Голубая Луна - Возвращение - Саймон Грин

немного беспокойства в их шаг, когда они подходили к одной конкретной комнате для тренировки с мечом. До них уже давно доходили слухи о второстепенном мастере клинков Антоне ла Верне. И это не те доклады, которые вы хотите услышать о человеке, которому доверили учить впечатлительную молодёжь.

Хок и Фишер внимательно слушали, ещё более внимательно наблюдали за ла Верном и истолковывали сомнения в его пользу, насколько это было возможно… потому что, в конце концов, он был мастером клинка. Предположительно, непобедимым с мечом в руке. Такие люди были редкостью, и ещё труднее было заполучить их в качестве наставников Академии Героев. Они повышали престиж Академии и помогали привлечь самых лучших учеников. И ла Верн был хорошим наставником - все так говорили, - подготовившим немало отличных молодых мечников и мечниц. Но наступает момент, когда нужно перестать искать оправдания. Потому что, как справедливо заметил Хок, хуже хулигана может быть только его гнилое нутро.

Они остановились в открытом дверном проёме тренировочного зала и молча наблюдали, как десятки исполненных мрачной решимости студентов сошлись лицом к лицу со сталью в руках. Воздух был полон звона клинка о клинок, тяжелого дыхания и хриплого кряхтения, а также топота ног в сапогах по деревянному полу. Здесь не было ни тренировочных клинков, ни доспехов. Реальная опасность и случайное пролитие крови чудесным образом ускоряли процесс обучения и помогали отсеять тех учеников, которые на самом деле не были преданы делу или не подходили для пути война. Помогало и то, что под рукой всегда был колдун-медик, который мог залечить раны, пришить отрубленные пальцы и справиться со всем, кроме смертельных ранений или полного обезглавливания.

Хок и Фишер наблюдали за происходящим из дверного проёма, так тихо и безмолвно, что никто даже не заметил их присутствия. И слишком скоро они увидели то, что искали. Ла Верн ходил взад-вперёд по залу, внимательно следя за всеми бойцами, то хваля их здесь, то резко отчитывая там, но всегда двигаясь дальше, ища что-то конкретное… что-то, чего он действительно не выносил. Он наблюдал, как два молодых человека дуэлировали друг с другом, вверх - вниз по коридору, делая выпады и парируя, отпрыгивая и атакуя друг друга с головокружительной скоростью. А потом ла Верн вмешался, остановил поединок и призвал всех остальных остановиться. Зал внезапно погрузился в тишину.

Десятки юношей и девушек отступили друг от друга и опустили мечи, обливаясь потом и тяжело дыша, чтобы посмотреть, как Антон ла Верн кричит и глумится над лучшим из двух фехтовальщиков, насмехаясь и унижая его на глазах у всех. Он делал всё возможное, чтобы разрушить уверенность юноши и сломить его дух - потому что это было единственное, чего Антон ла Верн не мог вынести. Что кто-то из его класса может стать на один уровень с ним. Ла Верн должен был быть лучшим, чего бы это ни стоило. Он быстро пришёл в ярость, крича на стоящего перед ним бледного ученика так громко, что даже не услышал, как в тренировочный зал вошли Хок и Фишер.

Он понял, что что-то не так, только когда огляделся вокруг и обнаружил, что никто его больше не слушает. Никто даже не смотрел на него. Все студенты в зале смотрели мимо него, и когда он повернулся, чтобы выяснить причину этого, его лицо внезапно побледнело, так как он увидел, что Хок и Фишер направляются прямо к нему. Ему не нужно было спрашивать, почему, он видел ответ по их лицам. По тому, как они смотрели на него, он понял, что не так хорошо замёл следы, как ему казалось. Долгое время он не мог найти, что сказать. Он мог бы защищаться, мог бы попытаться оправдать своё поведение… но ему достаточно было взглянуть в их глаза, чтобы понять, что это бессмысленно. Поэтому он просто взял себя в руки, посмотрел им прямо в лицо и молча бросил им вызов.

Хок и Фишер остановились перед ним, и что-то в их взгляде и в том, как они держались, заставило наблюдавших за ними студентов решить, что сейчас самое время отступить. Потому что, что бы ни происходило, они не хотели в этом участвовать.

- Антон, - сказал Хок, - я не хотел в это верить. Я не знал, что ты такой… неуверенный в себе.

- Я и не знала, что ты такой недалёкий, злобный, маленький засранец, - сказала Фишер.

- Тебе придётся уйти, Антон, - сказал Хок.

- Я никуда не уйду, сказал ла Верн. Его голос был ровным и твёрдым, взгляд - непоколебимым. - Я не уйду, потому что ты не можешь меня заставить. Я - Мастер клинка. Ты знаешь, что это значит. С мечом в руке я непобедим. Я - мастер стали, а вы - просто два прожженных наёмника, прикрывающиеся чужими именами.

Хок от души пнул его ногой в пах. Антон издал низкий, шокированный звук, а затем его глаза зажмурились. По его щекам потекли слёзы. Он попытался сделать новый вдох и обнаружил, что не может. Он упал на колени. Одна рука оцепенело нащупывала меч на его боку. Фишер наклонилась и со страшной силой ударила его по затылку, и Антон ла Верн без сознания рухнул на пол.

- Непобедимый, да. Но только с мечом в руке, - сказал Хок. - Неужели ты думаешь, что ты первый мастер клинка, с которым мне пришлось иметь дело? Он указал на двух ближайших учеников. - Поднимите этот кусок дерьма и утащите его отсюда. Передайте его охране, пусть отберут у него меч, пристегнут его к мулу задом наперёд и отправят восвояси.

Ученики быстро двинулись вперёд и подняли потерявшего сознание мастера клинка. Один из них неуверенно посмотрел на Хока.

- А если он вернётся?

- Если он будет настолько глуп, что снова покажется здесь, мы позволим студентам-колдунам попрактиковаться на нём, - сказала Фишер. - Не зря мы держим этот большой пруд с лягушками у цоколя.

Хук и Фишер бродили по сверкающим деревянным коридорам, никуда особенно не направляясь, думая о чём-то своём. Хок одобрил кандидатуру Верна в качестве наставника, а он терпеть не мог ошибаться в людях.

Фишер думала о том, что будет на ужин. Она никогда не была склонна к самобичеванию. Люди проходили мимо них в коридорах, почти всегда кивая и улыбаясь. Нынешние Хок и Фишер были популярными, уважаемыми главами Академии Героев, хотя оба удивились бы, услышав это. Им нравилось думать о