Запах крови - Илья Деревянко

– Слишком жестоко, да? Осуждаешь небось? – Кретов испытующе посмотрел на меня.

– Нисколько! – покачал головой я. – Мерзавцы получили по заслугам. С такими нелюдями я тоже никогда не церемонился... Кстати, Степан в курсе?

– Ага, – утвердительно кивнул Витька. – К способу казни отнесся с пониманием. За помощь горячо благодарил...

– А Галя как?

– Оправилась постепенно. Недавно вышла замуж за хорошего парня и...

Продолжению разговора помешала вошедшая Катя. Заметно невыспавшаяся, но преисполненная решимости выполнять врачебные обязанности.

– Пора делать перевязку, и вообще больному требуется покой! – грозным тоном, плохо вяжущимся с ее серебряным голоском, объявила медсестра.

– Ухожу, ухожу! Не бейте, тетенька, ремнем! – дурашливо прикрыл голову руками Рептилия и, поднявшись со стула, направился к выходу.

– Эй, Витек, погоди минутку! – окликнул я Кретова. – Чуть позже принеси, пожалуйста, ствол. Без него я чувствую себя довольно неуютно!

– Будет сделано... Часа через два! – загадочно улыбнувшись, пообещал Витька и скрылся за дверью.

– Зачем вам оружие? Вы здесь в полной безопасности! – склонившись над кроватью, с ласковой укоризной произнесла Катя.

– Обращайся ко мне на «ты»! – неотрывно глядя в чистые голубые глаза девушки, осевшим голосом попросил я. – Или я кажусь тебе слишком старым?

– Нет, почему же! Совсем напротив. – Малышка очаровательно покраснела.

Не в силах больше сдерживаться, я обнял Катю за плечи и поцеловал в нежные губы.

– Перевязка! – неумело, но страстно ответив на поцелуй, задыхающимся шепотом напомнила она.

– Успеется! – пробормотал я, крепко прижимая к себе стройное, гибкое тело...

ГЛАВА 6

Перевязку сделали только через два часа. Раньше, как вы, наверное, поняли, было не до того. Впрочем, зловредная дырка в ноге сегодня не кровоточила. А спустя еще двадцать минут в дверь деликатно постучали.

– Войдите! – бодро сказал я.

На пороге появился Кретов.

– Ну как, аппетит не прорезался? – искоса глянув на растрепанную счастливую Катю, с легкой понимающей улыбкой поинтересовался он.

– Прорезался! – сознался я. – Причем волчий! Взрослого быка готов сырьем сожрать!

– Сырьем не придется! – рассмеялся Витька. – На обед у нас борщ со сметаной, ломтиками сала и чесноком, шашлык из молодого барашка, жареная картошка, овощной салат. На десерт фрукты и апельсиновый сок. Устраивает меню?

– Конечно! – плотоядно заурчал я. – Давай двойную порцию!

Наевшись до отвала, я со смаком выкурил сигарету, удобно устроился на подушках и незаметно для самого себя крепко уснул. Сон запомнился урывками, но все равно оставил в душе тягостный, тревожный осадок. Всполохи адского пламени... Гадкий трехглавый козел с грязной свалявшейся шерстью. У одной башки – морда Головлева, у второй – «правозащитника» Ковалева. Третья харя незнакомая – противная, очкастая, с пунцовыми бесстыдно вывернутыми губами... Пронзительно завывающие бесы выплясывают дикий, отвратный танец на груде человеческих костей. Среди них вертится угодливо хихикающий Борис Абрамович Березовский... Татьяна Дьяченко со стоящими дыбом волосами летает верхом на помеле... Чечены с наглыми мордами жадно суют волосатые лапы в ворох смятых денежных купюр, воняющих свернувшейся кровью... И, наконец, искаженное в смертельной муке лицо Степана. Хрипло застонав, я открыл глаза. За незашторенными окнами ночная темень, россыпь звезд на небе и бледная луна. В дальнем углу комнаты слабо светящийся ночник с красным абажуром. Долго же я продрых!..

– Тебе плохо, Алексей? – вылетела из смежной комнаты встревоженная Катя. – Ты так стонал! Ох, зря мы...

– Успокойся, – остановил я девушку. – Со мной все в порядке. Сколько времени?

– Без пяти одиннадцать.

– Степан не приезжал?

– Пока нет, хотя накануне обещал быть не позже девяти вечера.

– У, черт! – стиснул я зубы. – Срочно позови Виктора! Да, кстати, где моя одежда?

– В шкафу на вешалке, но...

– Никаких «но»! – отрезал я. – Зови Кретова. Чую, беда случилась. И не беспокойся, детка! Пациент, считай, выздоровел! – Соскочив с кровати, я быстро, практически не хромая, прошел к платяному шкафу, распахнул дверцы и начал поспешно одеваться. Испуганно глянув на меня, Катя побежала разыскивать Витьку...

В клинике сообщили, что главврач уехал приблизительно в половине седьмого. Домашний телефон Демьяненко упорно не отвечал.

– Все ясно! – мрачно молвил Рептилия, пряча в карман мобильную трубку. – Девяносто процентов из ста, Степу накрыли на дому. Иначе бы жена обязательно подошла к телефону. Возможно, они до сих пор там. Возьму четырех пацанов покруче – и в путь. Даст бог, успею выручить!

– Успеем!– подчеркнуто поправил я. – Мы отправляемся вместе!

– У тебя раны! – возразил Кретов.

– Плевать на раны! – рявкнул я. – Сейчас не до болячек! Главное – друга выручить, а без моей помощи вы навряд ли справитесь. Учти, Витя, на сей раз твоим ребятам придется схлестнуться не с обычными бандюгами, а с матерыми террористами, прошедшими спецподготовку! Дилетант не способен тягаться с профессионалами!

– Ты прям как генерал Шаманов[15], – окинув меня долгим пристальным взглядом, с нескрываемым уважением сказал Кретов.

– Не преувеличивай! – смутился я. – По сравнению с Шамановым я мелочь пузатая... Ладно, хорош базарить! Поехали!

Степан жил сравнительно близко, примерно в получасе езды на машине, в частном доме неподалеку от платформы Долгопрудная Савеловской железной дороги. Живописное малолюдное дачное местечко считалось почему-то Москвой, а находившийся в двухстах метрах на противоположной стороне железнодорожного полотна густонаселенный город Долгопрудный – областью. После возвращения с Северного Кавказа я несколько раз наведывался к Степану в гости по выходным (благо от Дегунина рукой подать), дышал свежим воздухом, загорал, но искупаться в знаменитых Долгих прудах, давших название городу, не получилось. Весной санэпидемнадзор обнаружил в воде холерную палочку. Пришлось довольствоваться холодными обливаниями из шланга в Степкином саду...

Мы ехали на двух «Нивах»: в одной я с Рептилией, в другой – четыре крепких молодых парня, вооруженных автоматами «узи» с глушителями. Я предпочел «макаров-особый» и десантный нож, а Витька – какой-то навороченный импортный ствол. С «ПБС»[16], разумеется. Перед отправкой я провел краткий инструктаж, суть которого сводилась к следующему: тачки оставляем метрах в ста пятидесяти от усадьбы, далее пешком, чтобы шумом моторов не привлечь внимания тех, кто предположительно вломился к Степану в дом. Внутрь заходят двое наиболее подготовленных, а именно я и Кретов. Молодежь выполняет функции группы прикрытия. Остальное решаем по ходу операции, в зависимости от оборота событий. Ни возражений, ни вопросов не последовало. Видать, Рептилия отлично выдрессировал своих «быков» в смысле дисциплины.

Нам повезло. Невзирая на операцию «Вихрь-антитеррор», ни один гаишник по пути не прицепился. К конечной цели путешествия наши «Нивы» добрались без эксцессов, миновали выстроенную в девяностых годах шикарную многоэтажную гостиницу, у светофора свернули направо, проехали мимо прудов, старинного барского особняка, покрытого облупившейся краской, проскочили плодопитомник, мастерскую по ремонту двигателей, обнесенное сетчатым забором опытное поле, снова повернули и метров через двести остановились. Впереди по ходу движения виднелась «законсервированная» господами перестройщиками воинская часть ПВО, слева – бывший коровник, переоборудованный под автосервис, и небольшой, но густой лесок. Справа теснились жилые дома преимущественно в один-два этажа. Часы показывали полночь. Выбравшись из машины, я внимательно оглядел окрестности. Ни души!

– Ну, с богом! – сказал я Витьке, передергивая затвор пистолета...

В окнах у Демьяненко горел свет. Во дворе стоял громоздкий джип с потушенными фарами и прогуливался какой-то тип с короткоствольным автоматом через плечо. Около незапертых ворот лежала Степкина овчарка Рита с простреленной головой. Подозрения Рептилии полностью оправдались. Степана накрыли на дому очередные «охотники» и в настоящий момент, вероятно, допрашивают с пристрастием. Автоматчик – на шухере. Только зря он так высвечивается! Я бы на его месте затаился в укромном уголке (допустим, за сараем) и оттуда следил за подступами к усадьбе, сам при этом оставаясь незамеченным. Хотя чичи вряд ли ожидают нападения, а часового выставили просто «для профилактики». Впрочем, надо отдать должное... Завидев нас, он среагировал молниеносно: отработанным движением сорвал с плеча автомат, навел увенчанное глушителем дуло на «группу прикрытия», бестолково сгрудившуюся на улице и представлявшую собой удобную мишень, однако расстрелять «быков» не успел. Пуля из моего «макарова-особого» угодила ему в рожу. Автоматчика отбросило назад. Бесшумная очередь ушла в небо.