Мир не без добрых драконов - Людмила Гетманчук

   Привычно распределил свое «железо» по местам: свободные рукава чистой рубашки скрыли очертания наручей с иглами, длинный кинжал отправился за голенище, метательные ножи - на пояс. И это самый минимум, без которого любой тайл чувствует себя голым. Короткие волосы уже почти высохли. Да, я поменял прическу. Уговорил Асю, она, правда, сопротивлялась, но я пригрозил, что сделаю это сам, ножом, и покрашу в зеленый цвет. Только тогда она со скрипом согласилась - подровняла сзади, а потом села мне на колени лицом к лицу и, предоставив мне возможность крепко держать ее за разные места, долго ровняла чуб. Закончилась моя стрижка в постели - именно туда мы переместились, сбросив колючую от волос одежду прямо на пол.

   А еще через неделю Ася уехала...

   Причесываясь, я вспомнил недоумение на лице господина Ректора, когда мы с Димой явились к нему с необычной просьбой. Но отказать принцу он не смог и написал официальное письмо о материальной помощи выпускнице Асии Тарино в количестве пятидесяти золотых.

   Деньги Ася получила - и уже потратила половину на мебель и посуду. Только вчера пришло от нее письмо.

   В приемной Тунского приветливо улыбающийся секретарь попросил подождать, а сам побежал докладывать графу, что я явился.

   Глава секретной службы принял меня сразу, на столе перед ним лежало письмо, и я узнал печать Рона. Странно, ведь Рон только неделю назад улетел в Иллинадор.

   - Добрый день, милорд!

   - Здравствуй, Ларсель. Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу. Несколько дней назад ко мне обратилась эльфийка, утверждая, что она твоя сестра.

   - Где она? - я вскочил, не считая нужным скрывать перед графом охватившие меня чувства.

   - Подожди, Ларс, не спеши, это еще не все. Зная обстоятельства и ограничения, налагаемые на тайлов, и в свете наступивших в Иллинадоре перемен я позволил себе по своим каналам проверить информацию, связавшись через моего, скажем так, подчиненного, с главой твоей семьи. Он заверил меня, что у тебя действительно имеется родственница по имени Тальша, но только она не сестра, а твоя мать.

   Как сказать словами, как описать то, что я испытал в этот момент. Я закрыл глаза, не в силах осознать услышанное. Моя мать жива, она искала меня и сейчас находится здесь, в Керсове? Надежда на встречу в моей душе боролась со страхом, что это может оказаться ошибкой. Но вряд ли глава рода Ринилан станет сообщать ложную информацию.

   Я очнулся от звука льющегося в бокал вина. Граф протянул мне его со словами:

   - Ларс, присядь и, вот, держи.

   Сделав глоток, я вернулся в кресло. Семь дней она здесь, а он только сегодня решился мне сказать об этом. Проверял... да я бы моментально узнал, кто она, достаточно прочитать ее мысли.

   - Милорд, в проверке не было необходимости. Я бы сразу понял, кто она.

   - Тебе не составит труда объяснить старому шпиону, почему ты так думаешь?

   Граф смешно приподнял брови, словно удивляясь, что есть что-то неизвестное ему. Да, я знал, что Тунский хорошо выполняет свою работу на благо короля, шпионская сеть в Иллинадоре - это его заслуга. Но с тайлами он дела не имел, и знал о нас только по донесениям и нередким в прошлом стычкам с людьми. Открывать наши секреты я ему не собираюсь, но найти оправдание могу легко:

   - Считайте это одним из проявлений магии эльфов - вы же знаете, что мы легко читаем эмоции, и родную кровь я бы сразу почувствовал.

   Тунский кивнул, соглашаясь с моими словами, и встал.

   - Может, все-таки согласишься работать на меня?

   - Как вы себе это представляете? Я был и остаюсь подданным Иллинадора и охраняю Дмитрия по приказу Правителя, как его внучатого племянника. Неужели Его Величество не показал Вам приказ о моем назначении?

   Тунский крякнул с досады, но ничего не сказал. Очередная попытка меня завербовать провалилась, но... я бы на его месте поступил точно так же, и осуждать его не имею права.

   А пока я сгорал от нетерпения увидеть мать и проклинал Тунского за вынужденную задержку.

   - Если мои ответы Вас удовлетворили, я хотел бы познакомиться с моей матерью. Где она живет?

   Граф замялся, но тут же махнул рукой:

   - Следуй за мной. Я поселил их - ее и нанятого ей проводника - в гостевом крыле, но, прости, дать им свободу перемещений не имел права.

   «Хорошо, что не в тюрьму» - подумал я, шагая рядом с Тунским по коридорам дворца.

   - Ну вот, мы пришли. Дальше ты сам. Их судьба теперь в твоих руках. Вы свободны! - обратился он к гвардейцам и посмотрел мне в глаза. - Прости, но это моя работа. - Я кивнул в ответ и тяжело вздохнул. Мне предстояло сделать самый трудный шаг - постучать в дверь.

   - Смелее, солдат, она тебя ждет.

   Тунский хлопнул меня по плечу и удалился в сопровождении охраны.

   Я постучал, правда, не сразу. Прошло минуты две, в течение которых я пытался упорядочить мысли и поставить необходимые блоки. Кто-то шел с той стороны двери, под весом идущего скрипели паркетины. Что сказал Тунский - спутник, у нее есть проводник. Вероятно, наемник, но тогда почему он живет с нее в одной комнате? Я знал эту квартиру - тут мы жили весной. Крохотная гостиная и спальня с двумя кроватями, которые при желании можно сдвинуть - и будет одна большая. Не о том я думаю! Дверь приоткрылась, и суровый на вид мужчина лет сорока осмотрел меня с ног до головы, уделив пристальное внимание моим глазам. Я не отводил взгляда, в свою очередь стараясь рассмотреть того, с кем мне предстоит иметь дело: короткая стрижка, седые виски, глаза цвета гречишного меда, военная выправка, широкие плечи. Бывший солдат, а теперь наемник? Дверь распахнулась, значит, я тоже прошел проверку, и меня пригласили войти.

   - Ларсель?

   - Да!

   - Подожди здесь.

   Немногословен - еще одна черта, взятая мной на заметку. Я остался стоять, с нетерпением ожидая встречи с той, кто дала мне жизнь. Знала ли она, что у нее родится беловолосый ребенок и что его отнимут сразу после рождения? Что она чувствовала, когда поняла, что беременна? Счастье или досаду? Любила ли она меня тогда.... О боги, я сойду с ума!

   Дверь в спальню отворилась, и она застыла в проеме - тонкая, как тростинка, с такими же желтыми глазами, как у меня. Минуту мы смотрели друг на друга. Мне не понадобилась напрягаться и читать ее мысли - все смыла прочь волна незнакомого мне ранее, но такого желанного чувства, что я не сразу подобрал название ему. Она не стала таиться - полностью распахнула свое сердце, и только многолетняя выдержка удержала меня на месте. Материнская любовь смела ко всем чертям мои щиты и блоки.

   Она подошла и протянула дрожащие пальцы к моему лицу: