Уволиться? Жениться! - Татьяна Олеговна Новикова

Тьфу, почему я вообще обсасываю внешность директора как аппетитную косточку?! Что-то про Валерьевича я вообще не думала, а тут битый час вспоминаю, какого цвета на нем сегодня был галстук.

В общем, придет зарплата – обновлю гардероб. Но перед этим потребую, чтобы мне официально подписали надбавку, а то наобещать можно с три короба.

На моё счастье, весь вечер и утро сладкую парочку было не слышно, поэтому я относительно спокойно легла спать, проснулась и двинула на родной завод. Конечно, на душе скребли кошки. Дикие такие, с гигантскими когтями, они драли мою грудную клетку изнутри. Присутствие Кира рядом с собой – нас разделяла всего одна стена – будоражило воспоминания.

Застарелые раны вновь кровоточили.

Короче говоря, на работу я завалилась без пяти восемь, в плохом расположении духа. Максим Степанович пришел сразу после меня. Я выкладывала из пакета контейнер с обедом, когда он прошел мимо со словами:

– Доброе утро, Романова. Принесите мне кофе.

Ирочка Ливанова заинтересованно зыркнула в мою сторону. Ожидала какой-то бурной реакции, которой не последовало. Я тяжело вздохнула и отправилась в столовую. То, что меня почти назначили помощником руководителя, как-то не согревало. Всё-таки я долгие годы мечтала быть программистом, а стала секретуткой.

О, в шкафчике появились сливки. Интересно, их притащил сам Скворцов или кто-то из желающих понравиться новому директору? Я щедро плюхнула их в кружку, на глаз разбавила черной жижей, которую выплюнула кофемашина. Кофе я не пила, а потому и варить его не умела.

Ну, вроде выглядит съедобно.

Но когда Скворцов сделал щедрый глоток, стало понятно, что приготовление напитков не является моей сильной стороной.

– Вы решили бухнуть столько сливок в счет прошлого раза? – Он оставил кружку подальше.

– Я умею писать код, а не всё это, – развела руками.

– Не обманывайтесь, код вы писать не умеете, – отбрил Скворцов, заставив меня заискрить от злости.

Пришлось сжать пальцы в кулаки и натянуть на лицо улыбку. Интересно, он сам хоть что-нибудь разработал? Или умеет только издеваться над подчиненными? Ещё и с ухмылкой этой гаденькой, которую очень уж хочется стереть с его нахального лица.

– Это всё, что вы хотели мне сказать?

– Совещание через полчаса. Причешитесь хоть, – подмигнул перед тем, как я развернулась на каблуках и поковыляла к двери.

Скотина! Какой же он козел безрогий! Слов не хватает, чтобы описать всю ту бурю эмоций, которую я испытываю по отношению к этому человеку. Надеюсь, у них с Людой ничего не выгорит, потому что я не смогу искренне порадоваться за подругу.

Да что не так с моей прической?!

Я глянулась в настольное зеркало. Там отразилась разъяренная девица с бледным лицом и горящими гневом глазами. Бледные губы поджаты. А волосы… да нормальные они! Не топорщатся, не лезут во все стороны. Приличный конский хвост, челка убрана.

Но раз уж он просит.

– Дай расческу, – потребовала у Люды.

Та беспрекословно исполнила приказ. Я распустила хвост, встрепала локоны. Прошлась по ним расческой взад-вперед, взлохмачивая. Люда с Ирочкой посматривали с сомнением, ибо с каждым новым взмахом руки я всё больше напоминала ведьму с гнездом на голове.

Закончив приготовления, я плюхнулась за стол и отпила вчерашнего чая с видом победителя. Девочки переглянулись, но донимать расспросами не стали. И следующие полчаса прошли в монотонной работе.

– Я причесалась, – сообщила Скворцову, когда он вышел из кабинета и позвал меня за собой.

– Я вижу, – сощурился тот, не подав, впрочем, никаких других эмоций.

– Что от меня требуется на совещании?

Я едва поспевала за его широким шагом. Семенила ногами, с трудом передвигаясь на каблуках (ненавижу туфли!), а Скворцов отдалялся всё дальше и дальше.

– Просто присутствуйте, – отмахнулся Максим Степанович, даже не обратив внимания на то, что «помощник руководителя» остался за поворотом.

– Что-то записывать? – уточнила на бегу, ибо смысла в обычном присутствии не видела никакого.

– Нет, не нужно. – Покачал головой. – У меня неплохая память.

Так на кой ляд я тебе сдалась?! Сидеть и строить глазки генеральному директору? Тогда нужно было брать с собой какую-нибудь грудастую красотку типа Люды, которая и улыбается зазывно, и флиртует мастерски, и умственную деятельность изображает в разы лучше моего.

Идиотизм какой-то.

В чем, мать его, подвох?!

Чем ближе мы подходили к административному зданию, тем сильнее меня брала дрожь. Если честно, я больших начальников боюсь до одури. Мне потому и нравится программирование, что оно не требует контакта с людьми. Не надо перед кем-то отчитываться, получать нагоняй. Пиши себе и пиши.

А тут…

В конференц-зале, где собрались все директоры, мне стало физически тяжело дышать. Я оглянулась в поиске свободных кресел подальше от огромного стола, за которым сидело высшее начальство. Почти нырнула в уголок, но Максим Степанович прошипел:

– Рядом!

Чего? Он мне как собаке приказывает?! Ещё б по бедру похлопал да за поводок дернул, мать его.

Стиснув зубы, я рухнула на соседнее кресло со Скворцовым. Ладно, всё не так плохо. Кроме директоров, здесь присутствуют и секретари, и руководители отделов, и другие неизвестные мне люди. Никто не посчитает меня пятым колесом, ибо тут этих колес – на десяток автомобилей хватит.

Началось совещание. Скучное, ровно до того момента, как все не начали скандалить друг с другом. Заказ не поступил заказчику, произошел сбой в цикле производства, принтеры перестали печатать – орали по любому поводу. Восхитительная истерия. Я искоса поглядывала на директоров, одетых как с иголочки. В пиджаках, дорогущих рубашках, с запонками. Многих из этих людей я видела только на сайте завода, а лично даже встретить опасалась – такими они были недосягаемыми.

Интересно, сколько они тратят на обмундирование?

С другой стороны, Скворцов. Да, одевается симпатично, но вообще не по-представительски. Что за закатанные рукава на рубашке кофейного цвета? Почему галстука сегодня вообще нет? Да и пуговиц расстегнуто чуть больше, чем требуется при деловой встрече.

Зато женщины как на подбор: в элегантных платьях или брючных костюмах, такие выглаженные, стильные.

Мне вдруг стало особенно