Студия - Алгебра Слова

– Дело вообще не в том, что человек, средний человек вынужден много работать, – ни с того, ни с сего произнесла Катя. – А в том, что он не любит эту работу. А если бы любил, то он не трудился бы, а творил. И был бы счастлив.

– Ты к чему? – Семеныч метнул на нее невеселый взгляд. Ему иногда казалось, что Катя читает его мысли, а понимает их лучше, чем сам Семеныч.

– К студии твоей. У нас просчет в обществе. Почему человек делает выбор раз и навсегда да еще в то время, когда он совершенно не готов его сделать? Что в профессии, что в спутнике жизни? А когда появляется желание сделать осознанный выбор, пропадают возможности. Человек оказывается лишенным свободы и озлобляется, как собака на привязи или тоскует как одинокий волк, отбившийся от своей стаи.

Глава 2

Жара не спадала, и духота оставалась тягучая, как густая пелена, от самой земли до светлого неба. Семеныч периодически смахивал ладонью пот со лба. Побродив по городу, они вышли на окраину. Зелень деревьев манила вперед, обещая хоть небольшую, но защиту от палящего солнца.

Одна улица перетекала, изгибаясь, в другую. Дома постепенно редели и перемежались с большими просторами садов, со свисающими спелыми фруктами на деревьях. Дышать становилось легче. Сады путались с мощными хвойными островами зарослей сосен и елей, насыщающими воздух смолистой приправой.

Серая аккуратная полоса под ногами вела дальше, под густо нависающими над ней кронами высоких деревьев и становилась уже. Сама дорога находилась в идеальном состоянии, как будто была нарисована на картинке. Катя, безжалостно вышвырнув неприятное утро из памяти, разулась и шлепала босиком, наслаждаясь ощущением горячего асфальта под ногами. Семеныч поначалу разулся тоже, но одной ногой ступив на раскаленный камень, тут же обулся опять.

Впереди дорога резко сворачивала так, что казалось, будто она оканчивается овальным тупиком раскидистых вековых елей. Если оглянуться, то сзади петляющая дорога также тонула в стене из зеленых деревьев.

– Красиво… Да, Семеныч? Мы идем по какой-то полосе без начала и конца, снизу серое, вверху голубое и зеленый плотный забор. Погляди, как точно все, даже трава, смотри, смотри! – Катя подбежала к краю обочины, показывая. – Растет, как будто по линейке. Видишь? Как будто мы в мультфильме.

– Вижу, вижу, – улыбался Семеныч, послушно оглядываясь по сторонам. А из головы незаметно отступал вопрос, беспокоящий все последнее время: «Неужели нет такого выхода из ситуации, чтобы всем было хорошо? И моей семье, и ее семье, и ей, и мне?»

Катя побежала вперед и вдруг остановилась, в полной растерянности оглянувшись на Семеныча.

– Что там? Тупик? Что ты увидела? – крикнул он.

– Посмотри сам, – она махнула рукой. Семеныч, заинтересовавшись, прибавил шагу. Дорога сворачивала вправо. Семеныч прикрыл веки. Шутя, сделал военный поворот на девяносто градусов на круто заворачивающейся гладкой ленте асфальта.

Перед ними открылось огромное здание из темного стекла. Его окружали аккуратные тротуарные дорожки, строгие стриженые ряды кустов, ровные аллеи. Шелковистые газоны обрамлялись светлым камнем и скрывались от солнца под тенью небольших деревьев. В центре внутренней площадки располагались скамейки с удобными спинками.

– Вот представь: большое отдельное здание из темного стекла, не примыкающее ни к каким другим строениям с огромным пространством внутреннего двора, с парковкой… – процитировала Катя слова Семеныча, которые слышала ночью.

– И другими вспомогательными прибамбасами… – растерянно закончил тот.

Крыша из темно-зеленого стекла оканчивала макушку здания громадной пирамидой, матово блестевшей на солнце. Вдалеке виднелась синяя широкая полоса канала. Вода в нем была прозрачной, но из-за бирюзовой внутренней отделки плиткой, казалась неестественного цвета. Канал уходил вдаль, по обе стороны тянулись широкие дорожки с низкими круглыми фонарями. Рядом были высажены деревья, на равномерном расстоянии друг от друга. Каждый сантиметр окружающего пространства был сделан досконально точно и безупречно красиво.

– Семеныч? «Арт-студия» существует? Или это мираж, как в пустыне?

– Не знаю, – недоуменно пожал плечами он.

– Здесь как-то могильно.

– И мне не по себе что-то.

– Мы пойдем ближе?

– Да, а чего нам? Пойдем, интересно же!

– Ты в последнее время во все двери заходишь, открытые они или нет, не замечаешь?

– Свои ищу, – отшутился он и поцеловал Катю. Она повернула его лицо к себе, заглянула в глаза и с облегчением успокоилась, увидев своего прежнего Семеныча. Почти прежнего. В этом городе он стал чаще улыбаться и меньше уходить в себя.

Они подошли к открытым стеклянным дверям здания. Прохладный холл с раскидистыми деревьями в горшках на мраморном полу, кожаные диваны, уютные журнальные столики, книжные полки, информационные стенды. Кое-где в уголках, виднелись оборудованные рабочие компьютерные места. Несколько кофейных автоматов. Столики с бутылочками питьевой воды.

Люди, изредка проходившие мимо, не обращали на них никакого внимания. Их никто не остановил и не поинтересовался целью визита.

Вскоре Катя и Семеныч, потягивали вкусный кофе, зачарованно смотря по сторонам. Холл по краям был обрамлен очень широкой лестницей, которая, как змея, извиваясь, ползла круговыми движениями снизу вверх и расходилась в стороны. Просторное помещение не имело дополнительных перекрытий. Этажи располагались по периметру. Прямо из холла, если поднять голову вверх, можно было увидеть пирамидальную крышу. Светлые бесконечные коридоры. Много стекла вместо большей части стен. Это стекло снаружи здания выглядело темным, а изнутри – прозрачным. Сквозь него виднелась окружающая территория.

Из-за бесчисленного множества дверей, доносились запахи красок, глины, гипса, слышались звуки музыки… Все пространство пронизывалось ощущением тепла и спокойствия.

Они обходили здание и бродили по коридорам, поднимались по лестницам и вновь ходили по коридорам, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за дверей. Где-то спорили, где-то стояла тишина… Люди, попадавшиеся им на глаза, казались добродушными, улыбчивыми, и чем-то сильно увлеченными.

На втором этаже Семеныч присел на диван в коридоре, притянул Катю к себе.

– Вот это работа. Я всю жизнь мечтал, о такой работе!

– О какой?!

– Ну вот о такой!!!

– Да о какой работе, Семеныч?

– Смотри, как здесь хорошо!

– Так ведь это только помещение.

– Ну и что?

– Работа-то тут у каждого своя.

– Тут энергия хорошая! Мне кажется, тут можно не работать!

– А что же делать?

– А ничего! Хочешь – работай, хочешь – не работай.

– Ты здесь остаться собираешься? – в полном недоумении спросила Катя.

– А что? Если платить неплохо будут.

– За то, что ты не будешь работать?! – она в ужасе смотрела на него, снова заметив в глазах Семеныча тот же самый нездоровый блеск.

– Ну… – протянул Семеныч. – Пойдем искать начальство!

Он поднялся и решительно пошел вперед, не обращая внимания на то, что Катя не пошла за ним, а осталась сидеть на диване, сдавив голову руками…

Она сидела долго, смотря в ту сторону, где смолкли шаги Семеныча, и исчез его силуэт.

«Что же с ним произошло, что случилось там, у Соломона, я не узнаю его совершенно. Песня эта отвратительная, шуба, разговоры. Это не он. Как маятник. То он, то не он, – лихорадочно думала Катя, глядя на проходящих мимо людей. Они приветливо кивали ей, словно знакомой, и шли дальше по своим делам. – Это уже подозрительно».

Она поднялась, поправляя рубашку, и руки остановились в движении – над диванчиком висела информационный стенд. Среди многочисленных объявлений, в левом верхнем углу стенда была прикреплена корпоративная газета с фотографией президента компании. С фотографии, прищурив глаза, улыбался Соломон.

«Вот она, сволочь седая. Зачем я ушла тогда, зачем оставила Семеныча с ним? Что «седой» с ним сделал?» – разозлилась и сразу же испугалась Катя. Идя по коридору, она внимательно вглядывалась в лица попадающихся навстречу людей.

«Они не от добродушия меня не замечают, им вообще нет никакого до меня дела! – поразила ее догадка. – Им вообще ни до чего нет дела! Они… Они смахивают на блаженных. На очень довольных сумасшедших!»

Вернувшись в просторный холл, Катя подошла к женщине, которая листала журнал, держа в руках чашечку кофе:

– Мужчина в светлой рубашке и брюках не выходил из здания?

– Нет! – радушно улыбнувшись, ответила женщина, и опять углубилась в чтение.

«Но это не ответ, она словно радостно подтвердила мои слова», – Катя отошла к кофейному аппарату и вновь подошла к женщине:

– Мужчина в светлой рубашке и брюках выходил из здания?

– Да! – с готовностью кивнула она, подняв голову, и снова вернулась к страницам.