говорить. Должен знать досконально.

И Пронин учился всему этому.

Учился и Буян — по-своему, конечно.

Пионер Витя, в далеком советском городе вырастивший собаку и подаривший ее для пограничной службы, пожалуй, и не узнал бы теперь своего питомца. Живя зиму и лето в неотапливаемом помещении для сторожевых и розыскных собак, часами бывая на морозе в дозоре, часто вынужденный подолгу лежать на снегу, Буян оброс длинной густой шерстью, которая изменила его формы, сделала крупнее, могутнее, грубее. Что тренировки мальчика — детская забава! Вот когда пришла настоящая суровая школа. Однако необходимо сказать и в защиту Вити: не будь его тренировок, не получился бы из Буяна полноценный пограничный пес. Хорошую, крепкую воспитал Витя собаку, и за это Пронин не раз был благодарен ему.

Когда Пронин еще только прибыл на заставу, старшина Метелицын, вручая ему собаку, сказал:

— Береги ее. Это твое лучшее оружие. И об опасности предупредит, и в трудную минуту поможет. И всегда на взводе. Как ружье, готовое выстрелить!

Метелицын сам когда-то принял собаку от Вити. Ведь это он был на квартире у мальчика и осматривал овчарку, определяя ее пригодность для пограничной службы; и он же потом доставил ее на заставу.

Глядя на собаку, Пронин частенько повторял слова старшины:

— Всегда на взводе… Ну, хорошо!

С наступлением зимы охранять границу стало труднее. Река замерзла, покрылась толстым льдом и перестала служить препятствием для нарушителей. Жестокие морозы с туманами и слепящие глаза снежные метели порой закрывали границу сплошной белой завесой. В такие дни застава жила особенно напряженной жизнью.

Враг мог обрушиться каждую минуту. Он мог совершить нападение на заставу или же, невидимый в тумане, проскользнуть через рубеж и раствориться в огромной советской стране, чтобы вредить, шпионить, выведывая государственные тайны.

С удвоенным вниманием прислушивались к каждому шороху пограничники, сжимая в крепких руках винтовки. А мохнатые часовые, насторожив уши, чутко нюхали густой и осязаемый белесый воздух.

Местность вокруг заставы была низкая, болотистая. От этого туманы держались месяцами. Днем было как в сумерках, ночью весь мир будто окунался в чернила.

В такую-то погоду Пронин вдвоем с товарищем и неизменным Буяном вышел в очередной дозор. Теплые шапки-ушанки и бараньи тулупы, надетые поверх полушубков, надежно защищали пограничников от сорокаградусного мороза. Буяна грела его шуба.

С каким-то особым чувством ответственности за порученное дело заступил сегодня Пронин на свой боевой пост на границе: накануне его приняли в комсомол.

Второй пограничник направился по ответвлению тропинки, а Пронин, придерживая Буяна за поводок, медленно шел вдоль рубежа, зорко поглядывая по сторонам. День клонился к вечеру, туман заметно густел, застывая колючим инеем на лице.

Едва заметная дорожка, протоптанная пограничниками, спускалась в низину. Этот участок границы издавна считался у них самым безопасным. Низина была заболочена. Болото не замерзало даже в самые лютые морозы. Нарушителю тут было не пройти.

Василий ускорил шаги. В своем громадном тулупе до пят он казался необычно большим и неуклюжим; издали его можно было принять за медведя. Лицо от постоянного растирания рукавицей стало ярко-бурачного цвета, а брови и ресницы обросли инеем, отчего он мог сойти и за елочного деда.

Кажется, сегодня опять будет все благополучно… Ну что ж, оно и лучше. Значит, крепко заперта советская граница на замок для всяких нежелательных гостей.

«Порядок, Буянко!» — хотел сказать вслух Василий, но, вспомнив, что на границе каждый звук может привести к неожиданным последствиям, только молча потрепал собаку по шее.

Буян вильнул хвостом, но головы не повернул: он усиленно нюхал снег. Потом поднял нос кверху и стал втягивать ноздрями воздух.

Внезапно пес обнаружил признаки волнения. Взъерошилась шерсть на загривке и вдоль хребта, уши плотно прижались к затылку, как будто собака была готова броситься на кого-то, морда приняла свирепое выражение. Рванувшись в сторону, Буян потянул вожатого за собой. Они сошли с тропинки в болото.

Почва под ногами стала зыбкой, хотя толстый слой снега покрывал болото. Василий провалился раз… провалился два… Под ногами чмокнуло. Вытащив ногу из снега, он увидел, что валенок вымазан в густой черной жиже. Дальше идти невозможно: начиналась топь.

Но Буян продолжал рваться вперед. Василий, ступая с оглядкой, продвинулся еще на несколько шагов. Валенки были измазаны уже до половины. За голенища набился снег, он медленно таял и холодными неприятными струйками стекал к ступням.

Вот и Буян провалился по брюхо. Он тоже перемазался. Вскочив на кочку, пес задержался на ней на минуту. Василий мало-помалу подтянулся к нему.

Наклонившись, он увидел на снегу какие-то странные следы. Они цепочкой тянулись с той стороны рубежа и уходили в глубь болота. Широкие, круглые, они напоминали следы рыси. Но рысь оставляет после себя небольшие овальные лунки; эти же были совершенно плоские, глубокие и очень больших размеров. Можно было подумать, что тут прошел слон.

Василий размышлял, удерживая собаку около себя.

Это, конечно, не зверь: следы слишком большие. Значит, человек?… Он нарушил границу и проник на советскую территорию.

Гулко застучало сердце. Вслед за тем, постаравшись овладеть собой, Василий ощутил ту удивительную ясность чувств, какая бывает у мужественного и отважного человека в решительную минуту. Как ловить нарушителя? Следы терялись в непроходимой топи.

Василий попытался спокойно обдумать создавшееся положение. Затем, притянув бешено рвущуюся собаку, выбрался на тропинку. Смеркалось, и он, пока не стемнело совсем, спешил захватить нарушителя. Он и сейчас едва различал кусты в нескольких шагах от себя.

Скинув тулуп, чтобы было легче, Василий бегом бросился по кромке болота в том направлении, куда уходили следы. Буян вприпрыжку бежал рядом.

Внезапно из тумана выросла человеческая фигура. Василий не успел свернуть в сторону, и они чуть не столкнулись с разбегу. В руке у неизвестного мелькнул револьвер.

В то же мгновение в воздух беззвучно взвился Буян. Поводок от сильного рывка вылетел из рук Василия. Буян ударил неизвестного в грудь, как таран, и сбил с ног. Человек и собака, сцепившись, покатились наземь. Револьвер выпал и провалился в сугроб.