Серийный бабник - Дарья Калинина

– Нет. Я не буду с ним знакомиться! И еще не известно, может быть, он вор какой-нибудь!

– Он не вор!

– Да? А почему же им тогда милиция интересуется?

И Галина Степановна победоносным жестом вскинула палец в сторону Слепокурова. Рита снова развернулась в его сторону. Но на этот раз она проявила к следователю больший интерес. Во всяком случае заговорила с ним.

– Милиция? – вопросительно изогнула она тонко выщипанную бровь.

– Да.

– Очень хорошо, что вы пришли! – решительно кивнула Рита. – Вы должны помочь.

– Буду рад.

– Правда, Борюсик не позволил мне обратиться к вам за помощью, – слегка засомневалась старушка. – Но раз уж вы сами пришли, то я рада! Выслушайте меня!

Слепокуров заверил, что он весь одно сплошное внимание.

– Вы должны спасти Борюсика. Мальчику грозит опасность.

И прежде чем Слепокуров успел вымолвить хоть звук, она воскликнула:

– Его хотят убить!

Следом за этим в комнате воцарилась тишина. Каждый обдумывал слова Риты. И первым, как и полагается профессионалу, на них отреагировал следователь:

– С чего вы это взяли? Кто вам рассказал?

– Да Борюсик сам и рассказал! – И, повернувшись к подруге, она продолжила: – И не бойся, Галочка, я тебе уже говорила, он не вор. Мальчик из очень приличной и, не побоюсь этого слова, богатой семьи. Просто он попал в затруднительное положение. Ему совершенно не к кому было обратиться за помощью. А в моем лице он нашел свое спасение. Я помогла ему найти безопасное пристанище, а теперь и защиту.

– Не вор? Из приличной семьи? Ритка, ты что, с ним все-таки знакома?

– Естественно! – величественно кивнула актриса. – Не думаешь же ты, что я могла подселить к тебе какого-то сомнительного оборванца с улицы?

– И где ты с ним познакомилась?

– У нас в театре.

Но Галина Степановна не торопилась радоваться. Видно, она хорошо изучила нрав своей приятельницы. И потому строго спросила:

– И давно вы с ним знакомы?

Рита слегка стушевалась.

– Какое это имеет значение? Для двух душ иногда и одного мгновения бывает достаточно, чтобы узнать и понять друг друга.

Но Галина Степановна на эту сентиментальную галиматью не повелась.

– Сколько вы знакомы?

– Это что, допрос?

Рита была возмущена. И Слепокурову пришлось взять инициативу на себя.

– Ну что вы! – вежливо произнес он. – Это еще не допрос. Допрос может состояться только в кабинете следователя. То есть в моем кабинете. А это просто беседа. Но если вы не будете отвечать, то поедете со мной. И ответите уже там.

– А в чем дело?

– Дело в том, что ваш знакомый угостил отравленными конфетами вот эту девушку. Она в свою очередь угостила ими еще одного человека. И в результате появился труп. И только благодаря чудесному стечению обстоятельств труп оказался всего один.

– Я ничего не понимаю. Какой труп? Какие конфеты? При чем тут Борис?

– Это мы и хотели бы выяснить, – сказал следователь.

– Так спросите у него!

– Мы бы спросили. Но где его искать?

– Так у Галочки он живет! – недовольно воскликнула Рита. – Я же вам говорила, мальчику грозит опасность. Показаться на улице для него означает лишний раз подвергнуться риску. Так что он никуда не ходит. И даже в магазин за продуктами я для него ходила.

– Тем не менее сейчас его в гостях у вашей подруги уже нет, – произнес следователь.

– Нет? Как нет? Куда же он ушел?

– Вот это мы бы и хотели у вас узнать.

Рита изрядно переполошилась.

– Но я же ничего, совершенно ничего про него не знаю!

– Вы только что утверждали обратное.

– Ну да, он рассказал мне свою историю. Как его преследуют с целью убить. Но я так понимаю, вас же интересует его настоящий адрес, фамилия или на худой конец номер телефона?

– Да.

– А ничего этого я у него не спросила.

– Почему?

– А зачем?

Галина Степановна плюхнулась на тонконогую табуреточку, которая затрещала под ее упитанным телом.

– Ритка, ты меня в могилу вгонишь! Ты что же, все-таки пустила жить ко мне парня, про которого ни черта толком не знаешь?

– Я знаю его историю!

– И что это за история? – поинтересовался Слепокуров.

– Пожалуйста! – с видом глубоко оскорбленного и не понятого своими современниками человека произнесла актриса.

Для усиления эффекта она картинно закинула боа вторым кольцом на шею и прислонилась к стене, словно в задумчивости слегка прикрыв свои большие глаза с тонкими веками. Если выкинуть из ее речи все поэтические сравнения и образы, то суть сводилась к следующему. Молодого человека, представившегося ей Борисом, она знала около месяца. Он был частым посетителем театра, в котором пожилая актриса была занята в нескольких спектаклях.

За кулисами молодой человек также появлялся частенько. И обычно в компании одного из режиссеров театра. Видимо, его закадычного друга. Молодые актриски приветствовали эту парочку. Борис был неизменно щедр, хотя постоянством к своим избранницам и не отличался. Его подружки менялись от одного спектакля к другому. Но никто из них не был в претензии на молодого человека, понимая, что такого ветреника одним красивым лицом и телом не удержать.

Чтобы он остепенился и остановился, нужно было предложить ему нечто большее. В первую очередь заботу и преданность, на что актриски не были способны. Вот они весело и бездумно просто проводили время в компании Бориса. И не особенно расстраивались, когда это время приходило для других девушек.

Но примерно неделю назад Рита заметила, что Борис появился у них в театре в состоянии крайней тревоги и озабоченности.

– Я столкнулась с ним у служебного входа. И была поражена его видом. Всегда безукоризненно уложенные волосы Борюсика были всклокочены. На щеке красовалась здоровенная ссадина. А рукав его шикарного кашемирового пальто был испачкан какой-то ржавчиной, порван, и из него торчали лохмотья…

Будучи человеком впечатлительным и эмоциональным, Рита всполошилась.

– Борис! Что с вами произошло?! – воскликнула она, не обращая внимания на то, что с молодым человеком она толком знакома не была.

Но театральные люди на такие вещи смотрят проще. Да и юноша годился Рите в сыновья, если не во внуки. Так что она разводить лишние церемонии не стала, а ему явно не терпелось поделиться своей бедой. И он рассказал Рите, что произошло с ним буквально несколько минут назад, по дороге в театр.

– Шел, никого не трогал, проходил как раз мимо того дома, в котором облицовывают фасад. Знаете?

– Конечно!

– Так вот, я иду, а со строительных лесов вдруг срывается гранитная глыба. И летит вниз.

– О!

– Она пролетела буквально в сантиметре от меня. Слава богу, что не задела!

– Как же не задела? Но вы ранены!

– Из нее еще такие ржавые штыри торчали, вроде арматуры, – схватившись за щеку, произнес Борис. – Ими меня и поцарапало. Но честное слово, это пустяки. Вот если бы сама глыба хоть краем задела, тогда бы мы с вами тут не разговаривали.

Рита поахала, поохала. И забыла об этом разговоре. Вернее, могла забыть, если бы буквально на следующий день не стала свидетельницей нового инцидента, когда Борис выжил только благодаря своему феноменальному чутью или везению.

– Называйте это как хотите, но дело было так.

По дороге к театру есть узкий переулочек, в котором трудно разъехаться даже двум легковым машинам. А когда туда сворачивает машина чуть шире маршрутного такси, сразу же возникают проблемы. Переулочек очень темный и неуютный. Сама Рита ходить там избегает. Но это самая короткая дорога к театру. И когда плохая погода или Рита чувствует себя неважно, она все же пересиливает себя. Вот и в тот день она пошла по неприятной, зато короткой дороге.

– Бориса я увидела сразу же. И ту машину тоже.

В общем, Борис двигался по переулку, не глядя по сторонам. И тут рядом с Ритой просвистело что-то тяжелое, обдав ее брызгами из лужи. Рита возмущенно вскрикнула. Но тут же от ужаса у нее спазм сжал горло. Обдавшая ее грязью машина мчалась прямо на беспечно шагающего Бориса.

– И в самый последний момент, когда я уже прикидывала, когда будут похороны, он что-то такое почувствовал и отпрыгнул в сторону.

Машина-убийца промчалась мимо и исчезла за поворотом.

– Номер вы запомнили?

– Что вы! – кокетливо захихикала актриса. – Я близорука.

У нее в устах это прозвучало чем-то вроде бахвальства.

– К тому же, – добавила она, – Борис и другие свидетели этого кошмара потом говорили, что номера на машине были замазаны грязью.

И, выдержав драматическую паузу, Рита понизила голос до зловещего шепота и произнесла:

– А потом Борис признался мне, что его уже не первый раз пытаются убить.