Не бойтесь свободы - Василий Калужанин

бубнового короля.Раздается треск

порванной ткани.

МИХАИЛ. Что ты наделала? Опять все карты спутала! АЛИЕВ. Не беда, Михаил Сергеевич, если бы не Раиска, мы бы снова остались в дураках. МИХАИЛ. Это ты бы остался, а я ни за что. АЛИЕВ. Так мы же с вами в паре. МИХАИЛ. Чего? Это я-то тебе пара? Сапог Кунаева тебе пара! РАИЛЯ. Тише вы, срочная телеграмма. МИХАИЛ. А ну дай сюда. РАИЛЯ. Да че дай, че дай. Все равно не поймешь - здесь по масонски написано. МИХАИЛ. Ну-ка, ну-ка, читай. РАИЛЯ. (читает) "Согласны на замену московского секретаря начальником МИДа". МИХАИЛ. Ничего себе! Что же получается, дед, ты тоже жид? ГРОМЫКО. Скажете тоже. Я такой же жид, как Егорь Кузьмич - эфиоп. МИХАИЛ. Кузьмич, ты случайно не эфиоп? ЕГОР. Нет. МИХАИЛ. Значит тогда дед не масон? ЕГОР. Вроде так получается. МИХАИЛ. Вроде так, вроде так. А как тогда понимать эту депешу? ГРОМЫКО. Я думаю, что они решили интернационализовать свой клуб, вот меня и предлагают. АЛИЕВ. Везет же людям! РАИЛЯ. Вы не поняли, дедушка. Это они требуют на твое место Шеварнадзе посадить. ГРОМЫКО. А меня куда? МИХАИЛ. Куда, куда - а я откуда знаю? Приедет Эдик - спросим. Да, что-то его долго нет. Завтра Пленум, а еще столько нерешенных вопросов. АЛИЕВ. Главное решено! МИХАИЛ. Что именно? АЛИЕВ. Как нашу революцию назовем. МИХАИЛ. Ну и как же мы ее назовем? АЛИЕВ. Раз революционный Пленум в апреле, будет, то и революция, значит, апрельская, Великая Апрельская Коммунистическая Революция. Сокращенно ВАКР. МИХАИЛ. А почему коммунистическая? У Ленина ведь социалистическая была.

АЛИЕВ. Так это когда было. И потом, Ленин капитализм гробил, а мы с социализмом кончаем. А после него ничего кроме коммунизма не должно быть. МИХАИЛ. Егор, а ты что по этому поводу думаешь? ЕГОР. Практически Гейдар прав, а теоретически его взгляды несостоятельны. ГРОМЫКО. Это Гейдар-то несостоятельный? Да у него в одном цюрихском банке... ЕГОР. Я не о том, Андрей Андреевич. Я о связи теории и практики. Практически после социализма должен быть и будет только коммунизм. Но для теории мы должны оставить неопределенность, теории простор нужен. Помните, чему учил на Ильич? ГРОМЫКО. Какой Ильич? ЕГОР. Первый. Так вот, он учил, что сначала надо в дело ввязаться, а потом уже думать, что делать и как назвать. Поэтому я предлагаю нашу революцию назвать Великой Апрельской Революцией. А потом посмотрим, куда народ загонять будем: снова в коммунизм или временную отсрочку дадим. АЛИЕВ. Тогда сокращение получается ВАР. МИХАИЛ. Не пойдет. ЕГОР. Почему? МИХАИЛ. Нехорошие ассоциации могут у народа возникнуть, раньше времени догодаются, что с ними делать собираются. РАИЛЯ. По-моему, лучше Первая Апрельская Революция. АЛИЕВ. Сокращение получается ПАР. МИХАИЛ. Отлично! Воздушно и романтично! ЕГОР. Да, но тогда мы берем на себя очень серьезное обязательсво все последующие революции делать только в апреле,чтобы с нумерацией не запутаться. АЛИЕВ. Ну и что? В апреле, так в апреле. ГРОМЫКО. Правильно, ближе к пасхе. МИХАИЛ. О пасхе ни слова, товарищи коммунисты. ГРОМЫКО. Доживете до моих лет, тоже одуше думать начнете. Это ж надо, на старости лет заслуженного человека любимой работы лишить задумали. А ведь мне обещали, что два года меня с места не тронете. МИХАИЛ. Я обещал, что в Политбюро тебя продержу, а насчет места я ничего не говорил. Михалыч свидетель. ЧЕБРИКОВ. (из кустов) Не говорил, не говорил. ГРОМЫКО. А кем же я тогда буду числится? МИХАИЛ. Я же сказал, Эдик приедет - режим. ГРОМЫКО. А может и не приедет, возьмет да и останется за бугром. ЧЕБРИКОВ.(из фонтана) Не останется, не останется. ГРОМЫКО. Все равно обидно. РАИЛЯ. Да не хнычь ты. Сделает он тебя президентом, вот и все дела. МИХАИЛ. Ты что, Раечка? Это место забронировано для тебя, ты же сама хотела. РАИЛЯ. Хотела, да и расхотела. Я еше молодая - успею, а деда обижать нельзя. МИХАИЛ. Ну смотри, как знаешь. РАИЛЯ. Поздравляю тебя, дед. Будешь Председателем Президиума Верховного Совета. МИХАИЛ. Ну хорошо, с названием определились, а дальше что? ЕГОР. А дальше лозунги нужны. МИХАИЛ. Так у нас же есть "Вперед к победе коммунизма", "Пусть всегда будет солнце", "Пятилетку за три субботника". ЧЕБРИКОВ (из-за пионерки) "Бей жидов, спасай Россию", Миру-мир". ГРОМЫКО."Хрен посеешь, хрен пожнешь" ЕГОР. Все правильно, но за старыми лозунгами народ не пойдет. МИХАИЛ. Ну и что ты предлагаешь? ЕГОР. Моя бы воля, я бы все эти дачи перестроил. Кому, спрашивается, нужны эти фонтаны и эти гипсовые пионерки. Бассейны надо строить и живых девочек в них купать. МИХАИЛ. Не улавливаю связи, при чем тут пионерки. ЕГОР. Пример надо показать, Михаил Сергеевич. Живой пример. Начать надо с самих себя. Тогда и трудящиеся поймут, что перестраиваться надо. Живой пример заразителен. МИХАИЛ. А не получится у нас анархии: каждый начнет свое перестраивать. ЕГОР. Никакой анархии! Все по плану. Очередь установим. МИХАИЛ. Еще одна очередь! ЕГОР. Не просто очередь, а много, много очередей под лозунгом "Перестройка - дело всенародное" Пусть стоят и своей очереди ждут. И никаких обещаний насчет изобилия. МИХАИЛ. Ну это ты загнул. Кто же без обещаний стоять будет? ЕГОР. Будут у них нет другого выхода: либо стоять, либо бежать. МИХАИЛ.Так побегут же. ЧЕБРИКОВ. (из трубы) Не побегут, граница на замке. ЕГОР. Это во первых. А во вторых, мало кто и побежит. Там ведь работать надо, а у нас никакой эксплуатации: всю жизнь можно в очередях стоять и ничего не делать.Народ наш не дурак, он все понимает. МИХАИЛ. Так, может тогда и перестраивать ничего не надо, если все так гармонично. ЕГОР. Нет, без перестройки не обойтись. Когда народ в одной очереди долго стоит, у него возникает ощющение, что нет поступательного движения к светлому будущему. Поэтому партия и должна переодически народ перестраивать, очереди менять. Короче, на практике применять теоретический принцип заменяемости поступательного движения на вращательное. МИХАИЛ. Что-то я об этом у Маркса и у Ильичей ничего не читал. ЕГОР. Ничего удивительного, Михаил Сергеевич.Этот принцип я открыл совсем недавно, когда в Томске социализмом увлекался. АЛИЕВ. Так это же ревизия марксизма-ленинизма. ЕГОР. Почему же ревизия? АЛИЕВ. Раз у Маркса нет, значит ревизия марксизма, а раз у Ленина тоже нет, значить ревизия ленинизма. Михаил Сергеевич, да его гнать надо, он же ревизионист! МИХАИЛ. Не торопись, ишь какой шустрый. А ты, Егор, объсни, как ты до ревизии родного учения докатился. ЕГОР. Нет никакой ревизии. Фактически этот принцип открыл и заложил в нашу практику Ильичь 1. Помните его знаменитое "Учится, учится и еще раз учится". МИХАИЛ. При чем тут это? ЕГОР. А притом, что это круговое движение порождает другое движение по окружности: Работай, работай и еще раз работай". Товарищ Сталин довел его до совершенства. ГРОМЫКО. Да, богатыри не вы. ЕГОР. А этот круг, в свою очередь, порождает следующую триаду. АЛИЕВ. Какую? ЕГОР. Аты сам подумай. Что после работы полагается делать, а? АЛИЕВ. Не знаю. Никогда не думал об этом, такая последовательность событий мне не знакома. ЕГОР. После работы полагается отдыхать, то есть не работать. Ильич 2 инстинктивно нащупал эту триаду и широко использовал ее в строительстве новой жизни: "Не работай, не работай и еще раз не работай". МИХАИЛ. А дальше что? ЕГОР. А дальше все начинается сначала. Круги деалектически смыкаются. МИХАИЛ. Опять учится? ЕГОР. Да, но не просто учится, а учится на своих ошибках. Так что никакой ревизии в моем принципе нет, я просто обобщил, или правильно сказать, окузьмичил Ильичей. АЛИЕВ. Ну, ты голова! МИХАИЛ. Значит перестройка? ЕГОР. Другого выхода нет. РАИЛЯ. Одной перестройкой не отделаешся. У людей язык чешется, надо им дать возможность поговорить. МИХАИЛ. Пусть говорят, но только в пределах гласности. ГРОМЫКО. Опять гласность? Что же это все-таки такое? Вы в тот раз не объснили. МИХАИЛ. Гласность - это когда всех критикуют, но никого не наказывают. ГРОМЫКО. А зачем тогда критиковать? МИХАИЛ. Отстал ты, дед. Раньше как было? Начальство критики боялось и поэтому рот народу затыкали. А при гласности руководителям боятся нечего, поэтому и к критикам у них претензий нет. Вот и получается, что и волки сыты и овцы наговорились. АЛИЕВ. Ну вы голова! МИХАИЛ. У тебя все голова, один ты головка. АЛИЕВ. Не, не все. Вы и Кузьмич, но вы головастей, в два раза. РАИЛЯ. А может в три? АЛИЕВ. Да, в три, точно в три. МИХАИЛ. Ну, ты, мозгомер, хватит арифметикой заниматься.Посмотри-ка лучше, кто это там к нам летит? АЛИЕВ. Где? МИХАИЛ. А вон там на дирижабле. АЛИЕВ. Никак Жюль Верн? ЧЕБРИКОВ. Нет, не Жюль не Верн. Это Эдуард Амвросиевич из командировки возвращается. МИХАИЛ. Наконец-то. ЭДИК. Здгавствуйте, товарища. ТОВАРИЩИ. Здравствуйте. МИХАИЛ. Спускайся, гостем будешь. ЭДИК. Некогда гостить, Михаил Сергеевич. МИХАИЛ. Куда торопишься? ЭДИК. На Пленума. МИХАИЛ. Так Пленум же завтра, без нас не начнут. ЭДИК. Начнут, Михаил Сеггеевич, еще как начнут. Геноцвали Гришин без васа гешил его сегодня откгывать. МИХАИЛ. Без меня? Сегодня? ЭДИК. От Ваксмано все можно ожидать. Я за вами (бросает веревку). Залезайте по очегеди и побыстгей, через 20 минут откгытие. МИХАИЛ. Ничего не понимаю. РАИЛЯ. Лезь, лезь, потом поймешь. Гейдар, помоги Генсеку - один он не залезет, а ты, Кузьмич, деда не забудь - все лишний голос. ЭДИК. Извините, Раиса Максимовна, но баба на богт не бегу. РАИЛЯ. Не ори, я и сама не полезу. Что я тебе, Клара Цеткин, что ли? ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛИ. До свидания. РАИЛЯ. Летите, голуби летите.