Мусорщики 'Параллели' - Георгий Сидоренко

письменные принадлежности, в том числе очень старая перьевая ручка и чернильница. Ещё на углу стола располагалась чёрная коробочка, в которой лежали иглы памяти. Боковые стены были увешаны различными фотографиями в рамках. Некоторые из них Бэбил прекрасно знал и на многих из них был изображён. У него приятно защемило на сердце. Напротив стола располагалось ещё одно кресло, кожаное и мягкое, а к стене рядом с дверью было прибито несколько крючков для одежды. У левой боковой стены стоял старенький буфет. Он, как и люстра, несколько выбивался из общего стиля кабинета. Буфет был не только очень ветхим, но и был выкрашен не в зелёный цвет, а в красный. Кроме прочего, он был сделан из дерева, а не из металла или пластика, или их гибридов. Именно к этому буфету подошёл Петрос, начав рыться в одном из его нижних шкафчиков. Оттуда он достал жестяную коробочку, маленький коричневый мешочек и две фарфоровые чашки, а также электрический чайник. Между делом, Гарибальди пригласил Бэбила за стол, а сам занялся напитками.

Мендель повесил свою старую фетровую шляпу на крючок, где рядом уже весела шинель Гарибальди, и уселся в мягкое кресло. Через несколько минут на рабочем столе стояли и дымились две полные чашки. В одной искрился чай, в другой булькало миндальное кофе. Бэбил вопросительно глянул на питье Петроса, но ничего не сказал. Гарибальди из стола достал коробку конфет, а также принёс сахарницу. Всё это добро он выставил на чистую и большую салфетку. Петрос вальяжно уселся в своё жёсткое кресло, взял кофе и, помешав ложечкой, с удовольствием отпил напиток. Понаблюдав за другом с пару секунд, Бэбил также насладился чаем. Чай действительно был отличным.

В этот недолгий промежуток хрупкой тишины друзья были погружены в свои мысли — личные и общие. Бэбил — в старом и поношенном чёрном костюме-тройке и пыльных туфлях. Петрос — в старой, но находившейся в прекрасном состоянии, офицерской форме серого покроя. Молчание продлилось целых пять минут, если не считать сильно приглушённого шума, исходившего из Диспетчерской и постоянного внутреннего шёпота Сестёр. Нарушил гармонию Бэбил:

— А мне казалось, что это твой старый кабинет. Ты ведь теперь главнокомандующий. Разве это не значит, что ты должен располагаться в Штабе?

— Верно, — подтвердил Петрос. — Но вот в чём дело. Не всем дано стерпеть шёпот Сестёр. Тут с набором обычного персонала возникают постоянные проблемы, что уж о руководстве говорить. Сюда бы чистокровных сарасватийцев, но они, увы, вымерли, если не брать в расчёт госпожу Яирам и Риши. Вот и набираем тех, кто сможет выдержать общество Сестёр хотя бы одну двенадцатичасовую смену. Жалко, что чистокровные каиниты также почти вымерли, вот кто бы подошёл на эту роль лучше всего. Да и кроме прочего, я слишком привык к этому кабинету и поднимаюсь в Штаб лишь ради совещаний.

— И что же по этому поводу думает госпожа Яирам? — спросил Бэбил.

— Ну, она была не очень этому рада, — промолвил Петрос. — Но спасибо Риши за предложенный компромисс. Он теперь, кроме того, что выполняет функции главы администрации, ещё является и представителем «Параллели» в «Межпространственном совете».

— А тебе от этого какая польза? — недоумевал Бэбил.

— Ещё какая! — несколько обиженно отреагировал Петрос. — Напомню, что мы не миссионерское общество на вольных хлебах, а значит, я должен время от времени отчитываться перед этими крысами.

— Ха-ха! — звонко засмеялся Бэбил. — А ты ещё что-то говоришь на счёт…

В этот момент что-то поменялось в обычном шуме этажа. К шёпоту Сестёр — по нарастающей, панически пробивалось одно единственное слово: «Нарушитель!».

— Что такое? — Петрос резко поднялся со своего места. — Быть того не может! Нарушитель?!

— Ты так говоришь, будто это редкость, — недоумевал Бэбил, внимательно вслушиваясь в настойчивую мысль. — Не ты ли мне жаловался, что жизнь в последнее время не сахар?

— Да, жаловался, но всё это касалось в основном проблем с Советом и Раем, — огрызнулся Гарибальди. — Я ведь тебе сказал: для них мы превосходящая военная сила, которую они бессовестно используют для подавления неугодных, а не независимая третья сила. А вот с контролем границ у нас серьёзных проблем в последнее время почти нет. Если не брать в расчёт тех наглецов, что создают нестабильные межпространственные лестницы с туннелями и думают, что мы это не заметим.

— Тогда, может быть, это один из таких наглецов?

— Может быть, — Петрос уже хотел было нажать на кнопку вызова, но тут его лицо озарилось хищным пониманием. Его рука вернулась в обычное положение, а затем он рванул к выходу. — Неужели! Неужели этот змеёныш всё-таки попался!

— Кто попался? О ком ты? — спросил Бэбил, останавливая Гарибальди на полпути к двери.

— Ну, — Петрос загадочно посмотрел на друга через плечо. — Когда я говорил про нашу защиту, то был не совсем честен. В последние семь месяцев нас досаждает один серийный убийца.

— Убийца? — удивился Бэбил. — А мы тут причём? Это ведь вне нашей компетенции, или подожди! Неужели он как-то умудрился обыграть Сестёр?!

— В точку, друг, и не раз! — подтвердил Петрос. — Мы до сих пор не можем сообразить, как он перемещается между Уровнями. Ведь даже намёка на туннели нет! А узнаём мы о его перемещениях лишь после того, как этот псих совершает свои грязные дела! Эта скотина даже Инженеров заставил нервничать, ты представляешь? Инженеров! Поэтому ничего удивительного в том, что мы до сих пор не смогли его идентифицировать. Единственное, что мы можем сказать о нём точно — он обладает хорошей ментальной защитой и неплохими познаниями в пространственном программировании, ну или ему в этом кто-то помогает. Ещё нам известно, как он убивает. Он высасывает все жидкости из организма, буквально говоря: высушивает.

— То есть, ты хочешь сказать, что этот человек обладает способностями сарасватийца, гильгамешца, и авраамейца одновременно? — догадался Бэбил. — И если поразмыслить, то он, кроме прочего, обладает неплохим внушением каинита, если умудрился обойти Сестёр и Инженеров.

— Всё может быть в наше время, — буркнул Петрос, — Но есть ещё один факт. Он обычно убивает полукровок или бедняков. В общем, эта мразь ещё обладает и складом ума закостенелого осирисийского аристократа.

— А не может ли он оказаться вообще кем-то иным — осторожно предположил Бэбил. — Или он действительно не один. Таким никто обычно в одиночку не занимается. Может, были ещё какие-нибудь странные происшествия?

— Ты говоришь то же самое, что и он, — недовольно прорычал Петрос. — Но неужели ты считаешь, что мы об этом не думали? Думали! Мы за последнее время многое перепробовали. И если есть у него сообщники, то