Уволиться? Жениться! - Татьяна Олеговна Новикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Романова, прекратите, – одернул меня Скворцов. – Вы блох вычесываете или что?
Я так и застыла с пятерней в «гнезде». Медленно опустила руку. Надулась сильнее прежнего.
Надеюсь, этой позорной характеристики никто не услышал.
Обратно мы шли привычной процессией: впереди Скворцов, которого нисколько не смутили всеобщие скандалы, а следом ковыляющая я. Единственной мыслью было: застрелите меня. Как люди вообще носят туфли?! В последний раз я надевала их на выдачу аттестатов и уже спустя час сменила на балетки.
– Что вы поняли из совещания? – спросил Максим Степанович, пропуская меня перед собой.
– Что на заводе вообще никто не работает? – честно ляпнула я. – Поразительно, как предприятие вообще держится на плаву, если учесть, что мы не можем ничего поставить в срок. Ну а если что-то поставляем, то оно разваливается на подъезде к месту эксплуатации.
Мне показалось, или директор одобрительно хмыкнул?
– Мысль правильная. Напишите протокол по итогам совещания. Подписывать нигде не требуется, чисто для меня.
Э-э-э, начнем с того, что слово «протокол» знакомо мне очень уж смутно. В моей отрасли под протоколом понимается обмен данных между программами, но вряд ли Скворцов требует этого.
– Я же ничего не записывала…
– Так вспомните. Маразмом не страдаете?
На этих словах мы вошли в наше гигантское «открытое пространство», и Максим Степанович скрылся в своем кабинете.
– Жду документ к полудню, – обронил напоследок.
Твою ж мать!
Для начала я отрыла в интернете образец протокола заседания и вдумчиво начала подгонять его под утреннее мракобесие. Выходило плохо, половины я попросту не запомнила, а другая половина была непонятна. Набор слов, которые имеют какой-то смысл для нормальных людей, а для меня – белый шум.
Хотелось биться о клавиатуру лбом, но гордость и нежелание признаваться в собственной глупости сделали своё дело.
– Держите. – Ровно в полдень я вывалила лист бумаги перед Скворцовым.
– Могли бы отправить на почту.
Он бегло вчитался в содержание, что-то перечеркнул, переписал, дополнил. Черт, он же тоже не записывал, так как умудрился запомнить больше моего? Почерк, кстати, хороший. Размашистый, но читаемый. Грубый. Отдает силой и твердостью характера. Не думала, что когда-нибудь так скажу, но этот почерк заставил меня с любопытством всматриваться в текст.
– В целом терпимо, – подытожил директор. – А теперь предложите краткое решение каждой проблемы.
– Чо? – вырвалось у меня.
– Чо слышали. Проявите креативное мышление.
Он поднял на меня насмешливый взгляд темно-шоколадных глаз, и мне захотелось утопиться с горя. Ещё и издевается. Почему я?..
– А программировать когда? – спросила тоскливо.
– Поверьте, никто не огорчится, если сегодня вы займетесь чем-нибудь более полезным, – подытожил Скворцов. – А, и сделайте мне чаю. Без сахара, черный. Надеюсь, его вы не испортите?
«Сливок добавить?» – подмывало спросить, но я удержала своё ехидство в узде.
Ладно, допустим, чай я приготовить способна. Впрочем, сначала нужно расставить все точки над палочками, чтобы не было недосказанности и мне не пришлось работать забесплатно.
– Максим Степанович, я хотела спросить насчет официальной надбавки?
– Я уже согласовал всё с директором по персоналу. Ждите, скоро подпишете приказ. Сумма, как и договаривались. В обязанности добавлено: исполнять все – я подчеркиваю – все указания директора по информационным технологиям. Пожалуйста, проявите изобретательность при решении проблем. Иначе я трижды подумаю, не рано ли назначил вас помощником.
Больше в мою сторону он не смотрел, наоборот, всем видом показывал, что у него имеются гораздо более важные дела, чем общение с назойливой просительницей.
Я вернулась на рабочее место и написала Люде в корпоративный чат:
Когда-нибудь я сожгу твой объект воздыхания
Почему? Он тебя обижает?
Нет. Он заставляет меня писать протоколы совещаний
и решать проблемы, которые не могут решить директора!!!
Подруга глянула на меня с сомнением и напечатала:
Зато задница у него классная
Чужие попы не разглядываю
Люда показала язык, но отвечать не стала. Знала, что сейчас ко мне лучше не приставать, иначе её задернет взрывной волной.
К вечеру я придумала ответы на две проблемы из семи. Причем очень куцые, а-ля «надо нормально делать – тогда нормально будет». Но ровно в семнадцать часов эти ответы легли на стол к Скворцову.
Электронной почтой я не воспользовалась принципиально.
– Я ознакомлюсь, – кивнул он и добавил: – Арина Сергеевна, останьтесь на час-другой. Нужно разобраться с отчетами. Михаил Валерьевич оставил много висяков, за которые мне теперь оправдываться. Поможете?
– Конечно, – ответила, удивленная, что в какой-то момент из пренебрежительного «Романова» превратилась в уважаемое «Арина Сергеевна».
– Тогда посмотрите отчеты за прошлый год. Мне нужно их рассортировать по количеству внедренных технологий в цехе, – он объяснил задачу целиком и поднялся, возвышаясь надо мной.
Да я по сравнению с ним малявка, даже если встану на цыпочки. Как-то до сих пор не возникало столь острого ощущения собственной никчемности. Наверное, потому что мы впервые застыли напротив друг друга вот так: в одиночестве, в тишине.
– Чай будете? – прервал мои размышления спокойный вопрос.
– А? – помотала волосами, которые так и не расчесала за весь день. – Да, спасибо.
– Тогда сделаю вам тоже. Кстати, – он щелкнул пальцами, – перестаньте делиться личными откровениями по заводскому чату. Должны же понимать, что он читается.
Мои глаза округлились как у кота, которому одновременно наступили и на хвост, и на бубенчики. Сразу вспомнились все постыдные диалоги с Людой, которые мы вели без какого-либо страха быть прочитанными.
– Э-э-э, вообще-то не понимали…
Хотела ещё добавить про личную жизнь, в которую запрещается лезть грязными башмаками, но Скворцов перебил:
– Так вот, вся заводская переписка читалась ещё прошлым директором, а я зашел ради интереса сегодня в программу, а там задницу мою обсуждают.
Теперь к округлившимся глазам добавился ещё и приоткрытый рот. Вашу ж мать! Это фиаско. Полный провал.
– Главное, Романова, не жгите
