Дом в Порубежье - Уильям Ходжсон

Она как будто бы держалась за край подоконника двумя клешневидными лапами. В отличие от морды, клешни эти имели землисто-бурый цвет и в достаточной мере напоминали человеческие руки: четырем пальцам противостоял большой; впрочем, пальцы соединяла перепонка как у гуся. Заканчивались они когтями, длинными, крепкими, скорее подобающими орлу.

Я уже отмечал, что был испуган, хоть и не за себя. Чувства мои точнее следовало назвать отвращением, подобающим при соприкосновении с гнусной мерзостью, нечистью, бесовщиной… извергнутым в бытие неведомым этому миру кошмаром.

Не могу сказать, что сразу разглядел чудище во всех подробностях. Думаю, что я осознал их потом — по мере постепенного проявления в уме. Я глядел на тварь, не видя ее, но запоминая, и подробности пришли мне в голову позже.

Минуту, может быть, взирал я на это создание, а потом, справившись с нервами, стряхнул ощущение смутной тревоги и шагнул к окну. Тварь тут же нырнула вниз и пропала, я бросился к двери и огляделся, но лишь перепутанные ветви кустов предстали моему взгляду.

Вбежав в дом, я взял ружье, чтобы обыскать сады. По пути я подумал, не это ли самое существо видел утром. И склонился к этому мнению.

Конечно, следовало бы взять с собой Рыжика, но он получил тяжелую рану. К тому же утром он уже имел дело с этой тварью, и явно не оказался ей достойным противником.

Я начал систематически обшаривать заросли, намереваясь, если это окажется возможным, разыскать свиноподобную тварь и пресечь ее жизнь. Во всяком случае, чудище это было материальным.

Сперва я двигался осторожно, памятуя про рану, полученную Рыжиком, но час сменялся часом, а мне так и не удалось кого-нибудь заметить в просторах заброшенных садов, и я расслабился, уже начиная думать, что обрадовался бы наконец обнаружив эту тварь. Даже самая ужасная встреча была бы лучше этого безмолвия: ведь тварь эта преспокойно могла таиться в зарослях, мимо которых я уже проходил. Наконец я забыл об опасности и безрассудно полез прямо через кусты, тыкая прямо перед собой ружейным стволом.

Иногда я кричал, но лишь эхо отвечало мне; я намеревался вспугнуть эту тварь, но только всполошил этим Марию, сестру мою, вышедшую поинтересоваться, в чем дело. Я сказал ей, что заметил дикого кота, подранившего Рыжика, и пытаюсь теперь выгнать его из кустов. Она удовлетворилась ответом лишь наполовину и вернулась домой с явной тревогой на лице. Не заметила ли она сама чего-нибудь подозрительного, подумал я. Остаток дня прошел в беспокойных поисках. Я понимал, что не усну, зная, что тварь эта прячется неподалеку, однако наступил вечер, а я так ничего и не заметил. Когда я повернул к дому, в кустах справа послышался какой-то неразборчивый вопль. Я немедленно обернулся и, торопливо прицелясь, выстрелил на звук. Послышались торопливые шаги, удаляющиеся среди кустов. Тварь двигалась быстро, и через минуту все уже смолкло. Я прекратил погоню уже через несколько шагов, отдавая себе отчет в том, что поздно блуждать в сгущающейся тьме, и с глубоким чувством уныния вернулся в свой дом.

После того как сестра моя отошла ко сну, я обошел дом, проверил все окна и двери на первом этаже. Предосторожность была бы не излишней, если бы дело ограничивалось только окнами; на первом этаже все они прикрыты надежными решетками; но в том, что касается дверей, — а их на первом этаже пять — я проявил мудрость, ибо ни одна из них не была заперта.

Справившись с делом, я отправился в свой кабинет, но просторная комната и вечное гулкое эхо теперь нервировали меня. Некоторое время я пытался читать; наконец оказалось, что это невозможно, и я перебрался в кухню к ярко пылавшему очагу и сел возле него.

Смею сказать, что, углубившись в чтение на пару часов, я вдруг услышал звук, заставивший меня опустить книгу и прислушаться. Возле задней двери послышался шорох, однажды она скрипнула под сильным толчком. В эти короткие мгновения я пережил неописуемый ужас, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь придется испытать подобное ощущение. Руки мои тряслись, тело покрылось холодным потом. Я содрогался всем телом.

Постепенно я успокоился. Шорох снаружи более не повторялся.

Час, наверное, я выжидал, даже не шелохнувшись. И чувство страха опять вернулось. Как зачарованный я ощущал на себе взгляд змеи. И пусть я ничего не слышал, но не мог усомниться — снаружи у дома творилось нечто необъяснимое.

И вдруг сперва на пороге слышимости в ухо мое прокрался звук, поначалу казавшийся слабым бормотаньем. Он становился все громче и, наконец, превратился в глухой и ужасный хор. Звериные вопли словно поднимались из глубин самой земли.

Я услыхал стук и понял, — нет, ощутил, — что уронил книгу. Застыв, я просидел… таким и увидела меня заря, осветившая высокие окна просторной кухни.

С рассветом страх и оцепенение отпустили меня, и я словно очнулся.

Тогда я подобрал книгу и прокрался к двери, чтобы послушать. Ни звуком не нарушалось застывшее безмолвие. Несколько минут я простоял возле двери, а потом осторожно, понемногу, выдвинул засов… Наконец, разом распахнув дверь, я выглянул наружу…

Предосторожности оказались излишними, ничего не было видно, лишь густые унылые заросли тянулись к далекому саду.

Поежившись, я запер дверь и тихо отправился к постели.

Глава VI

СВИНОРЫЛЫЕ

Это случилось вечером — через неделю. Сестра моя вязала в саду. Я расхаживал с книгой, читая на ходу… Рыжик стоял возле стены дома. Понимая, что страшная тварь могла все это время обретаться в саду, я не забывал о разумной предосторожности. Однако уже целую неделю ничто не тревожило меня ни видом, ни звуком, и я мог спокойнее воспринимать происшедшее — впрочем, не утратив ни удивления, ни любопытства.

Я уже говорил, что расхаживал взад и вперед, углубившись в книгу. Вдруг со стороны Ямы до ушей моих донесся грохот. Мгновенно повернувшись в ту сторону, я увидел вставший над нею огромный столб пыли.

В испуге, со словами удивления на устах сестра моя вскочила на ноги.

Велев ей оставаться на месте, я схватил ружье и бросился к Яме. И на бегу вновь услышал тот же глухой рокот, превратившийся в оглушительный рев, прерываемый звучным треском… из ямы вырвался новый столб пыли.

Грохот быстро утих, а облако, клубясь, поползло в стороны.

Я добежал до края котловины и поглядел вниз, но ничего не увидел: передо мной клубились облака пыли. Воздух был полон мелких частиц, они ослепляли и удушали меня, пришлось даже отбежать, чтобы отдышаться.

Поднятая взвесь медленно оседала, подушкой прикрывая Яму.

Мне оставалось лишь догадываться о том, что там творилось.