Закон Мерфи. Том 1 - Елена Янова

Зачем я соврал про командировку, я так и не понял. Наверное, в ответ на ее вранье — а она мне точно солгала, я по глазам видел. Макс вздохнула и улыбнулась, и я сообразил, что мне действительно пора — я начинал чувствовать себя виноватым в том, что выгнал ее. Как складывается теперь ее жизнь — без нас, без вечной беготни по экспедициям, без привычных подколов, почти в параллельном мире, для которого она такая же чужая, как и я, как почти мы все. По-своему странные, талантливые и некоторые даже гениальные, но что бы мы делали, оказавшись вне Корпуса? Я не мог себе этого представить, но отступать от своего решения не был намерен.

— Чез, я…

— Давай не будем, — попросил я, постаравшись спрятать взметнувшуюся изнутри боль. Надо же, а я думал, прошло. Не прошло, стало только глубже и острее. Ну, если подумать, а как я хотел, разбитый вокруг мир можно собрать заново, а проданное доверие и утраченную жизнь не вернешь никогда — и я, и Тайвин побывали и на грани, и немного за ней, чтобы понять эти прописные истины. Поэтому я еще раз изобразил подобие улыбки, скомкано попрощался и ушел.

Я безумно, оказывается, по боевой валькирии соскучился, и домой мне категорически не хотелось, хотелось вернуть Макс в отдел, с ее острыми язвительными шуточками. Но только ту Макс, которая всегда прикрывала мне спину, которая подхватывала меня с полуслова, понимала с полувзгляда, не ту, которая продала ученого и предала меня и весь Корпус. Я словно осиротел без своей помощницы.

Так. Еще немного, и я прямо тут развернусь и пойду ее ловить и упрашивать прийти обратно. Я внезапно отдал себе отчет в том, что на протяжении прошедшего с ее ухода времени испытал весь спектр эмоций — от глубочайшего разочарования и обиды до едкого сожаления от вопроса «а что, если бы мы…», — и практически спустил уже всю ситуацию в архив памяти, запретив себе и просто вспоминать о Макс и ее поступке, и тем более детально это обдумывать, если бы не внезапные ностальгические всплески.

И начались они аккурат пару часов назад, когда меня потянуло сначала на алкогольные подвиги — при том, что я не имею ни привычки пить, ни тем более ходить в одиночку по барам, — потом на орбиту за каким-то чертом. Интересно, надо будет разобраться. А хотя чего ждать, попробую покопаться в ситуации прямо сейчас, штатный гений в это время домой даже не начинает собираться, с ним и посоветуюсь. И я полетел обратно на работу.

Тайвин, как я и ожидал, задержался, и, сидя за столом, уставленным пробирками и какой-то сложной аппаратурой, которая пикала и мигала, задумчиво перебирал бумаги, с отсутствующим видом витая в облаках.

— Не помешаю? — я легонько стукнул костяшками пальцев по дверному косяку.

— Чез? Не, не, заходи. Я тут думаю. — Тайвин рассеянно махнул в сторону свободного стула. Время приближалось к полуночи, все его лаборанты уже давно смылись, Гайяны тоже видно не было мои оперативники либо по домам морально готовились к покорению нового мира, либо дежурили на вызовах. Похоже, на работе остались сегодня только мы.

— Слушай. Мне надо с тобой посоветоваться. — Я собрался с духом, удостоверился, что ученый поднял на меня взгляд и готов выслушать. — Пару часов назад… — и я как на духу выложил все, что со мной происходило, включая встречу с Макс. Тайвин хищно подобрался и внимательно уставился мне в глаза.

— Ты ведь мне ни слова восторгов по поводу зрелища планеты с орбиты не сказал. Это необычно. Думаешь, кто-то на тебя… м-м-м… ментально воздействует?

Я задумался.

— Странно, я даже внимания не обратил. Ну… Да, я бы сказал примерно так, но это антинаучно? — я вопросительно глянул на штатного гения. Тот раздраженно дернул плечом, продолжая смотреть на меня.

— После наших с тобой приключений я готов поверить хоть в телепатию, хоть в магию, — хмыкнул Тайвин. — Жалко, что зафиксировать и измерить их нельзя. А органы чувств не самый лучший инструмент для науки.

— Душа у меня болит, — внезапно пожаловался я. — Как она без нас?

— Душа или Макс? Ты как собака на сене: когда у тебя под боком была на все готовая девица, даже глазом не моргнул, а как она дел наворотила, так сразу жаль. — Меня немного покоробило, но Тайвин безжалостно продолжил: — Ты сам знаешь, что принял верное решение. Ничего, выживет и без Корпуса, она сильная. И вообще, забудь уже. Душа болеть не может, у нее болевых рецепторов нет, природой не предусмотрены.

Я тоже хмыкнул и продолжил молча предаваться унынию и скорби. Тайвин убедился, что я в относительном порядке, и уткнулся обратно просматривать свои записи. Через некоторое время я обнаружил, что загнал сам себя в безвыходное положение — хотелось петь и пить, превратив зачатки горестных сожалений в полноценный катарсис, но завтра был новый рабочий день, и было нельзя. Душа требовала выхода, и я решился.

— Тай…

— М-м-м? — Ученый вопросительно посмотрел на меня из-под очков.

— Давай, что ли, еще раз попробуем.

— Да ты что, как ты там говоришь, слон в лесу сдох! — Тайвин был изумлен, но мгновенно откуда-то вытащил свой универсальный сенсор и подсунул мне. Приборчик он смастерил несколько месяцев назад, и с тех пор все с ним за мной бегал, вдруг я опять буду кого-то воскрешать, а ему удастся магически-биологическое нечто поймать и измерить. Но пока у нас ничего