Синица в руках - Дара Сэвидж

Чувствуя инстинктивно, что она совершает ошибку, отправляясь к заливу, Анет зашла к деду предупредить об уходе. Тот сидел в большом уютном кресле в библиотеке в обществе своего старого друга. Старики попивали бренди и играли в шахматы.

— Доброй ночи, — поцеловала она деда.

Моррис Салливан, высокий худой старик с львиной гривой совершенно белых волос, был грозой всей округи. Говорили, что его боялись даже полицейские и прочие уважаемые люди местного общества. Анет никак не могла понять этого. Морис протянул к ней старческую руку и похлопал внучку по щеке. Суровый взгляд старика сразу смягчился, глаза подобрели.

— Приятного тебе вечера, детка. Я не буду вас дожидаться, лягу спать.

Хорошо бы остаться с дедом дома, подумала Анет. Она оглянулась — у дверей ее уже ждали Патрик и Энди, наклонилась к деду, обвила его шею руками, слегка сжала объятия и вышла из гостиной.

Патрик припарковался у яхт-клуба, и все вылезли из машины. Автомобильная стоянка была залита ярким электрическим светом. За высокими деревьями, окружавшими площадку, мелькали огоньки костров, разведенных горожанами на берегу залива. Невысокие деревья и кусты, растущие вокруг маяка, были украшены гирляндами разноцветных лампочек.

Энди радостно подпрыгивал на месте. Патрик закрыл машину и выпрямился. Его движения были нарочито медленными. Когда он бросил на Анет короткий взгляд, та почувствовала спазм в горле. Энди торопливо подбежал к сестре и чмокнул ее в лоб.

— Пойду в буфет, попью чего-нибудь. Встретимся на пляже.

— Хорошо, — покорно проговорила Анет, с тоской посмотрев вслед убегающему брату, и повернулась к Патрику. Он взял ее под руку и криво улыбнулся.

— Я хочу поговорить с тобой.

В этот момент прогремели первые залпы фейерверка, похожие на раскаты грома. Небо озарили все цвета радуги, вызвав восторженный гул толпы, заполнившей пляж. Глядя на нее, Анет ругала себя. Ее поведение смахивало на феноменальную глупость — шансы встретить Стэна в такой толчее равнялись практически нулю. С другой стороны, Патрик выглядел явно расстроенным, а объясняться с ним не было никакого желания. Она почувствовала вдруг, что ее охватывает возмущение. А почему ей, собственно, нужно что-то объяснять? Положим, они встречаются уже три года, ну и что из этого? Ведь ни к какому соглашению еще не пришли. У нее, например, не возникает мысли спросить, что он делает в свободное время, когда они не вместе. С какой стати он обращается с ней, как со своей собственностью?

— Сейчас не время для объяснений, — твердо сказала Анет и отвернулась, давая понять, что спорить бесполезно.

Патрик больно сжал пальцами ее руку.

— А когда будет время? Энди ушел, у нас есть несколько минут. Кто тот мужчина, с которым я видел тебя сегодня? Я слышал, что ты была с ним в нашем кафетерии.

У женщины вытянулось лицо. Кто донес ему об этом? Кто-то из медперсонала?

— Ну была, — небрежно бросила она. — Так получилось, что мы сидели за одним столом. Такое, знаешь ли, случается.

— Но после этого ты вышла вместе с ним из здания больницы. Когда я уходил, твоя машина все еще была на стоянке. Он что, отвез тебя домой на своем автомобиле?

Раздался очередной оглушительный треск фейерверка. Толпа радостно закричала «ура-а!». Анет хотелось бы сказать какие-нибудь утешительные или оправдательные слова, но о чем тут говорить? Стэн подвез ее до дома, поцеловал и затем уехал, прихватив с собой ее сердце.

Она сердито нахмурилась.

— Ну и что такого. Ты говоришь таким тоном, словно я совершила преступление. Этот человек предложил мне помощь, а я была слишком уставшей, чтобы садиться за руль своей машины. И вообще, почему ты контролируешь каждый мой шаг?

Настроение Патрика неожиданно изменилось. Он смягчился и стал более миролюбивым. Его пальцы уже не сдавливали ее руку.

— Прости меня, дорогая. Я сам не знаю, что говорю. Это все оттого, что я беспокоился о тебе. Не сердись. Если ты так устала, что не могла вести машину, тебе стоило сказать одно лишь слово, и я бы с радостью отвез тебя домой.

Анет почувствовала себя виноватой. Теперь она раскаивалась в том, что была груба со своим другом. Бедный Патрик, у него ведь тоже был тяжелый рабочий день сегодня.

— Я знала, что твое дежурство заканчивается в восемь часов, поэтому я и не обратилась к тебе с просьбой. В любом случае, этот человек прекрасно довез меня до дому.

— А все-таки, кто он? — спросил Патрик вроде бы безразличным голосом. Он взял Анет под руку и повел на пляж, где шумела восторженная толпа.

— Он преподает в университете. А когда произошло столкновение в заливе, был на яхте. — И я до сих пор ощущаю его поцелуй на своих губах, добавила про себя Анет. Воспоминание огненной волной прокатилось по ее телу, вызвав внизу живота нестерпимую пульсацию крови.

Женщина смущенно потупилась, ее щеки пылали. Она просто слишком переутомилась. Грань между воображаемым и реальным была очень зыбкой. В общем, лучше помолчать, а то невольно скажешь что-то лишнее, если продолжать этот разговор.

Послышались очередные залпы, небо озарило красочное разноцветье фейерверка, раздались восторженные крики толпы. Сквозь этот шум Анет расслышала рев приближающегося мотоцикла и рассеянно повернула голову в ту сторону.

Оглушительный треск двигателя перешел в приглушенное ворчание, и «Харлей-Дэвидсон» въехал на свободное место на стоянке. На мотоцикле восседали двое — впереди мужчина, сзади женщина, оба в черных шлемах и черных кожаных куртках. На мужчине были вылинявшие джинсы, а на его спутнице короткое черное платье, позволяющее демонстрировать стройные ноги. Женщина была обута в лаковые лодочки на высоком каблуке.

В большой, мощной фигуре мужчины было что-то знакомое. Анет увидела, как он опустил носком ботинка подножку у мотоцикла. Седоки спешились и сняли шлемы. Ветер поднял светлые волосы мужчины. По плечам женщины рассыпалась роскошная волнистая масса цвета темной меди. Прибывшие прикрепили шлемы к багажнику мотоцикла, защелкнули замок и, весело болтая, направились к пляжу.

Анет ощутила участившиеся удары сердца. Лицо Стэна было безмятежным, широкие, мощные плечи резко контрастировали с узкими бедрами и мускулистыми ногами. Фигура женщины напоминала форму песочных часов. Молния черной кожаной куртки была расстегнута, открывая на лифе платья глубокий вырез, в котором угадывалась пышная грудь. Зеленые глаза красавицы горели кошачьим огнем.

Забыв обо всем на свете, Анет замерла на месте, не замечая, что Патрик дергает ее за рукав, одновременно следуя взглядом за подъехавшей парой.