Где живет ум - Сергей Тюленев

…Это произошло два месяца назад. Его друзья привели Глеба к одному известному нефтяному олигарху, у которого появилась красивая идея подарить своей девушке голубой бриллиант. Помощники, обзвонив алмазные биржи и уточнив цену на такой камень, предложили боссу абсолютно русский, экономный подход в бизнесе, а именно: найти авантюриста, который сможет поехать в Африку и купить алмаз, потом огранить его и привезти в Москву. А так как за Глеба ручались, и внешний вид его вызывал доверие, то ему и были переданы наличные деньги и инструкции для выполнения заказа.

Вылетев в Анголу, – а именно там он рассчитывал найти этот редкий камень, Глеб целый месяц безрезультатно мотался по жутким провинциям, спал в дешевых отелях, каждую ночь мастерил себе марлевый полог, защищаясь от маленьких малярийных комаров, ел дурацкую пересоленную рыбу и искал, упорно искал алмаз…

И вот, в начале пятой недели поисков, ему все-таки улыбнулась удача: в Лубанге какой-то богатый перекупщик, в свое время меняющий продовольствие для унитовских солдат на алмазы, в полуразвалившемся доме, охраняемом странными подростками в вязаных шапочках и с автоматами, показал «его» Глебу. Он и сейчас помнил свое состояние трепета и поклонения природе, разглядывая в лупу алмаз: внутренний мир того был словно рисунок пальца – единственный и неповторимый.

Взяв листочек бумаги, он нарисовал для себя схему расположения еле заметных пике и маленьких воздушных пузырьков в верхней части кристалла. Тут же рядом он, как разметчик, схематично определил, как его лучше разрезать, чтобы убрать включения и сохранить для огранки массу кристалла.

«Если, – рассуждал Глеб, – кристалл не лопнет при распилке, не поменяет свой изумительный фантазийный цвет при огранке и на выходе составит более четырех карат – это будет фурор, победа, лотерея! Словом, огромная удача».

Он планировал привезти кристалл в Бейрут, где уже много лет, найдя понимание и друзей, спокойно, без всяких пошлин и проблем гранил алмазы в частной компании одного старого араба.

Потом с этим произведением природы и человеческого искусства он должен был выехать в Антверпен, где в гомологической лаборатории при алмазной бирже бриллианту придавалась легальность и точно, в сертификате, прописывался его фантазийный цвет. Сладкий вкус этого бриллианта зависел от двух букв «КФ» – коэффициента, умножающего цену в разы. И в данном случае Глебу мечталось о серовато-голубом цвете и коэффициенте 3.85.

Эти воспоминания даже сейчас рождали в глубинах его сознания приятный шепот денег и радость от выпавшего случая. Его план был отработан годами труда, личных контактов и в его собственном сознании выглядел очень убедительно и надежно.

Разговаривая с продавцом алмаза о возможности покупки этого камня, он узнал, что продается целый лот, собранный из нескольких камней. Разглядывая в лупу остальные алмазы этого лота, Глеб сразу пришел к заключению, что они являлись довесками к этому единственному и уникальному камню. Тратить деньги на покупку всего лота было неправильно и с финансовой точки зрения неперспективно, но, вспоминая это сейчас, он понимал, что именно тот первый шаг и был его главной ошибкой, отклонением от прямой линии.

Почему он вбил тогда себе в голову, что ему нужно найти партнеров на участие в покупке лота? Решил сэкономить? Побольше заработать? А подумать забыл – схватился за первую мысль и давай ее раскручивать…

Зачем-то полетел в Намибию и, в поисках кооперации денег для приобретения лота он, обходя известных ему алмазных теневиков, дошел до Мэтью.

Этого хлыстоватого, понтующегося негра он знал давно: несколько раз они пересекались в интересах бизнеса, и однажды Глеб даже покупал у него алмазы небольших размеров для своих ливанских друзей.

Мэтью согласился быстро, тут же после разговора набрал номер продавца и стал обсуждать условие обмена товара на деньги.

И если бы Глеб сейчас, сидя в самолете, начал загибать пальцы своих ошибок, то вспоминая следующий эпизод, ему пришлось бы прижать и второй палец.

Он дал Мэтью координаты ангольского продавца и предоставил им возможность поговорить между собой, отдав инициативу в сделке в руки, мягко говоря, сомнительных людей. Дальше было еще хуже: лес ошибок становился гуще и темнее. Алмаз стоял у него перед глазами, и казалось – был так близок, что сам падал в руки. Видимо, поэтому его следующий необдуманный шаг смело претендовал на загибание сразу всех остальных трех пальцев этой руки.

Лететь в Анголу вместе с Мэтью Глеб не мог: его виза была погашена предыдущей поездкой. И он, грозно погрозив пальчиком на случай фокусов с деньгами и указав Мэтью, в какой канаве его голова будет досматривать жизнь, отдал ему пять новых, хрустящих пачек стодолларового достоинства и поехал в отель дожидаться встречи с алмазом.

«Да, вот это была беспечность! – пролетела в памяти фраза о бриллиантовом тумане Кисы Воробьянинова. – Кто в этот момент лишил меня ума, почему я решил, что меня кто-то боится? Гордыня заела! Точно надо в церковь идти и просить Господа вложить в мою пустую голову хоть немного сознания и рассудительности. Главное, хорошо помню: я был совершенно спокоен, даже мыслей не было, что меня может кинуть этот черный прохиндей! – Начал злиться сам на себя Глеб. – По ресторанам ходил, винцо попивал, идиот! Нужно было хотя бы Алексея поставить за домом проследить, перемещения подсмотреть… Да нет, не дал Бог ума, одними пороками наградил, это точно!»

Когда раздался звонок, Глеб не поехал, нет – он просто «полетел» к дому Мэтью, где, взяв лупу, приготовился снова посмотреть на своего красавца. Ему бы заметить большое количество друзей, праздно болтающихся по дому, ему бы увидеть легкий испуг на лице его «бизнес»-партнера – но нет, внутри него все горело и трепетало! Да-да, это пошел загибаться палец на следующей руке…

Приняв алмаз из рук Мэтью, он похолодел: лупа была не нужна, даже беглого взгляда было достаточно – это не тот камень. По виду он был очень похож, но гладкие грани и отсутствие бороздок сразу смутили Глеба.

Зажав алмаз в кулаке, он стал прислушиваться к его температуре. Камень нагревался… Сомнений не оставалось – это подделка.

Мэтью нервничал: по лицу Глеба он сразу догадался, что его подмену раскрыли и, видимо дав своим друзьям условленный заранее сигнал, он подтянул присутствующих в доме поближе к себе.

Потом последовали события, при которых один зажатый ранее палец, как символ поражения, можно было бы разогнуть обратно. Поднявшись со стула, Глеб одновременно протянул правую руку для рукопожатия, а левой, опуская подделку в нагрудный карман, нащупал иглу дикобраза. Сжав ладонь Мэтью в приветствии он, потянув того на себя, тут же оказался у негра за спиной. Обхватив шею противника левой рукой, Глеб дозировано, но весьма болезненно воткнул иглу в гортань алмазного шутника.

И сейчас он видел их напуганные лица. Было понятно: опыта конфликтов у них еще не было. Словно выполняя команду «Замри!» они не шевелились и только молча наблюдали, как Глеб пятится к выходу из дома, удерживая свой боевой трофей. Подойдя к двери, он шепнул на ухо Мэтью, что у него есть три дня, чтобы тот вернул деньги, напомнил, что шутить с русскими нельзя и поспешно выбежал на улицу.

Но совсем уходить не стал: жизнь научила его не терять контроль над ситуацией и, найдя укромное место метрах в семидесяти от дома, Глеб стал наблюдать за происходящим.

Как он и предположил, толпа друзей Мэтью, выбежав наружу и оглядевшись по сторонам, бросилась заводить свои автомобили и, резко сорвавшись с места, куда-то укатила.

Теперь он стоял и чего-то ждал… Может, приедет полиция, может, вернутся друзья, а может, из дома выйдет и сам Мэтью. Ему нужен был шанс, так как идея снова проникнуть в дом и поискать алмаз уже плотно сидела в его голове. Человеку часто что-то дается свыше – нужно только это увидеть и наклониться, чтобы взять. В его случае наклоняться не пришлось – нужно было выйти из укрытия и спокойно, не пугая девушку, которая подъехала к дому Мэтью на «БМВ Х5», идти по улице, словно праздный прохожий.

Он видел, как она не спеша вышла из машины, закрыла ее, оглянулась, – видимо, чтобы еще раз полюбоваться автомобилем, бросила безразличный взгляд на приближающегося Глеба и, поднявшись на крыльцо, нажала на звонок. Теперь он пошел быстрее; девушка стояла к нему спиной, дверь не открывалась замечательно долго.

Женщины, девушки в его работе всегда оставляли осадок сожаления и даже извинения за временные неудобства, которые они испытывали, попадаясь на его пути. Всегда помня это он, поднявшись на крыльцо, просто посмотрел ей в глаза и, подняв указательный палец к губам, вежливо попросил не шуметь.

С той стороны замок, поддаваясь чьим-то неумелым рукам, начал издавать звуки вращения. Глеб приготовился и, в момент появления маленькой щелки, нанес удар ногой в дверь, вкладывая в него все свои сто десять килограммов.